«Горящая» путевка (СИ) - Чайка София. Страница 2

Лиза в ответ лишь перевернула очередную страничку, явно игнорируя попытки Камиллы воззвать к ее лучшим качествам.

— Ладно. Можешь не качаться. Только посидишь на диванчике, полюбуешься на коллекцию самцов, таких, как в волейбол слева от нас играют.

Лиза даже не посмотрела в их сторону.

Волейбольный мяч попал точно во впадинку между вытянутых бедер Камиллы, но она не торопилась ни оборачиваться в ту сторону, откуда он прилетел, ни брать этот предмет в руки, хотя мокрые песчинки облепили его со всех сторон и уже поблескивали на ее холеной коже. Она делала вид, что ничего не произошло до тех пор, пока на белоснежный шезлонг и ее тело не упала крупная тень.

Лишь тогда Ками медленно подняла глаза, по дороге оценивая крепкие ноги с широкими ступнями, яркие пляжные шорты, низко сползшие на бедра, накачанные мышцы живота, широкую грудь, густо покрытую золотистыми волосками, почти скрывающими плоские пуговицы сосков, квадратный подбородок, бандану с торчащими из-под нее жесткими прядями пшеничных волос и, наконец, широкую белоснежную улыбку.

Все это выглядело просто замечательно — грубо и сексуально. Жаль только, что глаза мужчины скрывались за темными стеклами очков. Для полного удовлетворения Ками не хватало увидеть восхищение в ее адрес во взгляде этого красавчика.

Она величественно молчала в ожидании привычных комплиментов и уже гадала, какой у этого великолепного образца мужской породы голос, но тот лишь протянул руку и, не спрашивая разрешения, ловко вытащил мяч из уютного гнездышка. При этом его теплая рука легко коснулась ее разгоряченного тела. Потревоженные «мурашки» мгновенно разбежались в разные стороны от этого места.

Ками не ожидала подобного обращения со своей персоной. Она даже растерялась на какое-то мгновение, что не бывало с ней уже очень давно. Как правило, мужчины если и не узнавали ее с первого взгляда — что в первую очередь касалось ее соотечественников — то неизменно приглашали на свидание, а уж потом интересовались ее именем и номером телефона.

А этот молчун лишь улыбнулся еще шире, повернулся к ней спиной и побежал к ожидавшей его возвращения компании.

Когда к Камилле вернулся дар речи, и она заставила себя отвернуться от нахала и возмущенно воскликнула:

— Нет, ты видела?

— Что именно? — Лиза посмотрела в сторону волейболистов. — Ты говоришь о том золотистом викинге в бандане?

— Золотис… я говорю о той обезьяне, которая даже не извинилась за то, что нарушила мой отдых. Как он посмел?!

— Ками, возможно он просто не говорит по-русски.

— Но есть, в конце концов, английский, немецкий, французский. Какой-то из них он должен знать. Всем известно слово «извините» на этих языках. — Но неожиданно ее осенило. Как же она не подумала об этом раньше!? Только по этой причине мужчина с таким великолепным телом и улыбкой мог уйти от нее без слов. — Лиза, я знаю, в чем тут закавыка.

— Ну и…

— Он немой.

По природе не слишком разговорчивый, Георгий Громов совсем потерял дар речи, когда увидел на пляже Камиллу Снигиреву.

Это было почти невероятное совпадение, что они очутились в одно и то же время на этом пляже. Гоша впервые за несколько лет поддался на уговоры друга отдохнуть в его отеле несколько дней в перерыве между двумя регатами. Он собирался смотаться на недельку домой, чтобы побездельничать и полакомится мамиными пирогами, но Раф умел быть настойчивым.

Соотечественники приветливо приняли Громова в свою компанию. Этим утром Гоша лишь успел бросить полотенце на первый попавшийся шезлонг, как его пригласили поиграть в волейбол. Он молча пожал плечами и точным ударом послал мяч на импровизированное поле противника. А затем Громов увидел ее — свое тайное юношеское увлечение.

Снигирева сидела на белом шезлонге, как царица Египта. Прекрасные вьющиеся темные кудри девушка забросила на одно плечо, а вишневый купальник почти не скрывал ее смуглое, гибкое тело. Она непринужденно жестикулировала, разговаривая со своей спутницей, и по-прежнему вынуждала его желать невозможного.

Уже одно то, что в школьные годы Камилла полностью игнорировала его, впрочем, как и многих других парней из их класса, заставляло когда-то застенчивого Гошу нервничать в ее присутствии.

Привычка воноваться никула не делась, но он сам очень изменился с тех пор. Это касалось не только его тела — ранее худого и долговязого, а теперь сильного и закаленного. Служба во флоте сделала из него настоящего морского волка.

Женщины не обходили его своим вниманием. Иногда ему приходилось практически отбиваться от них. Особенно часто это случалось во время соревнований, когда моряки наслаждались попутным ветром, а женщины — голыми мужскими торсами. А его был не самым плохим.

Хотя Громов уже давно понял, что нравится слабому полу, неожиданная встреча со Снигиревой вновь мысленно вернула его в школьные годы, когда он был слишком неуверенным в себе, чтобы пригласить девушку на свидание.

Это ужасно раздражало Гошу, но его взгляд то и дело возвращался к соблазнительной брюнетке. Когда же волейбольный мяч в результате неудачной подачи — хотя, кто-то мог специально направить его туда — оказался в развилке между стройных бедер Камиллы, Громов, не раздумывая, бросился за ним, опередив всех, кто намеревался познакомиться с красавицей.

Он бежал к ней почти трусцой, то и дело сдерживая себя и твердя в уме: «Громов не дрейфь! Это лишь еще одна женщина».

Вблизи Камилла бказалась еще красивее, чем издали, и выглядела гораздо моложе, чем на многочисленных фотографиях из журналов, которые хранились на чердаке в доме его мамы.

Не то чтобы он специально искал их, но когда ему в руки попадала очередная страничка с фотографией этой девушки, она тут же перекочевывала в маленький кованый сундучок. Там хранились самые ценные из его сокровищ — фотография рано погибшего на автогонках отца, дедушкин бинокль, старый компас, который он случайно нашел во время детских игр в вишневом саду вокруг их старенького особнячка, и папка с фотографиями Камиллы.

Гоша уже собирался сказать ей как можно непринужденнее «Привет!», когда Снигирева подняла на него свои кошачьи глаза. Заготовленная улыбка застыла на его губах вместе с заготовленными словами.

И хотя чисто мужским чутьем Громов почувствовал, что понравился ей, он так же понял и еще кое-что — девушка его не узнала. Гоша готов был биться об заклад, что как только он заговорит, Камилла вспомнит его, и чары развеются, а в ее взгляде уже не будет плескаться явный интерес к нему.

Поэтому он сдержался и не снял темные очки. А еще молча выудил волейбольный мяч из того места, которое теперь будет сниться ему по ночам. Он позволил себе лишь легко коснуться рукой ее разгоряченной кожи, но уже мечтал о том, чтобы проникнуть пальцами глубже. На мгновение представив себе, как это могло бы происходить, Гоша почувствовал напряжение, несмотря на широкие шорты, и едва не застонал.

Теперь он и подавно не мог контролировать собственный голос, поэтому просто развернулся и ушел, ощущая спиной удивленный взгляд Камиллы.

Да, он явно произвел на нее впечатление. Вот только какое?

Рафаэль замер у окна своего сениор сьют, размещенного на седьмом этаже отеля, и в подзорную трубу наблюдал за очаровательным созданием.

Традиционно осматривая ухоженный песчаный пляж, он вдруг заметил необыкновенную девушку на одном из шезлонгов почти у кромки воды. На фоне голых загорелых тел, ее почти невесомый, закутанный в легкие одежды силуэт уже сам по себе привлекал внимание.

Раф задержал на ней опытный взгляд, любуясь нежным профилем в момент ее разговора с подругой. В какое-то короткое мгновение девушка улыбнулась, и на ее щеке появилась маленькая ямочка.

Рафаэль задохнулся от резкого прилива желания. Все его мужское естество встрепенулось и воззвало к завоеванию. Но мужчина сдержал первобытный порыв и продолжил наблюдение за незнакомкой. Изящные движения рук, придерживающих шляпку, маленькая ножка, то покачивающаяся в воздухе, то медленно зарывающаяся в песок, милый овал лица, фигура…