Командир Красной Армии (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич. Страница 42

— Понятно. Там Непейборода чуть с ума не сошел от радости, когда тот восьмой склад открыли.

— Тут не это радует. Мудрецов говорит, что в первых теплушках снаряды для орудий. Для полковых точно есть и вроде для тридцатисемимиллиметровых тоже.

— А он не ошибся?

— Он в гражданскую артиллеристом был, унтером, маркировку читать умеет. Надо бы проверить.

— Сейчас… — Адель оглянулся, ища кого-то взглядом. — Боец, ко мне!

Выбежавший из-за угла здания вокзала молодой красноармеец по уставу сделал три шага и четко вскинул руку к виску.

— Вольно. Значит так, беги к старшине, он вон те склады вскрывает, и передай ему, что по непроверенной информации в первых теплушках снаряды, возможно, там есть и для наших зениток. Пусть посмотрит.

— Есть! Разрешите идти?

— Не идти, бежать. Свободен.

— Будем надеяться, нам повезет, — произнес я, проводив бегущего бойца взглядом. — Ну что, пошли сверять накладные?

Колонна заметно увеличившихся грузовиков вернулась к двенадцати часам ночи. Кроме моей зенитки в охранении было два бронетранспортера и один танк.

— Что у вас? — покинув кабину передового грузовика, спросил майор Васильев.

— Мы вскрыли все склады и составили опись хранившихся грузов. Шестьдесят процентов были военные грузы. Остальное гражданского назначения.

— Понятно, — разглядывая предоставленный список, пробормотал Васильев. Я подсвечивал ему фонариком, чтобы было удобнее. — Крамаров!

— Я, товарищ майор, — вынырнул из темноты интендант. И ведь как-то услышал Васильева сквозь рев проезжающей мимо здания вокзала техники.

— Бери список, я отметил, что нам нужно в первую очередь. Найди старшину Непейборода и с ним согласуйте что и где быстрее грузить, тут оказывается уже все подготовлено.

— Есть. Разрешите выполнять?

— Действуй. Через час мы должны уехать отсюда.

— Что-то случилось? — спросил я.

— Разведка обнаружила в шести километрах от местонахождения дивизии стоявшую лагерем крупную моторизованную часть немцев. По примерным прикидкам до полка. Нам они не по зубам. Вот и приказали грузиться по полной. Берем форму, нужно переодеть мобилизованных, они, кстати, уже приняли присягу. Вооружить их. Набрать продовольствия боеприпасов и выдвигаться на соединение к своим. Дивизия выходит в три часа ночи. Нужно поторопиться застать их.

— Ясно. Разрешите я к своим. Нужно отдать несколько приказов.

— Давай. Кстати, где тут начальник станции?

— Он у себя в кабинете, вторая дверь направо. Там с ними мой особист.

— Понял.

О дивизии заботится командование, а об дивизионе я должен позаботиться сам.

Непейборода нашёлся у вагонов с боеприпасами, где бойцы с матом грузили такие знакомые ящики к нашим зениткам.

— Старшина. Через три часа дивизия снимается и уходит из леса. Рядом обнаружилась стоянка крупной танковой части немцев. Поэтому мы сюда не вернемся. Бери до предела, все равно часть груза понесут бойцы. Думай, что лучше взять. Про топливо не забудь.

— Ясно, товарищ лейтенант, все сделаем. Я уже кое-что погрузил в наши машины, что нет в общем списке, потом доложу.

— Хорошо, работай. Нас не забудьте подхватить, мы в вокзале будем.

— Не забудем.

Вернувшись на вокзал, я принял у Бутова командование обороной, пока Васильев оформлял бумаги. Адель вышел и уехал в деревню, там пограничники Бутова что-то обнаружили.

Через час колонна до предела нагруженных машин выехала со станции, через пять минут нас догнали пограничник, а сзади появилось зарево. Адель по приказу Васильева поджег все, что мы оставили.

Добрались, вернее вернулись мы почти благополучно. Только одна машина сломалась по пути, пришлось ее бросить, перегрузив часть груза в другие машины, в основном мои зенитки, другие грузовики были и так полны, а то, что не смогли забрать, уничтожили. Но ничего, все же добрались. Причем вовремя. Люди уже были подняты и готовили выступать. Короткий отдых пошел на пользу.

Выступили в четыре часа утра вместо запланированных трех, причина банальна, нужно было частично разгрузить машины и распределить грузы между бойцами. А одеть семьсот с лишним человек в форму? Это моим хорошо. Им еще в первый приезд старшина прислал комплекты в формы и они оказались переодеты и вооружены, а остальных только начали обмундировать.

Так что то, что уложились за час это еще нормально. Главное мои машины более-менее освободили, есть на чем вести боеприпасы, горючее и продовольствие. Из двадцати трёх машин, что было в дивизии, только моя «эмка» не приседал от груза. Да и то Непейбороа в багажник умудрился впихнуть ящики с рыбными консервами, да патронами к ТТ.

Но как бы то ни было, когда на небосклоне появилась светлая полоска предзнаменующая скорое появление небесного светила, дивизия потянулась из леса на дорогу, что вела в сторону фронта. Мы его, кстати, слышали, едва слышные раскаты глухо рокотали где-то вдали.

Предложенный мной способ охранения от воздушных налетов оказался удачным, и зенитчики сидят на своих местах готовые открыть огонь, и дивизия под прикрытием. К тому же мои бойцы провели ликбез простым стрелкам, объяснив, что и они своими винтовками вполне могут сбить немецкий самолет. Особенно если стрелять залпом. Вроде прониклись.

Сидел я на месте водителя, так как себе его не брал, хотя и заменил пятерых водил на некоторых зенитках и грузовиках на профессионалов, и снова был одет в красноармейскую форму. Михайлова зашила дыру и вернула мне гимнастерку, так что я сразу переоделся.

Утро сразу встретило нас неприятностями. Буквально через полтора часа, когда мы удалились от леса едва ли на восемь километров, как появились первые немецкие бомбардировщики. А дальше начался ад, за весь день нас бомбили и штурмовали восемь раз.

Во время второго налета мы сбили два «Лаптежника». Одного сразу. Он не выходя из пике врезался в землю, второго зацепили. Было видно, как летчик пытается на бреющем поднять нос, чтобы перелететь высокий холм, но не преуспел. Мы с удовольствием наблюдали грибок от взрыва на месте столкновения с землёй. Это видимо остудило немецких летчиков, дальше нас бомбили высотники с пяти километров. По движущимся войскам их использовать было не айс и как результат потерь за шесть налетов меньше чем за два от штурмовиков. А так мы потеряли только убитыми почти восемьдесят человек. Раненных грузили куда приодеться. На ящики с боеприпасами под тенты грузовиков, теснили других раненых на телегах, несли на носилках, в общем выкручивались.

Из-за постоянных бомбардировок и так небольшая скорость еще больше снизилась. Нужно было тушить горящие машины, чтобы спасти груз, хоронить убитых, отбивать атаки. Так что к восьми часам дня, когда объявили остановку на привал, по карте получалось, что мы преодолели всего тридцать один километр. За весь день мой дивизион безвозвратно потерял всего одну машину с зениткой и всем расчетом. Прямое попадание, светлая память парням из расчета младшего сержанта Миронова. Да мы лишись одного ДШК, но дивизион продолжал оставаться силой, и должен сказать грозной силой.

Это еще не все, к трём часам дня, после того как мы пережили шестой налет, разведчики донесли что нас нагоняют немцы. По виду мотопехота, но были и танки, причем много. Видимо те, которые стояли лагерем неподалёку от нас. Вот наши командиры и решили устроить танковую засаду, если что они догонят колонну. В прикрытие им дали две зенитки из батареи Индуашвили, да и он сам с ними остался.

Бой мы слышали в течение сорока минут, видели далекие дымы горящей техники за спиной, но ничего не могли сделать кроме как в бессильной ярости сжимать кулаки помня, что парни прикрывают нас, чтобы мы ушли как можно дальше.

Через два часа нас догнали три машины набитые бойцами, многие были в танковых шлемофонах и комбинезонах. Короче — это были обе зенитки и трофей, только одна зенитка была на тросу трофея. Машина, получив повреждение двигателя сама двигаться уже не могла. По сообщению водителя, двигатель только на замену.