Клыкастые страсти (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна. Страница 90

— Хорошо. Я хочу, чтобы ты переехала ко мне. Хотя бы пока мы не разберемся со всей этой ситуацией.

— Какой?

— С нашими Тульскими друзьями. — и сколько это может занять?

— Не знаю.

— Нет.

Вампир даже не особенно удивился. И не сделал попытки подняться из-за стола. Впрочем, я не обольщалась на его счет. Вадим скоро должен вернуться, да еще и с компанией — вот Мечислав меня и не трогает. Он свое еще успеет наверстать после совещания.

— Юля, я настаиваю.

— Я все равно против.

— Я считаю, что в твоем доме обеспечить тебе подходящий уровень безопасности — не-возможно.

— Здесь — тоже. Ты еще не забыл про шпиона?

Тонкое лицо стало вдруг холодным и жестоким. Как будто на него одели золотую маску. Совершенную — и мертвую. Ой, не завидую я шпиёну. Он будет не просто бит и уничтожен. Такой добротой Мечислав не страдает.

— Не забыл.

— Вот. Вы днем спите, а мне что? Удавиться? Если ваш шпион — оборотень, он меня просто по-тихому придушит в уголке и спишет все на несчастный случай. Поскользнулся, упал, очнулся — гроб. То есть уже и не очнулся.

— Ты можешь днем побыть в моей комнате.

— ЧТО!?

Я буквально взвыла.

— Да. Там есть все необходимое. В частности — большой засов изнутри и бронированная дверь.

— А водопровод и канализация?

Мечислав хлопнул ресницами. А затем улыбнулся. М-да, будь я куском масла — и после такой улыбки от меня осталась бы только лужица на диване.

— Юля, вампирам не требуется канализация. В силу физиологии. Но я могу распорядиться насчет ночного горшка. Ты — согласна?

— Ни за что!

— Почему? Днем я буду тих и недвижим. И не смогу приставать к тебе.

— Ты что — хочешь, чтобы я весь день просидела в одной комнате с трупом?!

— Мертвые не кусаются, как говорил один симпатичный старый пират — Мечислав улыбнулся и весело подмигнул мне. — в отношении вампиров это недействительно, — парировала я. — Интересно, что у меня разовьется первым — клаустрофобия или некрофобия?

— Или некрофилия, кудряшка? — Мечислав тоже мог быть весьма ехидным существом. — Представь себе, мое беспомощное тело в твоем распоряжении — на целый день. В твоем полном распоряжении.

Мягкий и какой-то… непристойный голос смычком проскользнул по моим натянутым нервам. Я в одну минуту представила себе всю картину…

Подземелье… Наглухо закрытая комната, огромная кровать с черным бельем, не-сколько светильником выхватывают из сумрака прохладное золото его тела… кусочки мрака стыдливо скользят по его фигуре и тут же отступают, не желая скрывать совершенство чистых линий…

Я наклоняюсь, и прослеживаю их путь губами… мне никто не помешает… я могу делать все, что пожелаю… могу просто смотреть, восхищаясь и возбуждаясь от одного вида, могу ласкать его совершенное тело пальцами, могу попробовать каждую его частичку на вкус…

Я так живо представила себе, как буду скользить губами по его груди, спускаясь все ниже и ниже, пока не… бог мой…

В ноздри ударил аромат меда и экзотических цветов. Моих губ коснулись теплые губы вампира. Чуть кольнули клыки, словно приказывая не сопротивляться. И я, непроизвольно, все еще пребывая в своих фантазиях, ответила на поцелуй.

Мечислав был уверен в себе, его губы не настаивали на поцелуе. Он скользил, гладил, изучал, мягко дотрагивался, вбирал мои губы — и тут же выпускал их… пока я сама не вцепилась руками в его плечи, то ли стараясь оттолкнуть, то ли прося о продолжении. Но и тогда вампир не стал никуда спешить.

Его язык мягко скользнул по моей нижней губе, он пробовал меня на вкус и не собирался торопиться. Я попыталась что-то сказать, но вместо слов в горле родился только тихий стон.

Поцелуй становился все сильнее и настойчивее…

Краем уха я уловила скрип двери. — кажется, я не вовремя? Добрый вечер, Юля.

Рамирес стоял в дверях кабинета. Мечислав оторвался от меня и повернулся к посетителю.

— Извините. Мы были немного заняты.

— Да, я вижу.

— Д-добрый вечер, — прозаикалась я.

Картина была впечатляющей. Я, на низеньком диване, все раскрасневшаяся и растрепанная. Мечислав, стоящий рядом на коленях. Мои руки лежат у него на плечах, руки вампира… одна на моем бедре, другая уверенно запуталась в моих волосах, превращая когда-то аккуратный конский хвост в ведьмину метелку. Каждому ясно — еще пять минут — и скромность дивана могла бы серьезно пострадать.

— Что у вас с руками, Юля?

В моей голове все еще гулял туман, но даже так я сообразила — ответить правду про ИПФ и все-все-все — лучше сразу и самой удавиться. — производственная травма. Я пыталась поджарить яичницу.

Угу. Взяв яйца взаймы в ИПФ и пытаясь не разбить их. Но с формальной точки зрения лжи в моих словах не было.

— И масло выплеснулось вам на руки?

— Полагаю, что кулинария — не Юлина стезя. Я могу вам чем-то помочь?

Мечислав был спокоен и элегантен. Что целовался, что радио слушал.

— Да. Я хотел бы поговорить со Станиславом Евгеньевичем Леоверенским и Кларой Карловной Кареловой.

Мечислав удивленно поднял брови.

— Прошу прощения, но это — невозможно. Сегодня последний из дней, в который все слабые оборотни обязательно меняют облик. Они сейчас в лесу со стаей, и вернутся толь-ко к утру. Впрочем, я поговорю с вожаком стаи и попрошу его прислать своих подчиненных к вам. Если они успеют.

— Замечательно, — процедил Рамирес. — Еще я бы хотел поговорить с Юлей. Это — воз-можно?

— Да, разумеется, — прощебетала я. — я сейчас только поговорю с ребятами — и сразу же подойду к вам вы же не будете возражать, правда? Мы с вами так и не успели пообщаться из-за этой жуткой перестрелки, просто кошмар! Мечислав, котинька, ты же не будешь возражать, если я поговорю с Рамиресом? Честное слово, мы будем у всех на виду где-нибудь за столиком, так что не надо меня ревновать… Я буду очень-очень воспитанной!

Я хлопала глазами и с моей точки зрения вела себя, как клиническая дура. Рамирес сдвинул брови. Кажется, он рассчитывал на небольшой тет-а-тет. А ху-ху ему не хо-хо?

— Я не буду возражать, — произнес Мечислав.

Кажется, он хотел что-то добавить, но я ему не дала, затрещав, как сумасшедшая сорока:

— Ой, Мечислав, ты та-акой лапочка! Я тебя просто обожаю! Рамирес, правда же, мне ужасно повезло, что я стала фамилиаром именно у Мечислава! — Я постаралась особенно противно хихикнуть. — Он та-акой обаятельный! Ну, у нас еще будет время поговорить об этом! Посидим с вами в клубе, выпьем колы, пообщаемся… Ой! Я забыла что вы не пьете кока-колу! Вы так похожи на человека! Иногда я забываю, что вы намного старше и мудрее, чем обычный человек, — льстецы, не стесняйтесь в любой судьбе до края на-лить медовую реку… [13] Вот и Рамирес чуть улыбнулся. — Мне все-все женщины в клубе будут завидовать, что я сижу с таким красавчиком! А правда, что вы с Мечиславом знакомы уже долго-долго!? Вы мне потом расскажете о своем знакомстве?! Правда!?

Последнее слово вышло уж вовсе ультразвуковым взвизгом. Но — подействовало.

Рамирес поморщился и кивнул.

— Юля, я буду ждать вас внизу, в ресторане.

— Ой! Вам тоже интересно наблюдать за людьми!? Они та-акие смешные! Как пьяные обезьянки! — взвизгнула я.

Рамирес сухо кивнул и закрыл дверь кабинета. Послышались тихие шаги.

Мечислав прислушался, потом выглянул в коридор.

— Ушел.

— Ну и хвала Аллаху. Я испугалась, что он попросит меня о приватной встрече.

— Он явно хотел. Но растерялся. Ты себя странно вела.

— Как полная дура? Сама знаю.

А что еще оставалось делать? Веревку намылить? Ага размечтались…

— И он знает. Как ты собираешься поступать дальше?

— Так же по-дурацки. И еще буду уверять, что могу быть серьезной только после твоих нотаций.

— Не поверит.

— Но и свое не получит. Какой с дуры спрос?

— А какое от дуры предложение?

— Никакого.