Счастливый билет - Грэхем Линн. Страница 11

— Сегодня мы с тобой будем спать в одной кровати, малышка, — безапелляционным тоном заявил Наварр.

Тоуни открыла чемодан и достала из него одежду, чтобы переодеться к ужину. Ее бесило то, что он считал ее настолько низкой и беспринципной, но спорить с ним смысла не было. Если кто-нибудь услышит их разговор на повышенных тонах, он еще, чего доброго, предъявит ей потом претензии.

— И, кстати, чтобы ты знала, я никогда не изменяю женщине, пока у нас с ней отношения.

Согнувшаяся над чемоданом Тоуни подумала — невелика заслуга, ведь он никогда не остается подолгу с одной женщиной.

— Это не мое дело, — пробормотала она.

Наварр старался дышать глубоко и медленно, глядя на ее бедра, на грудь под полупрозрачной блузкой, которая стала видна, когда Тоуни сбросила кардиган. Черт подери, да он ведет себя как школьник, пускает слюни, словно в первый раз увидел женщину!

Тоуни взяла одежду и пошла переодеваться. И тут же наткнулась на тяжелый бархатный взгляд Наварра. Дыхание у нее перехватило, когда она разглядела в его глазах горячее сексуальное желание.

— Не смотри на меня так, — резко сказала она.

Наварр протянул к ней руку:

— Не могу.

— Можешь, — дрожащим голосом возразила она. Каждая клеточка ее существа жаждала прижаться к нему как можно крепче. А мозг кричал, чтобы она бежала от него, пока не поздно.

Но этот его взгляд… Наварр как-то умудрялся дать ей почувствовать, какая она женственная и сексуальная. А она ведь никогда и не думала, что в ней это вообще есть.

Наварр положил руку ей на бедро, а костяшками другой руки, едва касаясь, нежно провел ей по щеке.

— Ты такая красивая, малышка.

Тоуни никогда не думала, что она красивая. Одно это слово произвело на нее почти гипнотический эффект. Она подняла на него свои голубые, ледяного оттенка глаза. В школе ее дразнили из-за рыжих волос, она выросла по-мальчишески худой, у нее не было форм и изгибов, необходимых для привлечения противоположного пола. Она дружила с парнями, а не встречалась с ними. Многие из них сближались с ней только для того, чтобы сойтись с ее лучшей подругой-блондинкой. Так что собственной красоты девушка совсем не замечала.

Тоуни стало жарко, ей хотелось вжаться в его пальцы, в животе у нее спиралью закручивалось напряжение. Пораженная собственной слабостью, Тоуни застыла, не зная, подойти ближе или отстраниться. И тут Наварр наклонился к ней и поцеловал.

Этот поцелуй не был похож на тот первый дразнящий поцелуй в Лондоне. В нем была неприкрытая страсть, от которой в крови у нее резко прибавилось адреналина. Пока его жадный и требовательный рот прижимался к ее губам, она вплела пальцы в его черные волосы и притянула его ближе. Он просунул язык ей в рот и тем самым пробудил в ней такой голод, что она ахнула и инстинктивно прижалась набухшими грудями к его широкой груди. Он опустил руку ей на бедра, и тут же она ощутила силу и мощь его эрекции. Коленки у нее подогнулись, а все тело откликнулось на его возбуждение.

Наварр приподнял ее и уложил на кровать, не переставая целовать. В ней словно вспыхнул огонь, она точно поняла, чего хочет, и это ее шокировало. Тоуни хотела, чтобы он оказался на ней и умерил эту боль в самом центре ее существа.

Эта мысль заставила Тоуни оторваться от него.

— Нет, я не хочу! — выдохнула она и уперлась в его широкие плечи, чтобы сохранить между ними хоть какую-то дистанцию.

Наварр приподнялся. Лицо его все было напряжено от усилий, которые он прилагал, чтобы сдержаться. Он рывком встал с кровати и вперил в Тоуни взгляд горящих зеленых глаз.

— Ты хочешь меня так же сильно, как я тебя. Вместе мы — словно огонь, и я не знаю, зачем ты возводишь эти препоны, если только…

— Нет, не надо, не говори так! — Тоуни поспешно села и нетерпеливо смахнула со лба растрепанные пряди. — Не смей этого говорить!

Наварр нахмурился:

— Чего не говорить?

— Не предлагай мне денег за то, чтобы с тобой переспать… Не смей! — предупредила Тоуни.

Наварр язвительно вздернул бровь, выпрямился и задумчиво на нее посмотрел:

— Это безумие. Я не собираюсь предлагать тебе за секс деньги. Я за это не плачу. Никогда не платил и никогда не буду этого делать. Может, это ты пытаешься вынудить меня сделать тебе такое предложение, прежде чем ты ублажишь меня в постели. Но, боюсь, ты выбрала не того мужчину для такой хитрости.

Тоуни побледнела и в ярости вскочила с кровати, замахнувшись на Наварра. Но тот стальной хваткой обхватил ее запястья.

— Нет, — коротко сказал он, — этого я не потерплю ни от одной женщины.

Лицо Тоуни покрылось красными пятнами. Ее гнев остыл, но обида не прошла.

— Я не пыталась тобой манипулировать… Просто я знаю мужчин вроде тебя…

— Да уж, ты наверняка знаешь.

— Ты привык получать то, что хочешь, и когда хочешь, и не принимаешь ответ «нет».

— Ничего подобного, — тут же возразил Наварр.

Тоуни кинулась в ванную комнату. Губы у нее распухли от его поцелуев, по телу все еще пробегала дрожь. Она злилась на себя. И на него — за то, что он мог подумать о ней такое.

Она поплотнее затянула на себе полотенце и резко распахнула дверь ванной:

— Я девственница! Сколько ты знаешь девственниц, продающих себя за деньги?

Наварр решил, что спорить бесполезно. Похоже, у нее не в порядке с головой.

— Я вообще ни одной девственницы не знаю, — честно ответил он. — Но, наверное, это потому, что большинство из них помалкивают о своей неопытности.

— Не понимаю, почему я должна это скрывать! — отрезала Тоуни и с вызовом вздернула подбородок. — Ты, похоже, думаешь, я за деньги что угодно сделаю, но я не такая.

— Не будем об этом, — решительно сказал Наварр и перевел взгляд на экран включенного телевизора.

Но он никак не мог отогнать от себя ее образ — тонкий профиль, полотенце, влажные пружинки кудряшек. Он не платил за секс. Но была секунда на кровати, когда, по правде говоря, он бы отдал ей все, что угодно, за то, чтобы она осталась в его объятиях — такая теплая, готовая воплотить любую его фантазию. Внутри у него все болело от неудовлетворенного желания. И зачем Тоуни сказала, что она девственница? Как-то это все подозрительно. Может, она думает, что мужчин это привлекает?…

В зеленом коктейльном платье скромного покроя и туфлях на невообразимо высоких каблуках Тоуни спустилась по ступенькам вместе с Наварром. Они почти не разговаривали друг с другом. При этом он все время держал ее за руку. К ним подошел Сэм, предложил напитки, потом повел их на экскурсию по дому.

Тоуни очень нравилась атмосфера старинного здания, нравился викторианский стиль. Она разделяла энтузиазм Сэма по поводу замка. А вот Катрина пожаловалась на то, как далеко они от цивилизации и как сложно отапливать комнаты.

— Вы с Наварром не так давно вместе, да? — спросила Катрина, пока мужчины говорили о делах.

Тоуни улыбнулась:

— Наверное, это заметно.

— Да. Он помешан на работе.

— Успешные люди всегда на ней помешаны.

— Очередная сделка всегда будет интересна Наварру более, чем ты.

— О, я так не думаю, — беззаботно сказала Тоуни и намеренно махнула рукой так, что бриллиант в ее кольце засверкал.

— Наварр не изменится, — сказала брюнетка. — Ни одна женщина еще не продержалась в его постели больше пары недель.

Это заявление не поколебало спокойствия Тоуни.

— Я не ставлю Наварру в вину годы свободы и холостяцкой жизни. Большинство мужчин в конце концов чувствуют желание остепениться, — промурлыкала она. — У нас с ним… нечто особенное.

— В каком смысле? — Катрина повернулась к Наварру: — Наварр… что в Тоуни такого особенного?

— Тоуни — очень жизнерадостный человек. В этом с ней никто не сравнится. А ее красота? Словами не описать.

Сэм нежно улыбнулся жене:

— Лучше не скажешь. Секрет привлекательности не выразить словами.

Ночью Тоуни надела не пижаму, а шелковую ночную рубашку, изо всех стараясь не выходить из роли.