Командир Красной Армии (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич. Страница 38

Вернувшись в дивизион, я собрал командиров штаба. То есть нас троих, меня, Майорова и Аделя.

— Значит так, как вы знаете, создание дивизиона одобрили, более того, теперь это подтвердили приказом. Саш, вот держи его, — передал я Майорову приказ. — С этой минуты мы официально приданы сто третьей стрелковой дивизии, документы подготовит майор Васильев, ты Саш согласуй это с ним.

— Хорошо, — кивнул Майоров.

— Так же я передал списки награжденных и представленных к внеочередным званиям. Индуашвили сразу через ступень, он получит старшего сержанта. Ты Сань на счет этого тоже к Васильеву. Дальше, через двадцать пять минут мы выдвигаемся. Движемся в таком порядке. Батарея Индуашвили в головном дозоре, батарея Иванова в середине колонны, батарея Сазанова в конце. Задача дивизиона защита порядков дивизии во время движения от налета авиации противника. Тыловые службы идут в середине колонны рядом с Ивановым, штаб там же. Это все товарищи командиры.

Когда я подошёл к «эмке» там меня перехватила Михайлова, которая видимо, закончила с ранеными.

— Товарищ лейтенант, — укоряюще сказала она.

— Теперь можно, теперь вы и я свободны, — невольно улыбнулся я.

— Давайте садитесь, я вас осмотрю.

Стянув гимнастерку и нательную рубаху я положил их на капот, и дал нашему санинструктору меня осмотреть. Бинты присохли, поэтому я морщился, когда Михайлова стала их отдирать.

— Здравствуйте, — прозвучал рядом девичий голосок. — Ой, вы ранены.

Продолжая морщится, я повернул голову.

— А это вы Лопарева. Что-то нужно?

— Нет, просто мы так и не познакомились, все тогда быстро произошло, а потом мы почти и не виделись. Я знаю, вы лейтенант Фролов.

Тут влез только что подошедший и внимательно нас слушавший Адель, по характеру он просто не мог это пропустить:

— Он самый. Перед вами гордость родителей, страсть девушек и любимец Народа нашего, великий — но скромный, сильный — но добрый, красивый — но не самовлюбленный. Ой… да что это я все о себе да о себе… Знакомьтесь, это Виталий Фролов.

Ольга невольно улыбнулась экспрессивности моего друга, одобрительно кивнув, она сказал:

— Очень приятно познакомиться.

В это время Михайлова отодрала последний сантиметра бинта, от чего моя гримаса, стала похожа на приветливую. По крайней мере, я надеялся на это.

— Все нормально, заражения нет, почти не кровит, — осмотрев рану, пробормотала она.

— Я подойду попозже, — сказала Ольга, после чего развернувшись, скрылась среди машин.

— Извините товарищи командиры, я бы хотел поговорить о нашей дальнейшей судьбе, — услышал я чей-то смутно знакомый голос.

Повернувшись так чтобы не мешать медику я посмотрел на младшего политрука, что сопровождал артистов.

— О, Адель, вот нам комиссар дивизиона. Крикни Майорова, пусть оформит его, пока никто перехватить не успел. А то войсковая часть, а политработников кроме восьми партийных бойцов нет. Правильно Майоров говорил, надо нам из партийных замполитруков назначить в батареи.

— Простите. Но у меня приказ сопровождать и помогать товарищам артистам.

— Я все понимаю, но нет у нас других политработников, а тут халявный политрук. Так что знать ничего не знаю, принимай дела, вот подошедший начальник штаба тебя в курс введет. Не слышу ответа?

— Есть, принять должность комиссара дивизиона, — козырнул растерянный младший политрук, и тихо пробормотал себе под нос. — Никогда бы не подумал, что я халявой буду.

Михайлова посыпав стрептоцидом рану, сделала мне новую повязку. Когда я надел нательную рубаху, заметил, что наш медик держит гимнастёрку.

— Постирать вам бойцы постирали, отмыли от крови, но зашить не успели. Я зашью.

— Спасибо, — поблагодарил я ее.

Вспомнив о другой форме, что лежала в сидоре в багажнике, подумал, что командирский френч вряд ли будет гармонировать с красноармейскими шароварами, поэтому решил полностью приодеться.

— Ну вот, — поправляя мне фуражку, сказал Адель. — Теперь хоть на командира похож, а то все в пилотке, то в каске красуешься.

— Да ну тебя… Смотри, сигнал к движению. Садись, едем уже.

За два часа медленного движения, пришлось сбавлять скорость по самому медлительному, а это были стрелковые части, мы подошли к перекрестку и пошли не прямо как хотел изначально Прохоров, а согласно моему плану направо к деревне Березовка, где нас ждали пограничники Бутова.

Сидевший рядом Майоров достал карту, и посмотрел, куда мы движемся.

— Тут рядом с деревней есть довольно крупный лес, дивизия без проблем укроется. Может, товарищ подполковник решил укрыться там и дать людям отдых, а то я уже не знаю как они идут, наверное на одной силе воли.

— Да, нашим батарейцам тоже бы не помешало дать отдых. А то усталость все накапливается и накапливается, — пробормотал я глядя на запыленный борт трофейного грузовика, что медленно ехал перед нами.

— Товарищ лейтенант, — снова вернулся к предыдущему разговору наш новый комиссар Руссов, держа наготове блокнот и карандаш. — Это что же получается, немцы нас даже за людей не считают? Но почему они пришли к такому решению?

— Матвей, ты что-нибудь о плане «Ост» слышал?

— Нет.

— Тогда записывай… Так, стоп! Это же вроде наши разведчики?

— Да, это мои бойцы, — ответил Адель, разглядев трех пограничников у мотоцикла рядом с двумя командирами. Один из них был Прохоров.

Четырех километровая колонна дивизии уже прошла на половину деревушку, и когда мы въехали на единственную улицу, то сразу заметили наших разведчиков.

Нажав сигнал, привлекая внимание Бутова, который ехал за нами, мы свернули вместе со штабной полуторкой ползущей сзади к забору, у которого и стояли привлекшие наше внимание люди.

Следующие за нами машины тыловой службы дивизиона тоже хотели было притормозить, но я махнул рукой, чтобы следовали дальше.

— Твои бойцы? — спросил Прохоров, когда я с Аделем и Бутовым подошёл к ним.

— Да, мои. Я вам о них говорил.

— Знаешь, что они узнали?

— Немцев видели? — напряженно спросил я.

— Нет, не немцев. Оказывается в лесу, что находиться в пяти километрах от деревни стоит наша войсковая часть. «БУС» там находиться.

— Простите?

— Большие военные сборы, — расшифровал мне подполковник. — Мобилизованные, которые раньше в армии не служили. Сколько там их?

— Семьсот восемь человек, из них тридцать два командира, товарищ подполковник — отрапортовал младший сержант Луговой.

— Так вот эти мобилизованные не успели получить форму, имеют десять винтовок да пять пистолетов у командиров на всех. Продовольствие у них кончилось вчера, однако лагерь не бросили, не разбежались. Только несколько посыльных отправили, сообщить, вернее, напомнить о себе. Видимо забыли о них, — покачав головой, добавил Прохоров.

— Что мы с ними будем делать, товарищ подполковник? — спросил я, размышляя.

— Они хоть присягу еще не принесли, но пополнения мне брать пока не где. Хоть некоторые роты доведу до полного штата, а выйдем к нашим, там и форму получат и присягу проведут. Хотя присягу мы можем провести и своими силами.

— Товарищ подполковник, разрешите, пока дивизия идет к лесу, первым провести осмотр мобилизованных и набрать людей. Мне в основном нужны люди постарше для тыловой службы. Санинструкторы в батареи, повара, водители. Разрешите?

— А ты хитроват, лейтенант, — улыбнулся Прохоров. — Разрешаю, только начштаба возьмите. Майора Васильева.

— Есть, — козырнув, я попросил разрешения отойти.

— Езжай.

Отойдя в сторону, я велел Майорову пока командовать дивизионом, оставив так же Руссова. Начштаба быстро накидал мне, кто нам остро необходим, отдав листок с данными. Прихватив Аделя, и майора Васильева, севшего на переднее пассажирское сиденье, непрерывно сигналя мы обогнали порядки дивизии доехав до головной ее части, где я велел Индуашвили выделить нам в сопровождение для прикрытия одну машину.