Я твоя (СИ) - Люче Лина. Страница 5

Касиан рассмеялся, наблюдая за этим вместе с ней. Заяц бешено молотил в воздухе лапками, но вырваться не мог.

- Знаешь, что самое смешное? - сказал он, подходя ближе и почти дыша в ухо Кае.

- Что? - она слегка повернула морду, все еще не сводя глаз с незадачливого зайца, который был зажат в остреньких зубах лисицы.

- Это ее муж, - хмыкнул Касиан.

- Кто? - не поняла Кая.

- Заяц. Это мой подчиненный, офицер, его зовут Йаммана. Я тебя познакомлю потом. А его жена Мария.

- Так это она своего мужа так лапой огрела? - охнула Кая.

- Ну да, - Касиан снова хмыкнул. - Сдается мне, она за это еще поплатится.

Кая захихикала.

- Это так весело, даже жаль, что все уже кончилось, - сказала она после игры.

- Да, сегодня лисы были в ударе, - ответил Касиан, - обычно больше раундов бывает. Хочешь, завтра поиграем.

- Очень хочу.

- Подожди тогда, я нас запишу, - Касиан подошел к толпе лисиц, зайцев и белок, которые, по всей видимости, обсуждали итоги игры.

Кая наблюдала за ним, стоя чуть поодаль. Ей неудобно было подходить к незнакомым людям, которых, к тому же, было так много. Она была не из тех, кто легко знакомится, всегда немного стеснялась.

Но потом Касиан сам подвел к ней одну зайчиху, зайца и лисицу.

- Идем в первый, - сказал он Кае, - на восточную площадку.

Кая кивнула, расслабляясь, вызывая в памяти очертания восточной площадки для перемещений. Через несколько секунд они уже были там. Прямо перед ней возникла девушка в красном платье. Оно было таким изящным, что Кая сначала уделила внимание ему, а уж потом той, которая его носила. Оттенок красного наводил на мысль о гранатах, тем более, что лиф платья был выкрашен неоднородно, переливался зернистым рисунком. Наряд был полностью ассиметричным, но каким-то непостижимым образом его форма выгодно подчеркивала фигуру во всех местах, от округлой, крепкой груди до длинных, стройных ног. Длинный край юбки справа опускался почти до земли, зато слева бедро девушки было едва прикрыто. На ней не было традиционных штанишек, только плотные темно-коричневые колготки. Этот наряд, явно экстравагантный, тем не менее, не выглядел ни театрально, ни вульгарно, и Кая невольно подумала о том, что платье очень дорогое.

Посмотрев, наконец, в лицо незнакомке, Кая отметила очень большие карие глаза, обрамленные черными ресницами так красиво, что стало даже завидно. Вот какое лицо бы ей хотелось иметь. Слегка загорелую кожу, яркие глаза, пухлый рот. Густые, черные и прямые волосы девушки тоже вызвали у нее острую зависть. Не повезло же ей родиться с рыжими вьющимися локонами, жесткими и упрямыми, не желающими укладываться ни в какую прическу.

- Меня зовут Джара, - с улыбкой произнесла незнакомка, и Кая тоже улыбнулась, скользя взглядом по девушке. Ух, какая же она красавица. И она разговаривала с ней, Каей.

Она с готовностью представилась, переводя взгляд на другую девушку и мужчину, стоявшего рядом с ней. Похоже, это как раз и была супружеская пара, о которой ей говорил Касиан. С любопытством осмотрев высокого серьезного мужчину, она вспомнила, как смешно дергал лапами заяц в зубах у лисицы, и невольно прыснула.

- Что? - спросил незнакомец, улыбаясь. Кая залилась краской и махнула рукой.

- Я думаю, она вспоминает тебя в зайчишечьей шкурке, любимый, - сладко пропела его спутница, хихикнув.

- Ничего-ничего, вот завтра мы вас волками погоняем. Вот уж я тебе наподдам, - нисколько не смутившись, пригрозил мужчина, весело глядя на жену.

- Не догонишь, - задиристо ответила та, показав благоверному язык. Джара и Кая засмеялись. Касиан подошел к девушкам и обнял обеих за плечи:

- Как насчет пары коктейлей? Тут рядом новый бар открылся.

- С удовольствием, - отозвалась Джара, Кая тоже кивнула, поглядев на часы. У нее оставалось еще полтора часа до работы.

3

- Офицер... вы ведь полицейский, да?

Шон Уорд обернулся. Перед ним стояла перепуганная женщина лет тридцати пяти на вид. Все лицо мокрое от слез, косметика размазана. Крыльев нет, рост маленький. Спящая. Надо же, разглядела его.

Первое время Шон пугался, когда к нему обращались спящие. Несмотря на жесткие инструкции, он терялся, видя перед собой перепуганных людей. Ему невольно хотелось помочь им, хотя он и знал, что причина их страха только в мыслях. Его опекун, агент службы безопасности, объяснял ему, что спящие время от времени обращаются к полицейским. При этом они продолжают спать, но их сон - какая-нибудь страшилка на тему погони или убийств - требует появления полицейского, и тогда они настолько сильно желают встречи с ним, что могут даже разглядеть местного офицера, оказавшись рядом. Ведь их форма была похожа на реальную.

- Да, я полицейский, мисс. Что случилось? - ровным голосом сказал Шон. Судя по внешнему виду женщины, она не была ни американкой, ни англичанкой. Возможно, уроженка Восточной Европы. Но он свободно говорил с ней по-английски, зная, что она поймет. Его слова прозвучат для нее на ее родном языке и даже обращение к ней войдет в рамки ее привычной лексики. Так, немка вместо "мисс" услышит "фрейлен", француженка - "мадемуазель", а русская... Уорд задумался, сообразив, что не знает, как обращаться к русской девушке. А любопытно. Не товарищ же? Это вроде у них только при Советском Союзе было. Впрочем, от русских всего можно было ожидать. Непостижимая нация.

- Меня хотят убить, - прошептала женщина, в ужасе оглядываясь.

Полицейский вздохнул. Почему людям так часто снится, что их хотят убить? В реальности такое происходит далеко не с каждым, и уж точно не каждый день. Но он по себе знал, что такие сны действительно снятся постоянно, и ничего невозможно с этим поделать.

- Все будет хорошо, - максимально уверенно сказал он, глядя в глаза женщине. Шон применил легкий гипноз, и ее лицо просветлело. Теперь ей снилось, что она гуляет по цветущему лугу и собирает цветы. Она уже не видела Шона, как и городской улицы, по которой шла, удаляясь от него. Она наклонялась, срывая видимые только для нее разноцветные тюльпаны, пребывая в галлюцинации, навязанной ей Уордом.

Он отвел глаза от спящей. Инструкция предписывала просто стать для нее невидимым, не вмешиваясь в сон. Но ему всегда было жаль перепуганных людей. Конечно, он не мог помочь каждому. Девяносто процентов спящих, населявших город, находились в постоянной панике и ужасе. Если бы он стал гипнотизировать всех подряд, то упал в обморок от перегрузки нервной системы уже через полчаса. Но когда люди обращались к нему за помощью, Шон помогал, хоть это и требовало ощутимого напряжения. Он считал, что обязан.

Поглядев на часы, Уорд решил, что вправе устроить себе небольшой перерыв. У него давно посасывало в желудке, и он взлетел, направляясь к единственному в городе ресторану. Уже через пять минут он вошел в просторный зал, где ели одни полицейские. Спящие сюда не заглядывали - они попросту не видели никакого ресторана. А полноценные местные в городе спящих не питались - какой в этом смысл, если они могли мгновенно перенестись в любой из городов, где был куда больший выбор ресторанов? Кроме того, каждый из местных мог пообедать и дома, заказав пищу по коммуникатору.

Город спящих населяли, соответственно, одни спящие. Шон работал здесь всего несколько дней, но уже узнал его вдоль и поперек. Архитекторы явно не трудились над тем, чтобы сделать его красивым или сколько-нибудь оригинальным. Однообразные улицы с монотонными коробками домов, различавшихся только высотой, проспекты с небоскребами – все безликое, лишенное индивидуальности. Центральная площадь с торговым центром, памятником непонятно кому - просто какой-то человек на постаменте.

Усредненный земной город. Каждое здание в нем - будь то банк, супермаркет, аптека или жилой дом - бутафория. В них заходили спящие, что-то себе фантазировали, но там никто не жил. Если туда заходил не спящий, то видел реальную картину: пустые бетонные площадки и лестницы. Внутри не было ни офисов, ни квартир, ни какой-либо обстановки. По лестницам и площадкам шарахались туда-сюда спящие. Кто-то представлял, что идет на работу или домой, кто-то спасался от преследования. Их воображение рисовало любую обстановку из той, что они только могли представить. Но даже очертания этого города, который представлял собой, по сути, макет в натуральную величину, оказывали удивительное влияние на сознание спящих.