Под куполом - Кинг Стивен. Страница 23

Он включил машину и задумался, что же ему делать дальше. Как только головная боль прошла, он осознал, что может думать.

В конце концов, решил вернуться в дом Энджи. Не хотелось — Боже Всемогущий, это было последнее, что бы ему хотелось сделать, — но там он, возможно, сумеет оценить ситуацию на месте. Пройтись мимо усадьбы, посмотреть, сколько там полицейских машин. И нет ли среди них фургона криминалистической службы округа Касл. Криминалисты — ключ ко всему. Это он знал из просмотра «Места преступления» [80]. И сам большой сине-белый фургон он тоже видел, когда посещал как-то с отцом окружной суд. Итак, если он стоит возле дома Маккейнов…

«Я убегу».

Да. Как можно быстрее и по возможности дальше. Но сначала надо будет вернуться сюда, заглянуть в сейф в отцовском кабинете. Отец не подозревал, что Джуниор знает контрольную комбинацию цифр, но Джуниор её знал. Как знал и пароль к отцовскому компьютеру, а таким образом и о его склонности к просмотру того, что Джуниор с Фрэнком Делессепсом называли редис-сексом: две чёрных лярвы и белый парень. Там было полно денег, в том сейфе. Тысячи долларов.

«А если ты увидишь тот фургон, вернёшься сюда, а здесь отец?»

Итак, прежде всего деньги. Деньги сейчас же.

Он вошёл в кабинет, и на мгновенье ему показалось, что отец сидит в кресле с высокой спинкой, где он как обычно и смотрел те свои новости и передачи о природе. Заснул… а если у него инфаркт? В последние три года у Большого Джима случались проблемы с сердцем, в основном аритмия. По обыкновению он обращался в госпиталь «Кэти Рассел» и там док Гаскелл или док Рейберн кололи его чем-то, возвращая в нормальное состояние. Гаскелл с удовольствием делал бы это вечно, но Рейберн (которого отец называл переученным недотёпой) в последний раз настоял, чтобы Большой Джим обратился к кардиологу в диагностическом центре в Льюистоне. Тот кардиолог сказал, что нужно пройти какую-то процедуру, которая раз и навсегда ликвидирует перебои в сердце. Большой Джим (который страх как боялся больниц) ответил: ему, дескать, надо чаще советоваться с Богом, можете называть это молитвенными процедурами. Тем временем он продолжал принимать свои пилюли и в последние несколько месяцев чувствовал себя хорошо, но сейчас… возможно…

— Папа?

Молчание. Джуниор щёлкнул выключателем. Люстра зажглась тем самым приглушённым светом, однако развеяла тень, которую Джуниор сначала принял за отцовский затылок. Он бы не очень огорчился, если бы его отец действительно врезал дуба, но сейчас обрадовался, что этого не случилось именно теперь. Существовала ещё такая вещь, как лишние осложнения.

Успокоившись, он широкими, карикатурно осторожными шагами тронулся к стене, в которой был вмонтирован сейф, всё время ожидая вспышки фар в окне, которые предвестят отцовское возвращение. Снял и отставил в сторону картину, которая прикрывала сейф (Иисус проповедует на горе), и набрал комбинацию. Прежде чем рычаг поддался, ему пришлось это сделать дважды, потому что руки у него дрожали.

Сейф был забит денежной наличностью и пачками похожих на пергаменты листов с проштампованными надписями ОБЛИГАЦИИ НА ПРЕДЪЯВИТЕЛЯ. Джуниор тихонько присвистнул. В последний раз, когда он открывал сейф — стащить полтинник на прошлогоднюю Фрайбургскую ярмарку [81], - тут тоже лежало много денег, но и близко не столько. И никаких ОБЛИГАЦИЙ не было. Он вспомнил табличку на отцовском столе в его автосалоне: ОДОБРИЛ ЛИ БЫ ЭТУ АФЕРУ ИИСУС? Даже в своём настоящем состоянии испуга и замешательства Джуниор не мог не удивиться, одобрил ли бы Иисус все те аферы, которые его отец последними временами прокручивал где-то на стороне.

— Нет мне дела до его бизнеса, надо свои дела уладить, — произнёс он тихим голосом. Взял пятьсот баксов полтинниками и двадцатками, и уже едва не закрыл сейф, поколебался и вытянул ещё несколько соток. Принимая во внимание непристойно большое количество денег в сейфе, его отец может даже не заметить пропажи. А если и заметит, возможно, поймёт, почему Джуниор их взял. И, наверняка, одобрит. Как любил повторять Большой Джим: «Господь помогает тем, кто сам себе помогает».

В таком приподнятом настроении Джуниор легко потянул ещё четыре сотни. И только тогда закрыл сейф, смешал комбинацию цифр и повесил Иисуса назад на стену. Взяв из шкафа в приёмной куртку, он вышел во двор, оставив генератор реветь, а машину стирать его забрызганную кровью Энджи одежду.

4

Возле дома Маккейнов не было никого. Никогошечки, бля!

Притаившись на противоположной стороне улицы, Джуниор стоял под лёгеньким дождиком из падающего листвы и удивлялся, действительно ли он видит то, что видит: тёмный дом и, как и в первый раз, ни следа ни «Тойоты» Генри Маккейна, ни «Приуса» Ладонны. Все это выглядело слишком хорошо, чтобы быть правдой, даже слишком.

Возможно, они на городской площади. Там много народа этим вечером. Наверняка, обсуждают прекращение снабжения электричеством, хотя Джуниор не припоминал, чтобы когда-либо прежде отключения света служило причиной такого собрания; люди преимущественно шли к себе домой и ложились спать, именно так; и, если не случалось действительно страшной бури, ещё до того, как они начинали готовить себе завтраки, электричество появлялось вновь.

Может, теперешний перебой с электричеством — результат какого-то зрелищного происшествия того типа, которые регулярно показывают в новостях по телевизору. Джуниор не чётко припомнил какого-то старика, который спрашивал у него, что происходит, вскоре после того, как кое-что произошло с Энджи. В любом случае Джуниор, идя сюда, позаботился о том, чтобы с ним никто не заговорил. Мэйн-стрит он преодолел с опущенной головой и поднятым воротом (он едва не столкнулся с Энсоном Вилером, когда тот вышел из «Розы- Шиповника»). Уличные фонари не горели, и это помогло ему сохранить анонимность. Очередной подарок богов.

А теперь это. Третий дар. Огромный! Возможно ли такое, чтобы тело Энджи до сих пор не обнаружили? Не ждёт ли его здесь ловушка?

Джуниор представил себе, как шериф округа Касл или детектив из полиции штата говорят: «Ребята, нам лишь надо не лезть на глаза и подождать; убийца всегда возвращается на место своего преступления, это давно известный факт».

Телевизионное дерьмо. И все же, пересекая улицу (словно подталкиваемый какой-то потусторонней силой), Джуниор ожидал, что вот сейчас вспыхнут мощные ручные фонари, приколют его своими лучами, словно мотылька к куску картона; ждал, что кто-то позовёт — естественно, в мегафон: «Стой, ни с места, руки вверх!»

Ничего этого не случилось.

Сердце колотилось в его груди, и кровь стучала в висках (но в голове никакой боли, и это очень хороший знак), он вступил на подъездную аллею Маккейнов, и даже тогда дом остался тёмным и молчаливым. Даже генератора слышно не было, хотя соседский, у госпожи Гриннел, громыхал.

Джуниор осмотрелся через плечо и увидел, что над деревьями восходит огромный шар белого света. Что-то на южной окраине города или, может, дальше, в Моттоне. Не там ли произошло то, что стало причиной перебоя в снабжении электричеством? Возможно.

Он подошёл к задним дверям. Передние должны были бы оставаться незапертыми, если никто не возвращался домой после инцидента с Энджи, но ему не хотелось заходить в дом через переднее крыльцо. Зашёл бы, конечно, если бы надо было, хотя, возможно, такой потребности не возникнет. Наконец, удача была на его стороне.

Щеколда звякнула.

Джуниор заглянул в кухню и моментально почувствовал запах крови — немного похоже на запах крахмальной присыпки, только несвежей. Произнёс: «Эй? Привет? Есть кто дома?» Почти наверняка, никого нет, однако, если кто-то и есть, если по какому-то чуду Генри или Ладонна поставили свои машины около городской площади и пришли домой пешком (почему-то не заметив на кухонном полу собственной мёртвой дочери), он закричит. Да! Закричит и «обнаружит тело». Это не обманет команду криминалистического фургона, но немного времени он выигрывает.