Любить по-сицилийски - Гордон Люси. Страница 5

— Он не виноват, — обратилась Хизер к полицейскому. — Я выскочила на дорогу прямо перед ним.

В больнице Ренато отвезли в отделение неотложной помощи, а Хизер обработали все ссадины. Она вышла в коридор и повторила, что мотоциклист невиновен. Составив протокол, полицейские уехали. Они остались с Лоренцо наедине.

Он обнял ее.

— С тобой все в порядке, дорогая?

— Да, только царапины. А как Ренато?

— Ему сделали переливание, придется полежать здесь пару дней, и все будет нормально.

Появился доктор.

— Можете зайти на минутку. Кто-нибудь один.

— Я его брат, — сказал Лоренцо. — А это моя невеста, разрешите…

— Хорошо, но постарайтесь его не беспокоить. Ренато, очень бледный, лежал с закрытыми глазами.

— Никогда не видел его таким спокойным, — заговорил Лоренцо. — Обычно он всегда в движении, носится, отдает приказы. Что он такого сказал тебе, что ты вылетела из отеля?

— Я не помню. Но, что бы это ни было, мне не стоило рисковать его жизнью.

— Ты спасла ему жизнь, когда он истекал кровью. Спасибо. Я знаю, он может быть жестоким, но в душе он классный парень. И, слава богу, ты оказалась там.

— Если бы я там не оказалась, всего этого вообще бы не случилось, — возразила она, тронутая его верой в нее, но в то же время чувствуя себя виноватой.

Лоренцо обнял ее за плечи, а она положила на его плечо голову.

— Ты не сердишься, что я назвал тебя моей невестой? — спросил он через некоторое время.

— Нет.

— Ты любишь меня? Так, чтобы простить Ренато и вернуться ко мне?

Ренато открыл глаза и посмотрел на них.

— Скажи «да», — слабым голосом проговорил он. — Не отказывай нам.

— Вам?

— Если ты выйдешь за одного Мартелли — получишь всех остальных в придачу.

— Я буду хорошим мужем, — убеждал ее Лоренцо.

— Что еще тебе надо услышать, чтобы дать согласие? — спросил Ренато.

— Ничего, — ответила она с улыбкой. — Думаю, стоит рискнуть!

Итак, она пообещала выйти замуж за Лоренцо. Казалось, Хизер уже стала частью семьи Мартелли.

На ее руке красовалось обручальное кольцо с большим бриллиантом. Еще через два дня она проводила братьев из аэропорта Хитроу. Ее билет был забронирован на месяц вперед.

И вот она уже в самолете, несущем ее в Палермо. Рядом с ней сидела доктор Анджела Венхэм. Анжи была ее самой близкой подругой и соседкой по квартире.

— Я так рада, что ты взяла меня с собой в качестве подружки невесты, — говорила Анжи. — Странно, как это ему удалось вскружить тебе голову? Скорее, это мое амплуа, тебе не кажется?

— Я поняла, ты хочешь сказать, что это совсем не в духе такой строгой и непреклонной дамы, как я, — пошутила Хизер. — Но то, как я вела себя тем вечером… Клянусь, я сама себя не узнаю. Обычно я тихий и спокойный человек. Тогда же я рвала и метала, посылая его ко всем чертям…

Анжи расхохоталась.

— Ты? Рвала и метала? Как бы мне хотелось все это видеть!

— Клянусь тебе, так оно и было. Я даже сказала ему, что он мне настолько неприятен, что я готова расстаться с Лоренцо.

— А это было не так?

— Нет. Но он меня так разозлил, что я сказала первое, что пришло в голову.

Анжи задумалась.

— Подожди, ты говорила, что у него два брата, так?

— Ты неисправима, — улыбнулась Хизер. — Я видела только Ренато.

— Ах, да, монстра Ренато.

— Не хочу быть несправедливой и скажу, что все-таки он не монстр. Меня взбесило то, как он проверял меня. Но он мог умереть из-за меня. К тому же он принял меня в семью. И знаешь, он все-таки купил все то, от чего сначала отказался. Кто-то приехал и забрал весь заказ.

— Расскажи мне про другого брата.

— Его зовут Бернардо. У их отца была интрижка с женщиной из горной деревушки, и она родила ему сына. Потом они погибли в автокатастрофе, и мать Лоренцо взяла Бернардо к себе и вырастила его вместе со своими сыновьями.

— Какая женщина!

— Да. Ее зовут Баптиста. И, честно говоря, единственное, что меня тревожит, — это то, как она отнесется ко мне.

— Но ты же показывала мне письмо, которое она тебе написала. Оно очень милое.

— Да, но, по правде говоря, мы никогда не узнаем, что она тогда думала на самом деле.

— Не унывай. Самое главное — то, как относится к тебе Лоренцо, — сказала Анжи. — Эй, смотри! Это не Сицилия под нами?

Внизу был виден остров. Немного в стороне от Италии, отделенный от нее узенькой полоской воды.

— Настоящий сицилиец, — говорил Лоренцо, — всегда в первую очередь сицилиец и только потом итальянец. Есть даже такие, которые вообще не считают себя итальянцами.

Они прошли таможню, и Хизер увидела встречающего ее Лоренцо и еще какого-то мужчину. Лоренцо махнул ей рукой и побежал навстречу.

У Хизер появилась уверенность, что она правильно сделала, приехав сюда. Она словно прилетела домой. Ей здесь нравилось все. А это могло означать только одно: она поступала абсолютно правильно, выходя замуэк за Лоренцо.

— Это мой брат, Бернардо, — сказал Лоренцо, представляя стоящего рядом мужчину. — Бернардо, познакомься с Хизер, моей невестой.

Хизер представила Анжи Лоренцо. Но когда он попытался представить ей Бернардо, тот с улыбкой махнул рукой.

— Мы уже познакомились, — объяснил он, — пока вы тут… здоровались.

Бернардо повез их по окрестностям Палермо к побережью.

Резиденция Мартелли величественно возникла перед ними: здание из нескольких ярусов, многочисленные балконы, утопающие в цветах. Герань, жасмин, красный олеандр, синий клематис нежно благоухали, сплетаясь в одно яркое целое.

Они въехали на извилистую дорожку, которая вела к широкой лестнице. Здесь, у распахнутой резной двери, их ждала невысокая пожилая женщина с палочкой в руке.

— Это моя мама, — сказал Лоренцо, взяв Хизер за руку.

Несмотря на очевидную хрупкость и то, что она была Лоренцо едва по плечо, Баптиста выглядела властной женщиной. Ей шел седьмой десяток. Возраст и болезнь заметно состарили ее. У нее были белоснежные волосы, острые черты лица, полные жизни голубые глаза. А когда Хизер, обняли тонкие руки, она почувствовала неожиданную силу старой женщины.

— Добро пожаловать, дорогая, — приветствовала ее Баптиста. — Добро пожаловать в семью.

Она вся сияла, ее глаза излучали доброту. Так же тепло она поздоровалась с Анжи.

— Когда вы осмотрите свою комнату, мы немного перекусим.

Дом, который все называли резиденцией, без преувеличения можно было назвать дворцом. Он был построен еще в Средние века из желтого камня и украшен изразцами и мозаикой. Стены комнат были выложены мрамором или обшиты гобеленом. Везде Хизер видела богатство, красоту и элегантность.

Им с Анжи отвели одну огромную комнату. В ней стояли две большие кровати с белыми занавесками, подходящими по стилю под те, что висели на высоких окнах, смотрящих на террасу. Внизу раскинулся сад, а дальше простирались необъятные земли вплоть до темных затуманенных гор, видневшихся на горизонте. После пастельных полутеней Англии Хизер была ошеломлена броскостью здешних красок.

Служанка помогла подругам распаковать вещи, показала им террасу, идущую вокруг всего дома, и проводила к хозяйке дома. Баптиста сидела за небольшим столиком и смотрела на залив. Бернардо и Лоренцо тоже были там. При появлении женщин они тут же выдвинули им стулья и, когда все уселись, наполнили бокалы марсалой. На большом столе стоял сицилийский сырный торт, кофе со льдом и взбитыми сливками, цукаты и еще несколько блюд. При виде такого изобилия Хизер и Анжи недоумевающе посмотрели друг на друга.

— Я не знала, что вы предпочитаете, поэтому заказала разные блюда, — сказала Баптиста.

Еда и вино были бесподобны. Разноцветный навес защищал от палящих солнечных лучей, мягкий бриз приносил прохладу. Лоренцо не отрывал глаз от Хизер. Он улыбался ей, и она улыбалась ему в ответ.

— Достаточно, — повелительно сказала Баптиста, похлопывая его по руке. — Вы еще успеете наулыбаться друг другу, сынок. А теперь оставьте нас одних, чтобы я могла получше узнать твою невесту.