Под куполом - Кинг Стивен. Страница 40

Дженнилл, с раскрытыми глазами, в которых виднелись только белки, не билась в конвульсиях (слава Богу, и за это), но дрожала всем телом. Она скинула с себя одеяло ногами, наверное, в начале приступа, и в двойном свете фонариков он увидел влажное пятно на её пижамных штанишках. Пальцы у неё шевелились так, словно она разминалась, перед тем как начать играть на рояле.

Одри села возле кровати, восхищено-внимательно смотря на свою маленькую хозяюшку.

— Что это с ней? — вскрикнула Линда.

— На другой кровати зашевелилась Джуди.

— Мамочка? Уже завтрак? Я опоздала на автобус?

— У неё эпилептический припадок, — произнёс Расти.

— Так помоги ей! — заплакала Линда. — Сделай что-нибудь! Она умирает?

— Нет, — ответил Расти, и часть его мозга, которая сохранила способность к анализу, подсказала, что это почти наверняка только незначительный эпилептический припадок — как и всё, что могли быть у неё раньше, иначе бы они об этом уже знали. Но все воспринимается по-другому, когда такое происходит с твоим родным ребёнком.

Джуди села в кровати, раскинув во все стороны свои мягкие игрушки. Глаза у неё были широко раскрыты от испуга, ребёнок не очень обрадовался, когда Линда выхватила её из постели и прижала себе к груди.

— Пусть она перестанет! Сделай что-нибудь, чтобы она перестала, Расти!

Если это незначительный припадок, он прекратится сам собой.

«Прошу Тебя, Господи, пусть он прекратится сам собой», — подумал он.

Он обхватил ладонями мелко дрожащую голову Джен, и попробовал легонько её поднять и покрутить, чтобы проверить, чисто ли в её дыхательных путях. Сначала у него это не получилось — мешала чёртова поролоновая подушка. Он скинул её на пол. Та, падая, ударила Одри, но собака, не отводя от ребёнка влюблённого взгляда, только вздрогнула.

Теперь у Расти получилось немного отклонить назад дочкину головку и он услышал её дыхание.

Не учащённое, и не слышно порывистое, как при недостатке кислорода.

— Мамочка, что случилось с Джен-Джен? — спросила Джуди сквозь слезы. — Она сошла с ума? Она заболела?

— Не сошла с ума, только немножечко заболела, — Расти сам удивился, как спокойно он говорит. — Почему бы тебе не попросить маму отнести тебя вниз в нашу…

— Нет! — вскрикнули обе вместе абсолютно гармоничным двуголосьем.

— Хорошо, — согласился он. — Тогда ведите себя тихонько. Не напугайте её, когда она проснётся, потому что ей и так будет страшно.

— Немного страшно, — исправился он. — Одри, наша дорогая девочка. Ты наша очень-очень хорошая девочка.

По обыкновению такие комплименты вызывали у Одри пароксизм радости, но не в эту ночь. Она даже хвостом не вильнула. Вдруг собака выдала короткий рык и легла, опустив морду на лапы. Буквально через несколько секунд, Джен прекратила дрожать и глаза у неё закрылись.

— Черт меня побери, — произнёс Расти.

— Что? — переспросила Линда с кровати Джуди, на краешке которой она сидела с меньшенькой на руках. — Что?

— Прошло, — ответил Расти.

Но нет. Не совсем. Дженни вновь раскрыла глаза, и они выглядели нормальными, но никого и ничего не видели.

— Большая Тыква! — вскрикнула Дженнилл. — Это Большая Тыква во всём виновата! Надо остановить Большую Тыкву!

Расти её легонько встряхнул.

— Дженни, тебе что-то померещилось. Наверное, плохой сон приснился. Но всё прошло, и с тобой теперь все обстоит благополучно.

Какое-то мгновение она ещё не приходила в сознание, хотя глаза шевелились, и потому он понял, что дочь его видит и слышит.

— Прекрати Хэллоуин, папа! Тебе нужно прекратить Хэллоуин!

— Хорошо, доченька, сейчас же. Хэллоуин отменяется. Полностью.

Она моргнула, подняла руку, чтобы убрать со лба клок промокших потом волос.

— Что? Почему? Я же хотела одеться в костюм принцессы Леи! [122] Так всё пошло прахом в моей жизни? — заплакала она.

Подошла Линда (следом семенила Джуди, держась за край маминой юбки) и, приговаривая: «Ты обязательно выступишь принцессой Леей, дорогуша, я тебе обещаю», взяла Дженнилл на руки.

Джен смотрела на своих родителей изумлённо, подозрительно, как-то перепугано.

— Что вы тут делаете? А она, почему не спит? — показала девочка на Джуди.

— Ты описалась в постели, — радостно сообщила Джуди, а когда Джен поняла, что так оно и есть, зарыдала ещё сильнее.

Расти едва удержался, чтобы не дать меньшей хорошенького тумака.

Он всегда считал себя довольно цивилизованным отцом (особенно по сравнению с теми, которые иногда украдкой приводили в больницу своих детей — кого с поломанной рукой, кого с подбитым глазом), но сегодня он себя таким не чувствовал.

— Это не имеет значения, — объявил Расти, крепче обнимая Дженнилл. — Это не твоя вина. Ты немного приболела, но теперь все уже прошло.

— Её надо везти в больницу? — спросила Линда.

— Только в амбулаторию, и то не сейчас. Завтра утром. Там я подберу для неё необходимое лекарство.

— НЕ ХОЧУ НИКАКИХ УКОЛОВ! — заверещала Дженни, рыдания её ещё больше усилились. Расти это понравилось. Здоровая реакция с её стороны. И мощная.

— Уколов не будет, милая, только таблетки.

— Ты уверен в этом? — спросила Линда.

Расти посмотрел на собаку, которая теперь мирно лежала мордой на лапах, не обращая внимания на все эти драматические перипетии.

— Одри уверена, — ответил он. — И с этой ночи она будет спать здесь, с девочками.

— Bay! — вскрикнула Джуди. Она стала на колени и театрально обняла собаку.

Расти положил руку на плечо жене. А она склонила голову ему на плечо так, словно у неё уже закончились силы держать её прямо. — К чему это? — спросила она. — Зачем?

— Сам не знаю. Просто в знак благодарности за то, что это был лишь незначительный припадок.

Сейчас его молитва была услышана.

Сумасшествие, слепота, оцепенение сердца

1

Джо Пугало проснулся поздно, потому, что поздно лёг. Фактически, он не спал всю ночь.

Этот тринадцатилетний Джо Макклечи имел также и другие прозвища — Король штукарей и Скелетик — и жил он на Милл-Стрит в доме № 19. Ростом под метр восемьдесят, он весил всего лишь немногим более шестидесяти восьми кило, и, действительно, был похожим на скелет. Но имел он безупречный ум. В восьмом классе Джо учился только потому, что его родители были решительно против «перескакивания вперёд».

Самому Джо это было по барабану. Его друзьям (а имел он их на удивление много, как для сухорёброго тринадцатилетнего гения) также. Уроки ему давались, как собаке бега, а вокруг было полно компьютеров — их в Мэне каждый школьник имеет. Кое-какие из самых лучших сайтов, конечно, были заблокированы, но Джо легко решал такие проблемы. И радушно делился информацией с ближайшими друзьями, к которым принадлежали Норри Келверт и Бэнни Дрэйк (Бэнни, в частности, был большим почитателем сайта «Блондинки в белых трусиках», на котором он регулярно пасся во время ежедневных занятий в библиотеке). Безусловно, такая щедрость в какой-то мере объясняла популярность Джо, но не полностью; его просто считали классным парнем. Неклейка на его рюкзаке содержала надпись, которая давала лучшее объяснение: БОРИСЬ С СИСТЕМОЙ КАЖДЫЙ ДЕНЬ. [123]

Джо имел отличные оценки, был надёжным, а иногда и ярким центральным форвардом в школьной баскетбольной команде (уже в седьмом классе принимал участие в межшкольных турнирах!), а также витиеватым игроком в европейский футбол. Умел бренчать на пианино и два года назад получил второй приз на ежегодном городском конкурсе талантов за невыразимо смешной, расслабленный танец под убойный хит Гретхен Уилсон «Белая сельская труженица». [124] Взрослые в зале аплодировали, покатываясь со смеху. А Лисса Джеймисон, главная городская библиотекарша, сказала, что, если бы он захотел, то мог бы этим зарабатывать себе на жизнь, однако амбиции Джо не простирались так далеко, чтобы наследовать судьбу Наполеона Динамита [125].