Расправить крылья (СИ) - Ружанская Наталья. Страница 35

— То есть, ты хочешь сказать, все его слова — вранье от первого до последнего слова?.. — Ангелесса обиженно вскинулась. — Я не верю! Он хороший! Зачем ты это говоришь?!

Шанти устало потерла лоб. Девочка, я и сама думала, что он хотя бы начал меняться… но теперь. Кожа была горячечной, словно у больного лихорадкой: "Что я делаю? Он же меня убьет!.. Ах, малышка, если бы не твои синие глаза, так похожие на него…".

— Хороший… Неужели ты думаешь, что Повелитель не мог засечь этого белобрысого мальчишку, который явился тебя спасать? Да он вел его от самой границы, искренне наслаждаясь спектаклем, который вы устроили. А после просто разыграл благородного и всепонимающего Владыку.

Ангел зло взмахнула крыльями, в который раз, едва не сбив со стола колбы и реторты:

— Врешь! Это ты все врешь!

— О да, — вдоль переносицы демонессы пролегла горькая складка, — и браслет на тебе — лишь украшение, а не ключ к твоей смерти. Смерти выгодной, для темного Повелителя.

— Но зачем?! — закричала Элли, и перешла на обиженный шепот. — Я не понимаю, зачем ему это все?

— А ты подумай сама, Несущая! — Шанти зло. — Не все же тебе разжевывать.

Круто развернувшись на каблуках, брюнетка выскочила за дверь. Элли растерянно смотрела ей вслед, все еще не веря. Опустив взгляд, она замерла: после ухода демонессы на столе остался золотой медальон — волк пожирающий солнце. Желтый кругляш отбрасывал на потолок и стены веселых солнечных зайчиков, почему-то смотревшихся глупо и неуместно.

Услужливая память напомнила: та самая дверь в подземелье.

Зачем она его оставила? Что хотела показать?..

Плакать на удивление не хотелось, только сосущая пустота, начиналась где-то от сердца и расползалась по телу, вызывая холодную адреналиновую дрожь.

Девушка с грустными глазами, горько усмехнулась. И этот сильный, умный мужчина, одновременно такой нежный и внимательный — чудовище и обманщик?.. Пора было уже и запомнить, что сказок со счастливым концом не бывает. И в конце, дракон вовсе не влюбляется в прекрасную принцессу, а съедает ее.

Осторожно, будто волк сейчас соскочит с медальона и вцепится ей в руку, отгрызя запястье, она подошла к столу и взяла медальон. Золотистое солнышко закачалось на длинной филигранной цепочке.

Если, конечно, принцесса не успевает повзрослеть. Жестоко и быстро.

Шаги отдавались гулким эхом. В подземелье было сумрачно и сыро. Прогулка по подземным катакомбам уже не казалась девушке таким увлекательным и приятным времяпрепровождением. Сердце ныло так, словно решило остановиться; не силах совладать с эмоциями то появлялись, то исчезали крылья, собирая всю чудом уцелевшую до этого пыль и паутину. Светлой было все равно. Апатия разрушала, затягивая в смертельный водоворот.

Знакомая дверь, все также искрилась магией, за несколько метров, словно предупреждая: "Не подходи. Запрещено". Золотой кругляш лег в отпечаток магической печати и прилип, будто приклеенный. Серебристые сполохи, поблекли, вытянулись в нити-жгутики, спиралью закрутились вокруг амулета и растворились. Замки двери тихо щелкнули. Открыто.

Страшно не было, как, впрочем, и любопытно, просто хотелось поскорее закончить со всей этой ложью. Поэтому Элли открывала дверь как осужденный на казнь, бахвально, резко, с неким пьянящим чувством безбашенности и лихости. Все равно — конец всему. Так есть ли смысл бояться уколоть палец и умереть от заражения крови, если через несколько минут палач и так опустит остро заточенный топор?

Небольшая овальная комнатка, неприятного кроваво-красного цвета. Багровая яшма, яркая и красивая в бусах или серьгах, в таком количестве вызывала рвотный рефлекс. Узкий прямоугольный алтарь с небрежно брошенной сверху книгой. Нет, не книга, пролистав пару страниц, отметила девушка. Дневник с записями. Твердый мужской почерк с резкими буквами покрывал чуть желтоватые странички.

Чертежи заклинаний, схемы пентаграмм, бесконечные вычисления и заметки. Иногда обведенные рамочкой, выделенные, а иногда торопливо сделанные на полях, а то и поперек остальных записей, словно писавший боялся упустить важную мысль. Вот только смысл этих записей…

Острое лезвие рассекло кожу легко и охотно. Наэла коротко вскрикнула и упала навзничь. Капли крови, словно ягоды рябины ожерельем украсили истоптанный песок. Резко наступившую тишину нарушал лишь треск огня, жадно поедающего апельсиновые деревья.

Провидица подняла голову, не глядя на братьев с ужасом расступившихся при виде упавшей девушки; заговорила медленно и тихо, но с идеальным слухом Первых они различали даже едва слышный шепот:

— Что же ты делаешь? Что… Ты хоть понимаешь?! Даже потеря крыльев тебя не образумила, совершенно ничему не научила.

Конраду явно стало не по себе, однако он гордо выпрямил спину, игнорируя сестру.

— Конрад… Я не смогу тебя уничтожить, ты мой брат, не смотря на то, что стал чудовищем. И даже пытаться тебя уничтожить — слишком непосильно для меня, — провидица говорила тихо, едва не шепча слова. — Но ведь я могу… не только Видеть, но и Изменять.

Шатаясь, она поднялась, игнорируя протянутую Айрэлом руку, вытерла накидкой набегающую кровь.

— А, по-твоему, пророчества просто предсказываются? Нет, они создаются. А уж я постараюсь, чтобы оно исполнилось. Предрекаю! — Голос ее стал ломким, фразы отрывистыми и резкими, будто порывы иссушающего северного ветра, зрачки скрылись в белесой дымке — провидица была в трансе. — Появится девушка, светлая душой, несущая свет… И расправит серебряные крылья, укрыв мир от тьмы и ненависти… Пройдет она сверкающим солнечным дождем и навсегда погубит жестокого Повелителя демонов!..

Со всхлипом-стоном она вынырнула в реальность, тяжело дыша.

— Мило, — с усмешкой заключил демон, — красиво и лирично. Тебе бы стихи сочинять. Не балуешься рифмоплетством, нет? Ах, какие образы пропадают! Если ты не забыла, сила не может взяться ниоткуда, — уже серьезно заключил демон, — так что этой твоей "избранной" нечего будет мне противопоставить, кроме своей избранности.

— Я знаю. Именно поэтому… Внемли же все сущее! Я Наэла — дочь Света и Тьмы подтверждаю пророчество и добровольно отдаю свою силу для его исполнения. Извечные, Изначальные сущности примите просьбу!

Небо вспыхнуло зарницей, полыхнуло яро-красным на полнеба и в вечернем сумраке закружились в танце черная драконица и белый единорог. Сверкающий острый рог очертил дугу, из черной драконьей пасти вырвалось алое пламя. Просьба услышана. Просьба принята.

Миг и видение пропало, как и не было. А остальное — принцип невмешательства; выросли детки-то и пусть сами разбираются в своих отношениях, теперь это только их проблемы.

Конрад задумчиво проводил взглядом растворившихся Истинных и повернулся к сестре:

— Но ты отдала не всю силу. А значит… Наэла, ты правда думаешь, что какая-то там девчонка, даже с большей частью твоей силы сможет мне противостоять? Это бред!

— Посмотрим.

— Посмотрим, но запомни: я не собираюсь сидеть сложа руки. "Серебряные крылья" — это явно только ангел. Что же, это всего-навсего значит, что популяция среброкрылых ангелочков в ближайшие тысячелетия снизиться до нуля. Так что, Оракул, еще неизвестно сделали ли вы лучше хоть кому-то. С моей же стороны… я просто не могу упустить такую возможность: на пророчество меня не хватит — способности не те, а вот на проклятие запросто.

Он развернулся к Айрэлу — брат отшатнулся, увидев, как глаза демона затянуло антрацитовой пленкой.

— Жаль, что мы не можем убить друг друга, но кто сказал, что жизнь нельзя сделать хуже смерти. Я думаю, ты оценишь — несколько лет готовился, — сказал Конрад. — На всякий случай. Думаю, что сегодня этот случай наступил. Особенно после того, как по твоему приказу ваши "светлые воины" — он выплюнул окончание фразы, словно эти слова были ядовиты, — уничтожили почти все наши приграничные деревни!

— Ты с ума сошел?! Это вы напали на нас!