Клыкастые страсти (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна. Страница 2

Но ее гнев показался мне несколько наигранным. Может быть это и паранойя, но Надя не хуже меня знает, что Мечислав меня в покое не оставит. Почему? На то есть много самых разных причин. Я — его фамилиар, я очень сильна в метафизическом смысле, да и вообще, я первая женщина, которая смогла отказать ему. Первая за семьсот лет его жизни. Это мне под большим секретом рассказал один из моих приятелей-вампиров. Оставит ли он меня в покое после такого? Я сильно сомневалась. И Надя тоже. Сложно при таких ус-ловиях говорить убедительно.

— Предпочитаю не рисковать, — отрезала я. — Все. Тема не для обсуждения!

— Ну и дура, — отозвалась Надя. — Ладно, мне еще на работу пиликать, если надумаешь — позвони. Билетик я придержу.

— Я не позвоню.

Надя ушла, хлопнув дверью. Я полезла в холодильник. М-да, почти ничего нет. Надо бы в магазин сползать. Я разыскала летние брюки и маечку, и отправилась в душ. Мне про-сто жизненно необходимо расслабиться, чтобы не думать о вампирах. Но легче сказать, чем сделать. Мысли упорно лезли в голову. И мысли были об одном-единственном вам-пире. Мечислав. Я даже не знала — настоящее это имя, или он как всегда притворяется. Познакомил нас мой погибший любимый.

Так вышло, что Даниэль очень рассчитывал на помощь друга. Друг прилетел и переиграл все по-своему. В результате Даниэль погиб, а Мечислав оказался Князем вампиров города. Я же подхватила пневмонию и пролежала несколько дней в коме. А попутно еще получила несколько шрамов от укусов и порезов на запястьях, шрам от ожога в форме креста под ключицей и Печать вампира. И если со шрамами все ясно, их можно закрыть браслетами и воротниками и хотя бы временно не думать о всякой гадости, то, что делать с Печатью — я до сих пор не понимаю. А когда пытаюсь что-то выяснить у моих приятелей-вампиров, они опускают глаза к полу и бормочут: «Извини, но Князь запретил нам говорить с тобой на эту тему. Он сказал, что если ты захочешь узнать о себе что-то новое, ты должна позвонить ему по телефону…» У меня этот телефон уже в зубах навяз. Но я ничего не могу с этим поделать! Мечислав — Князь города. И я сама приложила обе руки к его возведению на престол. Почему? Жить очень хотелось. Видите ли, предыдущий князь, скотина редкостная, обещал мне сделать меня вампиром, а до того еще и изнасиловать. И если на второе я могла бы и согласиться (привлекателен был, этого у него не отнимешь, этакий голубоглазый блондин арийского типа, «живая» мечта Гитлера), то пер-вое мне решительно не нравилось. Мечислав же предложил мне защиту и дружбу. И я по-верила. Зря! Надо было знать, что вампирам доверять, что с крокодилом взасос целоваться. Мечислав не оказался исключением из правила. Тетенька, дайте попить, а то так есть хочется, что даже ночевать негде…

Сначала дружбу, а потом я получила две печати — тела и разума, и вампир решительно собрался затащить меня в постель. Я сопротивлялась как черт и в результате оказалась почти на свободе. А Мечислав стал самым крутым среди местных вампиров. И если ка-кой-то вампир сделает что-то, что не понравится Князю, я очень не завидую бедняге. Мечислав — это редкостная сволочь в красивой упаковке. Я бы сказала — в сногсшибательно красивой и сексуальной упаковке. Кстати, еще одна причина чтобы не встречаться с ним. И причин этих — вагон и маленькая тележка.

Во-первых, я ему не доверяю. Во-вторых, я его боюсь. В-третьих, я себя боюсь! У меня при одной взгляде на Мечислава все гормоны срываются с цепи, и я становлюсь просто секс-маньячкой! Все мысли, все чувства только об одном. И вампир отлично это знает. И не преминет воспользоваться. Почему? Я еще не сказала? Странно. Хотя это-то самое неожиданное в моей жизни. И произошло по принципу — не было печали, черти накричали. Так получилось. Я и сама не знаю, что и откуда произошло, но во мне проснулась сила. А сила притягивает вампиров как… как кровь, только еще больше! Потому что кровь можно получить от любого человека, а таких, кто умеет де-литься своей силой, людей, у которых ее достаточно много, чтобы делиться и не умирать, считанное число. Я не знаю ни одного такого человека. И не знала, что сама способна на такое. Хотя в принципе могла догадаться. Это же передается по наследству, а дедушка у меня — человек необыкновенный. В семьдесят с большим хвостиком лет успешно правит (не управляет, а именно правит, дл подчиненных он просто царь, бог и ясно солнышко) своей фирмой, выглядит лет на пятьдесят пять — шестьдесят, и вообще, не будь он моим дедом, я бы в него влюбилась без оглядки. Вот кто бы еще мог так спокойно принять существование вампиров и прочей нечисти, выслушать мой рассказ и не только не определить меня в психушку, а даже помочь делом?

Как только я выписалась из больницы, дедушка привез меня в мою новую квартиру. И сделал все, чтобы она была отремонтирована и обставлена за рекордно короткое время. Через две недели я уже справляла новоселье. Хотя справляла — это слишком громко сказано. Я пригласила Надю, Валентин пришел с ней за компанию, а Борис и Вадим явились чуть позже. Пришлось пригласить. Хотя мне это и не слишком нравится.

Видите ли, вампиры не могут войти в квартиру или в жилой дом без приглашения. Но если получат приглашение — смогут явиться к тебе в любое удобное им время. Вот я при-гласила Бориса и Вадима, но так вышло, что они теперь могут пригласить своего Князя. А если Мечислав придет ко мне, я не знаю, чем это все кончится. Даже отдаленно. Но он пока не приходит. Только на лестничной площадке регулярно появляются новые розы.

По приказу вампира там установили здоровенную вазу и в ней регулярно меняются цве-ты. Нежно-розовые розы. Вот и сегодня… Я бросила взгляд на цветы и прошла мимо. Пахли они на всю площадку. Да что там — на весь подъезд! Ваза, как всегда, позабавила. Наглый вампир приказал расписать ее в стиле «Дракулы» — волки, летучие мыши, облака, а на переднем плане — девица в объятиях вампира. Вампира видно было только со спины, но у него были черные локоны, а девица подозрительно была похожа на меня. Я уже не реагировала. Какой смысл беситься, если испробовала все возможное — и ничего не получилось? Остается только смириться. Сперва просила ее убрать — фиг вам! А разбить или изуродовать не получится — она же металлическая и тяжелая как черт знает что. Попробовала расписать маркером! Так эта дрянь покрыта чем-то вроде лака. Оттереть краску — дело двух минут. Брызгала из баллончика — опять стоит. Только ацетоном потом воняло на весь дом. Я плюнула и бросила попытки избавиться от этого «знака внимания». Так вот и стоит на площадке, вызывая умиленные взгляды старых дев и профессиональных сплетниц. Даже подростков со склонностью к настенной живописи на нее не нашлось! Хотя я не теряю надежды и стараюсь верить в подрастающее поколение.

Заглянула в почтовый ящик. Ничего нового? Ничего. Рано еще. А жаль. Последние пол-года я получаю очень интересный журнал. Называется он: «В мире сверхъестественного». Бумага серая, иллюстрации черно-белые, печатали его, такое ощущение, в ближайшей подворотне. Но сведения, содержащиеся на тридцати страницах мелкого текста для меня просто неоценимы. Это не всякая чушь вроде «Загадок НЛО» или «Ночных страниц». Это — серьезная для меня информация. Мне не нравилось только одно — в уголке обложки была изображена эмблема ИПФ. И все сведения подавались именно с их точки зрения. Если вампиры — то обязательно нечисть клыкастая. Если оборотни — то либо людоеды, либо жертвы нападения. Если зомби — надо обязательно уничтожить и их и некроманта. Эльфы, гномы, гоблины, лешие, русалки…

Приходилось буквально отсеивать выплески злости на страницы. Но в итоге я смогла узнать много нового о нечисти, живущей на земле. Впервые журнал пришел мне вскоре после выписки из больницы. Я проглотила его за ночь, а наутро позвонила Константину Сергеевичу и спросила, сколько я должна за ценную информацию. Полковник назвал мне цену подписки и номер счета, на который перечисляются деньги. Журнал этот выпуска-ется весьма небольшими тиражами, каждый подписчик на счету и уйти на сторону не по-зволят ни одному экземпляру. Для меня сделали исключение. ИПФовцы все еще надеют-ся, что я встану в их ряды. А я не говорю им, чтобы губу не раскатывали. Зачем ссорить-ся? Худой мир — не самое плохое изобретение.