Клыкастые страсти (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна. Страница 120

— Два пинка и путевку на кладбище, — окрысилась я.

— Обсудим позднее. Но лично я бы не отказался. Представь себе, ночь, луна… — озон, бомжи…

— Мы с тобой, — не дал сбить себя с толку Мечислав — прогуливаемся в обнимку под луной, заливающей кладбище серебристым светом…

— Я матерюсь, на чем свет стоит, потому что уже успела подвернуть ногу, сломать каблук и вступить в дерьмо…

— Кудряшка! Какие неэстетичные слова! И вообще, одень на прогулку резиновые сапоги.

Я представила себе эту картину — и захохотала. Мечислав вышел из-за стола, подошел ко мне, прежде, чем я успела опомниться, чмокнул в нос — и исчез за дверью.

А я осталась истерически хихикать.

А заодно — умываться, приводить себя в порядок и избавляться от украшений. Они мне все что могли — все натерли. Кто сказал, что носить на себе кучу золота — приятно? Его бы обрядить, как ходячий валютный запас России! Мигом понял бы, как это — когда уши оттянуло чуть не до плеч, пальцы распухли под кольцами, а браслеты зверски натер-ли запястья.

Хорошо хоть без цепочек обошлось. И без диадем. Хотя не факт, что мне и дальше будет так везти.

А что бы пока сделать?

Кушать? Не хочу. Пить? Я уже напилась воды из-под крана. А что тогда? В интернете повисеть? За вампирский счет?

Было — лень.

Поэтому я сделала лучший выбор. Легла на диван — и отключилась.

Я проспала бы всю ночь, почти до рассвета. И видела красивые сны. Сейчас меня не мучили кошмары. Я гуляла по лугу, заросшему цветущими одуванчиками. И была со-всем-совсем такой, как на рисунке Даниэля. Безусловно — я, но сильная. Намного сильнее. И на моем лице сияли звериные желтые глаза. Только это не было страшно. Было — правильно. Все было так, как надо. Я — взрослею и становлюсь другой. Что-то меняется, та Юля, которая была раньше, постепенно уходит, а я прихожу на ее место. Но в этом нет ничего страшного. И рядом с моей ногой скользил зверь с человеческими глазами. По-прежнему хищный свирепый, опасный — и послушный. Часть меня. Страшная часть. И в то же время — нет, не укрощенная, а скорее приученная к тому, что рвать надо во-время. И только врагов. Дикий зверь, не ручной. Но — часть меня. Я понимала, сейчас он так послушен именно потому, что я становлюсь сильной. И поэтому он не пугает меня, как сильных духом не пугает гроза или извержение вулкана. Теперь я могла видеть не только ярость и злобу зверя, не только его стремление победить любой ценой, ценой да-же своей жизни. Пусть даже придется издохнуть, но только сомкнув клыки на глотке врага. Но и красоту. Свирепую красоту вольного, дикого хищника, которая завораживала своей безудержностью и неукротимость. Так завораживают пожары и смерчи.

И рядом со мной по траве шел человек. Или — вампир. Не знаю. Может, это просто бы-ла моя мечта об идеальном мужчине?

Тень Даниэля уходила все дальше и дальше. Я знала, что так будет. И он — знал. Знал, когда передавал мне свой дар. Рано или поздно я стану сильной, как на его рисунке — и тогда найду в себе силы простить и отпустить его. Теперь уже навсегда. Чтобы он смог родиться заново. Как и все мы в великой спирали жизни. А пока человек, которому я не могла посмотреть в лицо, шел рядом со мной. Просто — шел. Ничего не говоря, ничего не делая. Просто иногда срывая одуванчики и отдавая мне, чтобы я вплела их в венок. И его руки — тонкие, изящные, с длинными чувственными пальцами, с золотистой кожей, были подозрительно похожи на руки Мечислава. Но самого вампира там не было. Это был мой сон. Не наведенный. Не провал в транс. Просто — становление чего-то важного внутри меня. И я была спокойна. Впервые за эти страшные полгода.

Мне хотелось, чтобы мой сон длился вечно.

Но — меня разбудили.

— Пушистик… проснись, девочка…

Голос, мягкий и обволакивающий, казался продолжением моего сна, а сон — продолжением голоса…

Я с трудом открыла глаза — и оказалось нос к носу с Мечиславом.

Видимо, спросонок я плохо соображала. Потому что сделала вовсе уж неправильную вещь.

Я медленно подняла руку и коснулась пальцем брови вампира, чуть пригладила ее, коснулась щеки, обвела кончиком пальца губы… вампир застыл от такого приема, как соля-ной столб.

— Ты мне снился. А сейчас я — сплю?

— Да, — шепнул Мечислав. Наклонился — и поцеловал меня. Легонько-легонько, чуть касаясь моих губ, как будто боялся сделать резкое движение. Я мурлыкнула — и ответила на поцелуй. И только минут через пять осознала, что происходит. Мечислав, в отличие от меня, не терял времени даром. Он сидел рядом со мной, так, что я облокачивалась на него спиной, целовал мою шею, а руки легонько ласкали мою грудь. Поглаживали, чуть сжимали, словно пробуя на вес, скользили по платью, рисуя замысловатые узоры…

— Нет!!!

Я взлетела с дивана, как подорванная. Вампир даже и не подумал меня удерживать.

— В чем дело, пушистик?

И опять было что-то неправильное в его голосе. Он по-прежнему оставался таким же приятным, завораживающим, очень… возбуждающим. И в то же время — неправильность была в интонациях. Чувствовалось, что сейчас вампир не собирается меня соблазнять, а просто интересуется, что он сделал не так, что вообще не так.

Я замотала головой.

— Мне не надо было этого делать. Но я так расслабилась…

— Я же не кричал, что меня насилуют, — пошутил Мечислав, откидываясь на спинку дивана. — Так что я в любое время в твоем распоряжении. Только не сегодня, ладно?

И тут я поняла, в чем дело.

Мечислав просто устал. Как собака. Ему сейчас не то, что не до секса — с дивана не свалиться бы. А заигрывания со мной, его реакция на мою выходку сейчас — это так, по привычке.

Слишком уж много всего навалилось.

Я-то многого не понимаю, не осознаю, не знаю. Мне вообще сложно представить, ка-кое пугало для вампиров — их Совет. Хотя поглядев на Альфонса с Олежеком, начина-ешь понимать инквизиторов. А Мечислав все знал с самого начала. И боялся. И был в диком напряжении. Поэтому и на мне сорвался. Ну, тогда, когда подумал, что я спала с Сережей.

Жаль мальчика. Вот уж кто пострадал ни за грош ломанный. Всего-то за пару визитов к понравившейся девушке. Но кто же мог знать, что все будет — так? Что беднягу используют, чтобы выманить меня из дома, а потом убьют?!

Я.

Я должна была знать. Или хотя бы думать головой, а не… злостью на вампира. Тоже, нашла противовес! Одним словом, если бы я — не, то Сережа был бы жив.

Будет мне хороший урок на будущее. Если с кем-то связываться (ага, так Мечислав мне и дал. А потом догнал и добавил!) надо, чтобы этот кто-то все обо мне знал. То есть — либо вампиры либо оборотни. Либо — ИПФ. Если уж меня так перемкнет, что я захочу уйти в монастырь.

И еще надо, чтобы этот кто-то мог о себе позаботиться. А не был овцой на бойне.

А я сейчас почти такая же овца. Только с меня выгоднее стричь шерсть, а не резать. А ведь Мечислав это понимал лучше меня.

Он-то знал, кто бы не победил, я буду ценной собственностью. Но даже с вазой эпохи Мин можно обращаться по-разному. Можно — поставить под стекло и раз в год показывать гостям. А можно использовать вместо плевательницы.

А что я могу сделать, чтобы со мной так не поступили?

Да только одно. Тесно сотрудничать с Мечиславом и учиться использовать свою силу. Чтобы накрутить хвост любому, невежливо глянувшему в мою сторону. Вот!

Кстати, о силе… — что с Кларой?

— Мы решили дать ей пожить до завтрашнего вечера. А ночью — все. Ты сможешь приехать сюда завтра, часам к двенадцати?

— Ночи?

— Ночи. — смогу.

— Это хорошо. И еще, сделай одолжение займись Славкой.

И только теперь я поняла, что даже ни разу не вспомнила о брате.

Свинюка эгоистичная, что тут еще скажешь. Хотя… в оправдание… он-то обо мне девять лет не вспоминал, даже больше.

— Он жив?

— Да. Он попытался задержать свою подругу, когда та уходила тебя убивать. За что и поплатился сломанной шеей.