Вспоминай меня ночью... (СИ) - Карр Анна "Karkar". Страница 77
Реагируй, Белла, пока я еще могу остановиться…
Но она не реагирует, и я прижимаюсь губами к ее ушку, начиная мягко покусывать его краешек. Она немножко ведет плечиками и, постанывая, отворачивается. Спит… И как мне пережить это?! Я уже, нахрен, как камень, и уже пообещал ЕМУ, что всё будет!
Бляяять…
Надо вытащить ее из ванной и обработать ступни. Вообще не представляю, как она завтра будет ходить. Зато я смогу носить ее на руках…
Размечтался.
– Белла… – я сжимаю ее руками и целую в ушко. – Пойдем в кровать.
– Ммхм…
– Давай снимем с тебя это… – стягиваю с нее растянувшуюся в воде майку и трусики, присаживая к себе на бедра. Блять, это охуенное испытание… Потому что ее попка, скользит по моим не в меру требовательным сейчас местам. – Просыпайся, маленькая…
Перехватывая ее, ставлю на ноги и быстро укутываю полотенцем. Наверняка даже не соображает, что происходит. Засунув Беллу под одеяло и закрыв окно – просто, чтобы, блять, не нервировало – я беру аптечку и располагаюсь у нее в ногах. Стараясь не разбудить, тихонечко втираю «Пантенол» ей в кожу, и она немножко подрагивает во сне. Обработав ступни, начинаю массировать тонкие щиколотки. Потому что не могу остановиться и перестать касаться ее. И хочу… Во сне… Чтобы не успела ни о чем подумать.
Это может стать такой плохой идеей…
Но мои сомнения – это фарс. Я уже давно все решил…
И я плавно стягиваю одеяло, наблюдая за каждым открывающимся мне сантиметром ее кожи. Свет ночника показывает мне моё любимое зрелище во всех деталях… Она подрагивает от холода, а моя кожа горит от нетерпения и я, взглянув в последний раз, выключаю ночник. Мокрое полотенце летит на пол, и я накрываю нас одеялом.
Целуя шею, развожу ее бедра, проталкивая между них свое, и она, постанывая, обвивает меня руками.
– Спи, маленькая… – тихонечко нашептываю я всякие глупости, чтобы не дать ей проснуться полностью. – Я только немного согрею тебя… Ты вся дрожишь… А я слишком горячий… Нам будет хорошо вместе…
Я целую и посасываю ее нежную кожу, спускаясь к груди и, полюбовавшись на родинку, захватываю губами сосок, начиная медленно сдавливать его.
Хочется поиграть подольше, но мозг просто затапливает тестостероном, и тело требует просто быстрее взять ее.
Я и так охренительно долго ждал этого! И не важно, сколько точно – по ощущениям целую вечность! Мой член уже скользит по ее бедру, и я становлюсь грубее и требовательнее, зубами и штангой терзая ее сосок.
– Ааа… – просыпается. – Нет…
Сжимает мои волосы и оттягивает от себя. Не хочу останавливаться… И она не хочет, чтобы я останавливался… Но я поддаюсь ее рукам, чтобы только завладеть ее ртом и больше не позволить останавливать меня.
Уворачивается от моих губ, и я придавливаю ее к кровати, захватывая лицо в ладони. Толкаюсь членом к ней ближе и чувствую ее горячую влажность.
– Не надо… – стонет она, но ее тело выгибается мне навстречу, не позволяя вникать в смысл.
– Шшш…
Закрываю ее рот поцелуями, медленно и мягко скользя по ее плоти. Ее пальцы сжимают мои плечи, заставляя стонать от удовольствия и предвкушения. Но она не отвечает на поцелуй, сжимая губы.
Я просто зверею от этого… Мозгами понимаю, что сейчас не тот случай и надо быть нежным, ласкать, уговаривать, дразнить, но блять, я так нуждаюсь в ней!
– Белла! – рычу я.– Прекрати это… Позволь мне… Я чувствую как ты хочешь!
Кусаю сильно и требовательно ее плечи, и она вскрикивает, вздрагивая подо мной от возбуждения.
– Не надо… – уворачивается снова. – Пожалуйста!
И я со стоном замираю на ней, пряча лицо у нее на шее. Это невозможно… Ее грудь возбужденно вздымается, и я нихрена не могу вспомнить сейчас, зачем она меня останавливает.
Это бред…
Она хочет, я хочу… Умираю, как хочу!
Не надо нам останавливаться! Нам так нужно стать опять ближе…
– Девочка моя любимая… – умоляю я шепотом, целуя ее чувствительное ушко. – Просто забудь обо всем! Есть только ты и я… и никого больше… И никогда никого больше и не было… Я люблю тебя… и хочу, чтобы ты чувствовала это... Не отталкивай меня…
Ее пальчики пробегаются по моему позвоночнику, и она со стоном сдается, расслабляясь подо мной. Тает, закрывая глаза, больше не отталкивая и не сопротивляясь. Это – разрешение, и я спускаюсь вниз, покрывая поцелуями все, что успевают захватить мои губы – шея, грудь, животик… Но я хочу еще ниже, хочу чувствовать ее вкус, ее пульс своим языком. Покусывая губами шелковую гладкую кожу, я прижимаюсь губами к ее горячей плоти под ее протяжный и сладкий стон. Вкусная… Моя…
Ее ножка носочком скользит по моей спине, и это, охуеть как заводит меня, заставляя быть нетерпеливым. Хочу чувствовать ртом, как она кончает!
И проникаю в нее пальцами, вызывая мои любимые стоны, заставляя с дрожью выгнуться навстречу моим рукам… моим губам… моему языку... Ее пальцы сжимают простыни, и нескольких резких движений хватит, чтобы она кончила сейчас, но я хочу подольше подержать ее на этой границе! Глажу пальцами ее стеночки. Я знаю, где ее самое чувствительное местечко!.. И еще парочку знаю… Она – сплошное чувствительное местечко! Но я стараюсь аккуратно обходить их ласками, медленно потирая ее клитор языком.
Ее бедра дрожат в моих руках, и она вся вьется, разметавшись по кровати, требовательно постанывая, но я сейчас слишком медленный для того, чтобы она шагнула дальше. Мне нравится вот так удерживать ее… Как только она сжимается, я моментально останавливаюсь совсем, продолжая лишь только после того, как она с разочарованным стоном расслабиться вновь.
И я бы мог играть так вечно, если бы пах уже не взрывался болью от моей потребности в ней!
– Пожалуйста… – не выдержав, всхлипывает она, и я пробегаюсь штангой по ее плоти, одновременно потирая ее стеночку в самом чувствительном месте.
Мягко вскрикивая, дрожит и стонет, вырываясь от удовольствия из моих рук, но я удерживаю ее бедра, ловя языком биение ее венки и мягко покусывая губами возбужденную плоть…
Еще несколько поцелуев моей сладкой, еще подрагивающей от удовольствия девочки и я, подхватив под колено ее ножку, у цели. Ее горячая плоть обжигает мой каменный член, и я в нетерпении делаю плавный толчок. Ох, блять, как же хорошо…
Сжимается опять, и – снова эти сладкие судороги! Обожаю когда она вот так…несколько раз подряд! В этот раз чуть мягче и нежнее… Но третий – пусть будет, блять, как фейерверк!
Качнувшись, выхожу полностью, и снова заполняю ее под нескончаемые и уже давно неконтролируемые стоны, входя так глубоко, как только могу, и замираю. Она впивается в мои плечи и прячет лицо на моей груди.
– Ты даже не представляешь… – шепчу я срывающимся голосом. – Как сладко быть в тебе…И чувствовать тебя… И умирать в тебе… И убивать тебя удовольствием… И даже замереть в тебе…и не двигаться, это… Это, блять, как отдельная вселенная удовольствия… это…так… – и я вбиваю себя в нее одним сильным ударом под наш обоюдный вскрик.
Блять… Слишком сильно… Или нет?
– Так? – шепотом и на выдохе, потому, что голоса больше нет… – Это хорошо…?
– Это всегда хорошо… – стонет она и впивается зубками в мое плечо. Блять! Вспышка возбуждения и животной потребности на мгновение сносит меня, и я несколько раз с размаху, на всю свою длину сильно, до упора, впечатываюсь в нее, не контролируя вообще ничего! И со стоном замираю… Хочу больше удовольствия для нее, а так я кончу через минуту… Вжимаюсь в нее, начиная двигаться быстро и неравномерно. То, ускоряясь, то – резко замирая и снова срываясь в быстрый темп, она задыхается и закатывает глаза от удовольствия. Чертовски хорошо! И от горячих, тесных ощущений, и от этого темпа, и от ее удовольствия, и от своего… Совершенные ощущения! Только с ней…
Нихрена не выдерживая больше заданного темпа, я просто ритмично толкаюсь, впиваясь ей в губы, и мы с воплями и стонами – прости нас Кроха – срываемся в совместный охуительно сильный и нескончаемый оргазм, догоняя друг друга мягкими встречными покачиваниями и укусами…