Я твоя (СИ) - Люче Лина. Страница 51

Теперь она понимала, как глупо было о таком мечтать – их диалог всегда складывался иначе, чем в мечтах, и вот результат - глаза Айи не отражали ни малейшего желания ее поцеловать. Их выражение было таким, что расшифровывать его совершенно не хотелось.

- Ну… тогда ты могла бы попросить Альбумену научить тебя. У меня нет ни малейшего желания этим заниматься, - сухо ответил он. – Если это все…

Дестина отступила, опустив глаза, скрывая от него боль, которую ему удалось причинить ей последней фразой. Она даже не могла бы сказать, что ранило сильнее – слова или скука, сквозившая в тоне, каким они были произнесены. Сколько, сколько, сколько еще раз ей надо будет убеждаться, что она ему больше не интересна?

- Пожалуй, это действительно все, - глухо произнесла она, адресуя это больше себе, чем ему. Она не сказала ему ни слова из того, что собиралась, но теперь было очевидно, что не стоило и начинать.

Ксеар поднялся, но потом вздохнул, повернулся и шагнул к ней:

- Ладно. У меня есть полчаса. Ты готова? – буркнул он торопливо, словно боясь передумать.

- Правда? – вскинулась она.

- Выбирай стену, - отрезал он, не глядя на нее. Его лицо было абсолютно непроницаемым, но Дестина закусила губу, скрывая улыбку, и указала на противоположную стену.

… И оказалось, все не так сложно. Айи пояснил, что она начала не с того, пытаясь буквально передвигать стенку с места на место – а гораздо легче было заставить ненужную материю исчезнуть, заместив ее новой.

- Это как пластилин, - объяснял он, стоя позади нее и комментируя каждое действие. – Ты же не станешь лепить из одной фигурки другую. Ты сначала ее уничтожишь, сомнешь, скатаешь шарик – а потом начнешь заново.

- Спасибо! – восторженно выдохнула она, когда стена, наконец, получилась такой, как было задумано. От возбуждения и радости ей захотелось прыгнуть ему на шею, но в тот же момент, увидев его лицо, она поняла, что Айи не разделяет ее эмоций. Ее улыбка потухла, а глаза стали растерянными.

- Неплохо, - почти бесстрастно прокомментировал он, старательно не замечая ее эмоций, как плохих, так и хороших. – Извини, у меня больше нет времени. Рад был помочь.

Дестина с трудом вернулась мыслями к их разговору - танец еще не был окончен, и светская беседа – тоже.

- Прости, что? – переспросила она, сообразив, что не уловила последнего вопроса, погруженная в воспоминания месячной давности.

- Как тебе с Альбуменой работается? - повторил Ксеар без малейшего интереса в голосе.

- Хорошо, спасибо. Мне очень интересно. А как твоя новая помощница?

- Справляется потихоньку. Она молодец.

Внезапно Дестина почувствовала какое-то жжение в животе и даже зубы сцепила. Черт, а что если эта девушка ему тоже понравится, как она вначале? Она видела ту девчонку, очень симпатичная. Тоже блондинка, стройная, обаятельная, улыбчивая.

- Ты что? - спросил Айи, изучая ее лицо.

- Ничего, - она напряглась и выдала ослепительную улыбку, надежно скрывая свои эмоции. Неужели она ревновала его? Какой идиотизм, какая бессмыслица.

- Зачем ты перекрасила волосы? – внезапно грубовато спросил Ксеар, явно неодобрительно изучая ее прическу. Дестина невольно коснулась рукой своих прямых длинных волос – теперь темных. Она отвела взгляд и сначала пожала плечами, а потом все же ответила:

- Я чувствую себя другим человеком теперь, - честно сказала она.

Танец кончился, Айи отпустил ее, проводив до накрытых столов, покосился на журналистов и развернул ее к себе, коснувшись губами ее губ. Дестина привыкла к этим дежурным поцелуям на публику, и относилась к ним спокойно, но в этот вечер все было иначе. Возможно, разговор с Яльсикаром так выбил ее из колеи, хотя Бьякка, в сущности, не открыл для нее ничего нового. Она все примерно так и представляла, хорошенько обдумав.

И все-таки в тот день все было не так. Когда Айи поцеловал ее, она напряглась и отстранилась, слишком быстро. Очередной бесстрастный поцелуй жег губы. Лучше бы он укусил ее или ударил. Тогда она бы точно знала, что ему не все равно.

- Не дергайся, тут много народу, - с прохладой, теперь уже привычной, сказал ей на ухо жених, крепко держа за талию.

- Плевать мне на всех, - процедила она, но перестала сопротивляться. К тому же, он все равно был намного сильнее.

- Мне не плевать.

Он снова наклонился и поцеловал, на этот раз обхватив ее затылок ладонью и нажал, заставляя раскрыть губы, просунув язык ей в рот. Его знакомый, почти родной горьковато-сладкий запах завладел всем ее существом, тепло интимного прикосновения вызвало физический отклик. Дестина сбилась с дыхания от возмущения: он наказывал ее, заставляя идти на эту близость.

Что ж, это все же лучше, чем холодность – пусть злится на нее, подумала она. И почему бы ему не злиться еще больше? Она обняла его за шею и в отместку ущипнула, прихватив двумя пальцами кожу под воротником рубашки. Больно ущипнула, не стесняясь. Айи едва заметно вздрогнул и отпустил ее, раздувая ноздри от злости. Дестина облизала губы и сладко улыбнулась ему.

- Улыбайся, милый, тут журналисты, - промурлыкала она, глядя ему в глаза.

Ксеар выдал ослепительную улыбку, но глаза его оставались холодными:

- Поговорим, - сказал он и перенес ее в свой дом.

Дестина вздрогнула, осматриваясь, и отступила на шаг:

- Ты с ума сошел? Это же все заметят.

- В чем дело? - перебил он ее требовательно.

- Да так. Надоело все, - она вернула ему холодный взгляд.

- Потерпишь. Через месяцок разорвем помолвку, и все.

- И все? А как же твои пророчества про судьбу и все такое?

Айи снова раздул ноздри:

- Значит, не судьба.

Он повысил голос, и она немного сжалась, но тут же распрямила плечи, злясь за это на саму себя. Посмотрела в его холодные глаза и расстроилась. Что она делает? Если он когда-то и планировал быть с ней "вместе", то это уже явно было в прошлом. А, скорее всего, такого и не было никогда – так, какое-то недоразумение. Ее губы дрогнули, и она поняла, что вот-вот расплачется. Да что же такое с ней происходит сегодня?

- Ладно, пошли обратно, - мертвым голосом ответила она.

Но Айи не спешил. Он подошел к ней и обхватил руками ее лицо:

- Что-то изменилось?

Его лицо немного смягчилось, и какое-то время они одинаково недоверчиво изучали друг друга. А потом он неуверенно коснулся большим пальцем уголка ее рта. И Дестина поняла, что самое время его поощрить. Она подняла руки и обхватила его голову, погладила по волосам, и он настороженно посмотрел ей в глаза – на лбу прорезалась легкая складка. А потом, наконец, наклонился, и его губы легонько прижались к ее губам. Закрыв глаза, она едва не застонала от нежности, с которой он касался ее. Впервые за долгое-долгое время он целовал ее, потому что действительно этого хотел - не на публику, не со злости. Она робко ответила, боясь обнять его – что если он оттолкнет? И стоило ей об этом подумать, как он вдруг отстранился.

Ее глаза сразу же открылись, невольно излучая тревогу, а губы протестующе шевельнулись, но оказалось, что Ксавье всего лишь увеличил себе рост до обычного – чтобы сразу же вернуться к ней. Его ладони скользнули  по ее телу вниз, рывком подняли и усадили на стол, и их губы снова встретились. Почувствовав, как его пальцы быстро развязывают на ней платье, Дестина с облегчением поняла, что он не собирается останавливаться или бросать ее. На пару мгновений она позволила мозгу отключиться и запустила руки ему в волосы, наслаждаясь поцелуями и прикосновениями, жадно и смело отвечая на них. Но, внезапно опомнившись, открыла глаза и схватила его за руки:

- Айи, подожди. Мы не можем сейчас.

- Почему? - глухо осведомился он, уткнувшись носом в ее шею. Он замер в ту же секунду, как она остановила его, но тяжело дышал и все еще касался губами ее кожи. Она тоже с трудом дышала.

- Мы сбежали. Это неприлично. Мы должны вернуться. Это же твой бал, - выдохнула она, слегка отстраняясь.