Свет жизни - белый (СИ) - "Eva Rouse". Страница 29

Мид не противился, у него уже болели мышцы ног, так что смена оказалась кстати. Парень подтянул к себе подушку и устроился на ней грудью. Совсем легкое проникновение смутило, чувствовалось жжение. Альба прогнулся под ладонями Синицына, намереваясь изведать это призрачное удовольствие.

Мида дернуло, а потом еще раз, Григорий задвигался медленней, расширяя гамму ощущений, найдя нужное положение.

Мысли заметались между «хорошо», «плохо» и «что за фигня?». Альба охнул и выругался, его обдало жаром, кожа горела, особенно на спине, где ее то и дело касался Синицын. По скулам промчались мурашки, Мид в который раз за сегодня стиснул зубы.

Терзающий простынь, царапающий подушку и сдавленно ругающийся парень выглядел чертовки соблазнительно. В какой-то момент Григорий не утерпел и звонко шлепнул Мида по аппетитной ягодице.

Альба вскрикнул и, обернувшись, зло зыркнул на это чудовище сзади.

— Если еще хоть раз, — начал Мид.

Грег прервал его звонким шлепком по второй половинке.

— С-сука, — с чувством произнес Альба.

Еще шлепок, Мид прикрыл глаза, новые действия Синицына усилили возбуждение. Мужчина все чаще двигался размашисто, Альба наконец расслабился и смог довериться, а потому и Григорий чувствовал возрастающую уверенность в правильности своих действий.

Отдавшись страсти, мужчины смогли полноценно насладить друг другом, своим единением, чувством общности и наполненности. Григорий двигался, как считал нужным, где-то на периферии сознания, отмечая реакции парня. Мид перестал скромничать, ошалев от широты ощущений, он звучно стонал, пусть и большей частью в подушку.

Улететь, унестись ввысь, обогнуть планету и поцеловать солнце, распасться на тысячи маленьких искр, пролиться дождем и вернуться в самые желанные в мире объятия. Быть там, где больше всего хочешь.

Синицын планомерно доводил себя и Альба до разрядки, скользил ладонью вдоль члена парня, пока тот, дернувшись в сторону, не задрожал, вцепившись рукой в бедро Синицына, прижимаясь к мужчине вплотную. Григорий не заставил себя долго ждать.

Тяжело дышащие, довольные и уставшие они лежали рядышком. Мид не спешил переворачиваться на спину и удобно устроился на животе, закрыв глаза. Синицын лежал на боку и нежно гладил парня по плечам и голове, целовал в висок или щеку, благодаря за доверие и доставленное удовольствие.

— Ты меня шлепнул, — буркнул Мид, разлепляя веки.

Грег состроил виноватое лицо.

— Я не мог иначе. Она у тебя такая! И эта родинка еще. Она меня спровоцировала, — Синицын игриво куснул Мида в плечо.

Парень мученически вздохнул. Чего уж там, когда ему так понравилось, что, наверное, все соседи слышали.

— Гм, а у тебя татуировка на спине, — Альба приподнялся на локтях и коснулся причудливого узора на правой лопатке, в котором угадывался дракон.

— Ты только сейчас заметил?! — искренне удивился Синицын, Альба бывает рассеянным, но чтобы настолько.

— А когда я еще твою спину разглядывал?

Мужчина прикинул, да, в общем-то, он или не снимал рубашки, или свет не горел, или к Альбу всегда лицом находился. Вроде бы.

— Все равно обидно.

— Ну, прости, пожалуйста, я исправлюсь, — Мид придвинулся к Григорию и лукаво заглянул ему в глаза.

— М, а вот это уже интересно. А вот здесь поподробнее.

Мужчина, улыбаясь, притянул Альба для поцелуя, поглаживая спину парня.

— Сейчас я точно повторить не смогу, — Мид мазнул губами по щеке.

— Знаешь, мы такие идиоты, — вдруг начал Синицын. — Столько нервов потрачено и времени упущено. Нам давно следовало...

— Оказаться в одной постели? — перебил Миддлемист.

— И это тоже. Но для начала научиться разговаривать друг с другом, чуть больше откровенности, любовь моя.

Альба согласно кивнул.

— И, пожалуйста, больше не издевайся надо мной, любезничая с Никитой. Я до сих пор про знакомого из Норвегии помню. Да я тебя и так чуть ли не к каждому дереву и цветочку ревную. Кстати, к цветам – вполне оправдано, ты с ними больше времени проводишь, чем со мной, — шутливо возмутился Синицын. Мид хихикнул.

— Но у тебя такое выражение лица было, когда на Ягдина смотрел, словно у разбойника с большой дороги или гробовщика. Будто в уме прикидывал, какого размера яму придется копать.

— Мид.

— Да-да, я буду хорошо себя вести, — Альба чмокнул Синицына в губы. И как он только раньше без него жить мог? — Но тебе действительно не стоит так на остальных коситься, я и правда вижу только тебя... Не смотри на меня так смущающее, — Мид натянул одеяло до подбородка. – Я же банальщину сказал.

— Банальщина, но ведь искренне сказанная. У меня сердце удар пропустило.

Синицын подвинулся ближе и потерся кончиком носа о нос Мида, обнимая свое сокровище.

— Тогда в тему об искренности. А ты не мог бы, ну... как тогда на диване, когда ты у меня впервые на ночь остался.

Григорий хмыкнул, и без лишних слов сполз вниз, устраиваясь в ногах Миддлемиста, поцеловал внутреннюю сторону бедра и мягко провел пальцами вдоль наполовину вставшего члена парня, а затем и языком. Альба закусил губу и откинулся на подушки, поглаживая рукой волосы Григория. Хорошо, как же хорошо, пожалуй, вот это Миду нравилось больше всего.

Когда Альба вновь обмяк, Синицын еще раз поцеловал его в бедро и улегся рядом.

— А как же ты? — поинтересовался Мид.

— Нормально, не волнуйся.

— Ты ведь не кончил, давай продолжим, — парень перевернулся на живот, правда, от Синицына не укрылось, как тот едва заметно скривился.

— Если мы сейчас повторим всю программу, ты потом меня не подпустишь.

— Работаешь на перспективу, значит.

— Угу, хватит с тебя мотыляний по кровати, — Синицын обнял Мида за талию.

— Ну, тогда, — Альба скользнул рукой под одеяло и чуть сжал член Грега, — поступим вот так.

— Совестливый, да?

— Угу, — Мид потянулся за поцелуем, не забывая скользить рукой.

Григорий и не предполагал, что Альба разовьет столь бурную активность сразу, но, видимо, им обоим хотелось наверстать упущенное. К тому же близость здорово снимала напряжение.

Синицын сладко потянулся, двигаться совсем не хотелось.

— Пойдем в душ или так спать будем?