Последний шаг от ненависти, или сколько стоит любовь? (СИ) - Михалина Юлия. Страница 25

- А ты думаешь, что это приведет к чему-то хорошему? Да наиграется и бросит! – словно не слыша вопроса Ильиной, продолжал Андрей.

И он был прав. Тысячу раз прав. Только проблема в том, что ей не нужен был ни Громов, ни его грязные предложения! В данный момент её беспокоило другое. Её беспокоило то, что человек, которому она беспрекословно доверяла вот так вот просто смог поступить с ней…

- Ты меня продал! – с уверенностью закричала девушка, вырывая руку от Андрея, - как ты мог, вообще?! Ты хоть понимаешь, что это даже не предательство, это… конец…? – последние слово было произнесено слишком тихо, будто на неком надрыве. Со страхом, но уже настоящей уверенностью, что по-другому никак. Это действительно конец, чтобы сейчас Андрей ей не ответил…

- Я продал?! – вновь хватая девушку за руки, в этот раз не позволяя ей так просто освободится, кричал Андрей, - А то, что ты крутила шашни за моей спиной с другим, это нормально? Так почему я не могу подзаработать на этом?! Да если бы по нормальному, если ты меня так любишь, то можно было бы сразу договориться обо всем и вместе срубить неплохих денег на заинтересованности этого Антона в тебе. И все бы пошло в семью. Так нет, ты у нас видно жадина, да? Делится, не захотела! Так теперь тебя ожидает обломчик, потому как делиться не буду я! – довольный собой, истерически хохотнул Власенко.

Эти слова стали последней каплей для девушки. Она выносила многое. Терпела многие высказывания, но это… Срубить денег… в семью… делится… Они словно раскаленным лезвием снова и снова вонзались в сердце, делая не только новые раны, но и открывая старые, что не так давно стали зарубцовываться, еще глубже расковыривая их. И это было гораздо больнее. Это было почти невозможным и невыносимым для восприятия любого нормального человека. Можно было рыдать до истерических приступов, можно было падать в обморок и биться в истерике, сокрушатся самой на судьбу, или обвинять других… Слишком много вариантов для развития дальнейших событий… Слишком много боли… Только кому от этого станет легче? Никому. И уж точно не Владиславе…

Окинув презрительным взглядом, теперь уже точно бывшего парня, Ильина, вновь вырвав руку, с силой замахнулась и влепила крепкую пощечину Андрею, от которой он даже пошатнулся, явно не ожидая подобной прыти.

- Убирайся! – уверенно прошипела Влада, - видеть тебя не могу!

- Конечно, зачем меня видеть, когда есть Андреезаменитель? – потерев горящую от удара щеку, не унимался Власенко.

- Какой же ты все-таки идиот, Андрей…

С этими словами, Ильина резко развернулась и зашагала к подъезду, у которого сидели, громко перешептываясь, несколько старушек. Слез больше не было. Лишь злость за то, что столько времени была настолько слепой, чтобы не видеть очевидных вещей о человеке, за которого собиралась выйти замуж. Была лишь злость, которая дала о себе знать, когда, она, проходя мимо, услышала осуждающее вслед:

- А с виду такая приличная девушка, а совсем парню заморочила голову. Вон скоро совсем алкоголиком станет…

- Да что вы вообще понимаете? – неожиданно обернувшись, вскрикнула Влада, - это мне в пору в алкоголики, а не ему! Заморочила голову… смотри, жертву нашли… а хоть кто-то спросил, что чувствую я? Каково это, когда тебя не считают за человека, предпочитая словно ненужную ведь, перепродавать?! – старушки с недоумением, граничащим с удивлением во все глаза смотрели на Владу, - не знаете? Так лучше помолчите и не лезьте не в свое дело! – подвела итог своей пламенной речи девушка, и, попятившись, быстро скрылась за металлической дверью подъезда, не желая даже представлять, что на завтра о ней будет думать весь дом, благодаря своеобразному сарафанному радио.

Ей настолько надоело все, что происходило за последние дни, что впору было сорваться. Особенно, когда в душу пытался залезть любой и каждый. В том числе и посторонний, который не имеет ни малейшего представления о том, что происходит на самом деле…

А творилось много всего… От негодования и злости на Андрея, за то, что он поступил подобными образом, до ненависти на Громова, который одним своим появлением разрушил её нормальную жизнь… Но нормальную ли на самом-то деле…?

И плевать, кто из этих мужчин был больше виноватым. Оба поступили недостойно и мерзко. И если глупости Громова, который был никем, и который был по жизни слишком дураком, чтобы ожидать от него чего-то лучшего, Влада еще могла понять, то поступок Андрея был «сюрпризом». Самым страшным, противным и неприятным, который только можно представить. После этого девушка могла с абсолютной уверенностью сказать, что это конец… Конец их отношениям. Конец её чувствам. Больше она не сможет переступить через себя. Да и не должна. Подобных проступков не прощают. Значит, как бы больно это не было, нужно смириться и как-то с этим жить…

Сегодня она просто примет горячую ванну с ароматическими солями, выпьет снотворного, чтобы ничего не помнить и не чувствовать, провалившись в глубокий сон, который возможно унесет её в страну грез и мечтаний, где нет насущных проблем. Всего на несколько часов, чтобы больше не помнить и не думать. Просто сейчас она не способна еще одну ночь провести в странных мыслях и страданиях об утраченной любви… Это все будет потом. Возможно. Почему возможно? Да потому что Влада все больше сомневалась, достоит ли Андрей хоть капельки её страданий и слез. С каждым новым его поступком выводы напрашивались сами собой…

Именно поэтому завтра, она как ни в чем не бывало вновь пойдет в «Трэнд-медиа», поедет с Громовым в эту нелепую командировку, и сделает все возможное, чтобы он даже не смог догадаться, что её хоть капельку задела эта ситуация. Хотя нет, сначала она выскажет ему все, что о нем думает, а потом… будь, что будет…

Глава 7

- Владислава Олеговна? - нарочито официально протянул Антон, нервно барабаня пальцами по собственной коленке. Ответа не последовало. Вжавшись к дверце, девушка невидящим взглядом продолжала всматриваться в окно на проплывающие мимо городские пейзажи.

Москва. Воистину величественный город. Правда какой-то слишком неугомонный, что ли. Все куда-то спешат, торопятся, и никому нет дела до других. В этом Москва была чем-то похожа с родным Киевом. Только все равно в родном городе Влада чувствовала себя гораздо уютнее. А русская столица... красивая, но какая-то чересчур холодная. Это Ильина заметила практически сразу, по приезду. К слову, стыдно признаться, но она была здесь впервые. Хотя, почему стыдно? Родственников у неё здесь нет, на экскурсии их сюда не возили, а сама как-то никогда не горела особым желанием.

Но теперь этот город должен был стать для неё своего рода, спасителем. Заставить забыться, притупить боль. Только отчего-то было все так же плохо. Больно. Тяжело. Просто невыносимо тяжело. Не хотелось ни то, что говорить, дышать не хотелось. Причем самое странное, что даже плакать не возникало желания. Не было ни слез, ни истерик. Только боль, разрывающая изнутри.

Она думала, что справится. Но увидев сегодня Громова, поняла, что поездка будет гораздо сложнее, чем можно было изначально представить. И пускай Владислава не собирается ему сдаваться, она уже сомневалась в том, что сможет просто выдержать его присутствие, не сорвавшись. Потому и молчала, игнорируя его неловкие попытки завести разговор.

Благо, что эти попытки заговорить были редкими. Только на пути из офиса к аэропорту и пару раз перед самым вылетом. Остальные почти два часа в пути Влада могла наслаждаться тишиной, потому как Антон, вооружившись какой-то газетенкой, тщательно её изучал, или, по крайней мере, делал видимость. В какой-то момент девушке показалось, что он понял причину её отстраненности, потому и не донимал, чувствуя свою вину. Но сейчас, краем глаза ловя на себе нервные взгляды этого странного мужчины, осознавала, что ничего он вовсе и не понял. И словно в подтверждение, спустя пару минут, Громов пробурчал:

- Слушай, Ильина, может, хватит строить из себя мисс Недовольство? Если ты собираешься так вести себя и на деловых встречах, то все мои грандиозные планы полетят коту под хвост.