И аз воздам (СИ) - Чернова Ирина Владимировна. Страница 40

Он вышел из гостиной, за ним темноволосый, потом Деннель, скользнув оценивающим взглядом по мне и Райшеру. Шаги уже затихли в коридоре, а Бейрис потянулся ко мне, целуя в спину и заодно прощупывая на предмет сопротивления руками на талии.

— Дорогая…м-м-м…я так соскучился…

Руки уже переместились в область декольте, укладывая меня к нему на колени, ворошили прическу и всячески пытались забраться под ткань платья. В животе стало тепло, начала кружиться голова и тело стало само выгибаться ему навстречу…

Возможно, встреться я с этим Райшером в другой обстановке, я бы и запала на него если не с первого, то уж со второго взгляда наверняка, но как раз сейчас у меня не было никакого желания не только ложиться с ним в одну постель, к чему шло дело, но и находиться рядом, чему способствовало нешуточное раздражение от его присутствия. Причину этого было долго выяснять, подумать на досуге можно, а вот как избавиться от неприятного кавалера, надо было решать в срочном порядке. Опять тело Дайлерии пришло в полное несоответствие с моими мозгами и подобное расхождение, как в случае с Сергио, грозило неприятными последствиями. Мальчишку можно было прогнать, а вот как избавиться от Райшера?

— Пусти-ка меня, — попыталась я рывком подняться с дивана, где этот прощелыга уже вовсю шустрил у застежек платья.

— Дорогая…куда же ты… — он определенно вознамерился совершить прямо здесь свое черное дело и держал меня крепко. — Ты чего, Лерия? Не нравится, что ли? — уже другим тоном спросил он. — Тогда пошли к тебе, пусть там остальные жрут, поваляемся да вернемся.

— Не хочу я валяться, — пнуть его в причинное место было нелегко, но действенно. — И ко мне идти нечего, не время еще.

Лучше бы я этого не говорила, потому что на диванчике началась борьба не на жизнь, а на потерю самоуважения, о котором Райшер и не подозревал. С трудом скинув его на пол, я отошла подальше поправить платье и сбившуюся прическу, а неудачливый кавалер сел, потирая бока и хмуро рассматривая меня издалека.

— Чего тебя укусило, Лерия? Все нормально было, сама говорила, а тут ишь, размахалась ногами… Получше кого нашла? Или совесть замучила? Хотя у таких, как ты, совести нет и в помине. Чем это я нехорош вдруг для тебя оказался, можешь сказать?

— Могу, но не сейчас, — притопнула я ногой под широкой юбкой. — Каприз у меня случился, вот и попала вожжа под…мантию. Не пытайся понять тонкую женскую душу, а прими, как данность. Можешь пообижаться, разрешаю. Но сейчас не лезь, потому как все равно не поймешь, а объяснять долго да и не хочется. Поэтому мы сейчас приводим себя в порядок и возвращаемся в зал, где проводим время до конца. Потом…что у нас потом?

— Значит, ты меня к себе сегодня не пустишь? — утвердительным тоном заявил Райшер. — А завтра?

— Завтра и будет «завтра», — отрезала я. — До него еще дожить надо.

— Да доживем, чего тут думать, — Райшер завлекающе заулыбался в ожидании смены настроения, не дождался и поднялся с диванчика, разом стерев всю привлекательность. — Какая-то ты сегодня…другая, на себя не похожая. Ну да поспи одна, пройдет каприз-то, поди… — при этих словах он стал похож на сухощавого, скорчив брезгливую рожу и я похвалила себя, что не поддалась на первоначальное обаяние. — Смотри, как бы поздно не было!

Он выжидательно посмотрел на меня, но я стояла насмерть, как скала, и поддаваться на уговоры не собиралась. И это им мне предлагала попользоваться Дайлерия?

Завалившись спать, я еще долго вспоминала этот день. Что-то неладно в королевстве Датском, пардон, в Лионии. Хохма про заговоры оказалась близка к истине — четверка мужчин в гостиной мне не понравилась до такой степени, хоть беги прямо в столицу и кричи, что тут творится. Ну добегу, ну сообщу — а где у меня доказательства? Для всех я Дайлерия, которая так тесно с ними связана, что и не оторвать. Да и зачем мне это все надо? Из любви к справедливости? Так я послезавтра распрощаюсь с этим миром, а дома меня ждет квартира…мысли потекли в более приятном направлении и я стала думать, как перевозить мебель назад и не попортили ли новые жильцы мою кухню. Со здешними проблемами пусть здешние обитатели сами разбираются, от меня лично тут мало что зависит, у меня другие заботы. В комнате было темно, в кровати — тепло и уютно и с прекрасными мечтами о будушем я уснула.

— Госпожа Дайлерия, просыпайтесь, — теребила меня за плечо маленькая рука. — Вам еще позавтракать надо, а скоро уже все начнется!

— Еще и помыться надо, прежде чем завтракать, — сонно пробормотала я, тычась головой в подушку, — а что начнется-то?

— Как это что? — удивилась Катарина, снуя по комнате, — вилта же казнить будут, а без вас никак не обойтись.

— Да на кой ляд я там сдалась, — сон мигом пропал, как я только подумала о предстоящем кровавом спектакле, присутствовать на котором не хотелось категорически. — Больна я, без меня обойдутся!

— Без вас не обойдутся, — твердо сказала служанка, вытаскивая из-под кровати горшок, — вы сильный маг, вы и поможете в случае чего. Ну, вдруг, он вырваться захочет? Это же убийца, чудовище, хоть и говорит по-людски, да как такого можно жить оставлять? Без вас не обойдутся, — повторила она, сжав кулачки. — Маги всегда защищают тех, кто не может за себя постоять. Вы сильные, умные, вы многое можете, не то, что мы, кому от природы не дано этой силы. Почему вы начинаете так поступать с теми, кто слабее вас? Зачем создавать этих вилтов, если они убивают людей? Разве вам для счастья это так необходимо? О чем думал тот маг, под руками которого оживало его творение? О чем думала мать, когда рожала того ребенка, которого уничтожил вилт, я знаю, она хотела, чтобы он жил долго и счастливо. А о чем думал маг? Простите, госпожа Дайлерия, я не должна была этого говорить, вы защищаете нас, хозяин тоже погиб, схватившись с этим вилтом… — она всхлипнула и утерла глаза передником. — Мне очень жаль его. А без вас не будут начинать.

За завтраком я вяло ковыряла вилкой в тарелке, то и дело сворачиваясь мыслями в сторону. Для меня это не должно представлять никакой опасности, иначе бы Дайлерия предупредила. Предупредила? Нет, сомнения надо гнать метлой поганой, она же должна вернуться сюда, у нее тут Райшер, Сергио, дела какие-то важные и тело свое подпорченным она не захочет назад получить. Может, я тут должна только платком махнуть палачу или ногой топнуть, на том моя роль и закончится? Смотреть и вовсе не обязательно, глаза закрою и все. Вряд ли его будут магией уничтожать да еще с моей помощью, я-то ни фига не умею! Пощелкала пальцами, но ничего не взорвалось и не лопнуло, даже огонек не загорелся. Могла бы и оставить мне что-нибудь такое…этакое, для сольного выступления. Или нельзя было ничего давать, никаких возможностей? Все зависело от того, где эта самая магия у них существует, если в теле, то должна остаться, если в голове…то тоже должна остаться. Ах, да, еще должен быть определенный набор звуков, вызывающий действие неких сил, называемый заклинаниями. Он точно в голове, а со мной таким богатством она делиться не пожелала. Жа-аль…а то попробовала бы… Вот потому и не оставила, чтобы не пробовала, оборвала я самое себя. Надеюсь, что завтра уже все закончится…

— Госпожа Дайлерия, — Никомус прервал мои измышления, присев на стул напротив, — в полдень все начнется, вы будете переодеваться?

— Платье, что ли, покрасивее одеть надо по этикету? Не буду, лучше сапоги получше поищу, — я с сомнением вытянула ногу с коротким и широким голенищем. — Повыше надо и поуже. И подошву потолще.

— Походные, что ли? — обрадовался мажордом, — так бы и сказали давно, сейчас пошлю кого-нибудь за ними! Криста! Криста, иди сюда, — начал он втолковывать подбежавшей служанке суть проблемы и быстро вытолкал ее из столовой.

— Никомус, а где гости-то все? — вдруг вспомнила я вчерашний прием.

— Как это где? Да все уже давно встали и кто в саду гуляет, кто за ворота пошел. Господин Деннель и господин Гаран проверяют, все ли сделано, чтоб осечки не получилось и чтоб топор поострее наточили. Зачем народ мучить ожиданием? Отрубят голову с одного раза, господин Деннель уловит душу или что там у него есть, у вилта у этого, подпишут все бумаги и сожгут тело. Жаль, что детишек это все не вернет, да тех двоих…а так все по справедливости будет.