Рассвет в ночи (СИ) - Крол Анна. Страница 30

  - Я нанимаю тебя на работу. - Серьезно ответил Он, обнял девочку за плечи. - У тебя будет скользящий график, почасовая оплата. Учебе это не помешает.

  - И что я буду делать всего с двумя курсами экономического за плечами? - Спросила она тихо, с какой-то слабой надеждой в голосе.

  - То же, что и сейчас. - Подумав немного, решил Он. - Побудешь пока секретарем.

  - Ты ненавидишь секретарш. - Улыбнулась она печально, провела рукою по волосам.

  - Ну брось! - Засмеялся Он, чуть встряхивая её в объятиях. - Тебя в роли секретарши я уж как-нибудь снесу!

  Она молчала довольно долго, вся как-то зарделась и засмущалась, поняв, видимо, что пустилась уж в слишком откровенные разговоры, да и обнимать себя позволила чересчур крепко. Слабо шевельнувшись, вывернулась из Его покорно разведенных в стороны рук, встала, обернулась к Нему, все еще сидящему на песке, улыбнулась робко:

  - Знаешь, Константин, каждый в этом мире должен быть на своем месте.

  - Знаю. - Ответил Он почти что скорбно, запустил пальцы во взмокшие волосы.

  - Твое место там, в заваленном работой офисе, - Светлана махнула куда-то в сторону города, с прежним задором улыбнулась вдруг возникшей мысли, произнесла её вслух. - На званном приеме, среди властителей вселенной! А моё... Пока еще не знаю где, но уж точно не там.

  - А моё там ли?.. - Спросил Он у серых печально-задумчивых глаз.

  - На этот вопрос только ты можешь ответить. - Улыбнулась их обладательница.

  За час до начала приема, переодеваясь в своей части двухкомнатного номера, Он вдруг вспомнил о том, что в субботу, уже отвезя сияющую от счастья Светлану домой, заехал еще в один магазин, да совсем позабыл сразу передать своей спутнице приобретенную там вещь. Застегнув белоснежную сорочку на все пуговицы и нервно заправив топорщащиеся полы в брюки - всегда ненавидел рубашки! - Он перекинул через плечо модный, по мнению продавщицы, разумеется, галстук и вышел в общую комнату, где возле окна Его уже ждала давно готовая к поездке Светлана. Лунно-серое платье, точно расплавленное серебро, глянцевыми струями стекало по точеной фигурке до самого полу и широкими лезвиями бликов играло на покатых волнах складок. Волосы её опять были подобраны вверх, но на этот раз она постаралась уложить их как можно опрятнее. Заслышав Его спокойную и уверенную поступь, девочка обернулась, тут же зажглась на слегка освеженных блеском губах задумчиво-сказочная улыбка, в глазах замерцали задорные огоньки, и голос её прозвучал совсем уж дивно, будто не земному существу принадлежал:

  - Жаль, что больше не представится случая надеть это платье...

  - Лови момент! - Усмехнулся Он и, обойдя Светлану со спины, застегнул у неё на шее серебренную змеящуюся цепочку, что удерживала поблескивающую в тусклом свете фиолетовою капельку аметиста.

  Развернув зардевшуюся девочку к себе лицом, Он оценивающе скользнул по ней взглядом, едва сдерживая глупую улыбку, и со злорадной ухмылкой одну за другой вытащил из прически шпильки. Угольно-черные волосы тугими волнами посыпались на плечи и спину Светланы, завертелись, высвобождаясь из крепко затянутого жгута. Поправив особо ретивые пряди, Он сощурил черный глаз, произнес наставительно:

  - И не вздумай еще раз их заколоть... Кощунство - держать в плену такую красоту!

  Светлана молча стянула с Его плеча галстук, перекинула через нарочито вытянутую шею и несколькими ловкими движениями, которых Он за всю свою долгую жизнь так и не разучил, затянула опрятный в меру широкий узел, выровняла концы и закрепила их золотым зажимом под третьей пуговицей.

  А потом они поехали на прием, что был организован в шикарном особняке, стоящем на высоком морском склоне. В просторном саду, разнообразием произрастающих там деревьев, кустарников и цветов напоминающем дендрарий, были расставлены столики, но большинство гостей предпочли веселиться под сводами огромного зала с мраморными колоннами во всю высоту. Его быстро оттеснили от скромно улыбающейся Светланы, уволокли в самую толчею, тут же залили в уши сладкие хвалебные речи. Иногда Ему удавалось вежливо отлаяться от очередного малознакомого пижона, стремящегося представить Его всем членам своего семейства, включая смазливую фаворитку с пустым взглядом, и тогда Он различал в аляповатой толпе вальяжных мужчин и утонченно-изысканных женщин её изящный силуэт, черную волну волос, фиолетовую блестку аметиста на её груди.

  Это была Его стихия, Его люди, Его мир... За пять лет карьеры Он побывал на десятках таких приемов, перезнакомился с сотнями таких же точно деловых людей, каким являлся сам, выслушал тысячи похвал и подслушал миллионы завистливых и злорадных вздохов. Это было Его место. Именно здесь Он и должен был находиться. Но почему же тогда так тянуло Его прочь отсюда? На высокий склон над морем, туда, где они лежали бок о бок со странной девочкой, с маленьким, милым и совершенно чуждым этому высокопарному миру существом, с Его трогательной и сказочной Мышкой...

  Ему кто-то что-то в очередной раз сказал, но в это мгновение Он случайно поймал её взгляд, нежную улыбку, чуть заметный жест руки... С Ним говорили, но Он не слышал. Его здесь не было. Он стоял на высоком скалистом берегу, а в ушах Его гремело море.

   Глава 32.

   Ее темная томная ночь

  Она выбралась из толчеи, забившись в самый дальний уголок зала, настороженно глядя на разодетых людей с улыбающимися масками на лицах... Странно было смотреть на них - на лица, застывшие в ненатуральной веселости. Страшно было смотреть в глаза, в которых холодом искрилась безжалостность и расчет, и на сочащиеся медовым ядом изогнутые губы. Но Она, как ни странно, людей этих не боялась. Она их жалела. И капельку презирала. Ну, в самом деле... Они просто попали в сети своих желаний. Запутались в них. Наверняка многие из них несчастны...

  Забывшись, Она пристально поглядела на одетую в темно-алое открытое платье женщину с высокомерно прищуренными глазами, и утонула в них. Там, за холодными тусклыми стеклами карих глаз скрывалась воющая по ночам боль. Жажда вернутся и все исправить. Агония умирающей души... Но вместе с этим в глазах водоворотом кружилось нежелание останавливаться на достигнутом, жажда обладать большим...

  Женщина не выдержала изумленного прозрачного серого взгляда и отвела свои глубокие озера, прикрыв их густыми ресницами. Она же заторможено тряхнула головой, прогоняя наваждение, и оглядела зал. Константин с вежливо-презрительной усмешкой на губах беседовал с каким-то долговязым блондином, покачивающим в руке бокал искристого шампанского. Темный взгляд Ее спутника не выражал ровным счетом ничего, там отражалась такая пустота, что Она уж было хотела скукожиться и отойти подальше к стене, как он перевел взгляд на Нее. И что за перемена! Черный взгляд обрел глубину, не холодную, а... теплую какую то. И Она вновь утонула в чужих глазах, мгновенно обретя уверенность в своих было потерянных силах, и улыбнулась ему, стараясь передать все свои хрупкие силы. Не хотела Она видеть этот его пронзительный взгляд... Хотя знала, что это не его взгляд. Это взгляд... Ну, в общем, это что-то вроде маски, которую он одевает для других.

  Улыбка вновь осветила Ее лицо, и, наверно, это послужило толчком к тому, что Ее руки сами собой взяли бокал красного вина с подноса разносящего по залу напитки и еду официанта. Губы Ее мягко коснулись бокала, терпкая жидкость окутала рот, горячими змейками пробежалась по горлу и, урча, улеглась в желудке. И Ей стало так легко! Робко улыбнувшись, Она больше не переставала улыбаться. Даже когда очень строго отказала в танце какому-то парню с реденькими усами и когда легкомысленно взяла у пробегающего официанта еще один бокал - на этот раз игристого белого. Оно тоже было нежно принято Ее телом, и Ей стало еще легче, и Она даже не заметила, как оказалась в середине зала, о чем-то самозабвенно болтая с совершенно незнакомым мужчиной. Впрочем, когда Она неловко оступилась и, испуганно ойкнув, налетела на кого-то, то совершенно не удивилась, а очень даже обрадовалась раздавшемуся над самым Ее ушком голосу: