Охота на ведьму (СИ) - Харитонова Алена "Белая Снежка". Страница 75

Люция вздохнула и сказала ведьмаку:

— Я бы вылечила твой синяк, но все травы остались в том узелке, который, ну, в общем… — она покраснела и сбилась.

Эльф благодарно и очень изысканно поклонился (этот поклон тоже совершенно не вязался с его жалким видом), после чего промолвил:

— Ах, ничего, ничего, пустое…

Но тут Торой, не выныривая из пучины раздумий, щёлкнул пальцами и в воздухе незамедлительно возник изрядно подмокший узел. Ведьма принялась деловито рыться в пожитках, а маг продолжил безмолвствовать. Ему даже не пришло в голову, что он без усилий может вылечить Алехов фингал. Волшебник совершенно упустил этот момент, а гордый эльф, конечно же, не стал просить.

«Значит, Алех — лишь помощник Рогона, не он навёл чары, которые коснулись минимум трёх королевств: Фриджо, Кин-Чиана и Флуаронис… Алех не врёт, я разглядел бы ложь, потому что сейчас намного сильнее его. Да потом, он и впрямь более не маг. Если способности к колдовству спрятать ещё получится (при должном опыте и сноровке), то способности к магии не замаскируешь. Выходит, Алех не враг, если только он не в сговоре с таинственной ведьмой…».

— Алех!

Эльф поднял голову, отвлекаясь от сосредоточенного и прилежного смешивания трав, полученных у Люции.

— Что, Торой?

— Ты можешь дать клятву Бессмертного, что не причастен к произошедшему в королевствах, не знаешь того, кто устроил подобное и ни в коей мере не потворствовал и не потворствуешь случившемуся?

Остроухий ведьмак склонил голову к плечу и без обиды в голосе поинтересовался:

— Без этого ты мне не поверишь?

Торой кивнул.

Бессмертный тонко улыбнулся и назидательным тоном похвалил:

— Правильно. — К эльфу возвращались прежние замашки. — Что ж… клянусь перед лицом Вечности в том, что не причастен к произошедшему в королевствах, не знаю того, кто устроил подобное, и ни в коей мере не потворствовал и не потворствую случившемуся.

Но, даже несмотря на удовлетворённый кивок, волшебника не оставило гаденькое недоверие. Торой прекрасно помнил, как несколько лет назад один эльф уже давал ему подобную клятву, но при этом так умело манипулировал словами, что умудрился обойти зарок. Словно почувствовав это смятение, Алех негромко сказал:

— Я не обману тебя. Всё, что я делал, я делал ради того, чтобы ты сохранил способности и не погиб от неведомых чар.

Маг заходил по комнате:

— Допустим, я тебе верю, но в таком случае, объясни — зачем? Зачем ты так рисковал? Я — человек, а ты — эльф! Эльф не может рисковать всем ради человека, который в лучшем случае проживёт семьдесят или восемьдесят лет!

Бессмертный грустно улыбнулся, потрогал налившийся бордовым желвак и со вздохом ответил.

— Мой лучший друг был человеком. Он умер три века назад, но мне до сих пор его не хватает.

Торой вздрогнул:

— Это ты о Рогоне?

— О нём. — И эльф повернулся к ведьме. — Люция, если у тебя есть горьколист, можно добавить и его, он отлично заживляет.

И ведьмак пустился в пространный рассказ о лекарских свойствах болотного растения. Девчонка слушала, открыв рот, и заворожено наблюдала за умелыми действиями остроухого колдуна. Он же, ничуть не смущаясь, ловко растирал в старинной ступке травы, неспешно читал заклинания и даже успевал пояснять каждое из своих действий, ну, ни дать, ни взять — наставник перед классом учеников-лоботрясов.

Алех говорил неторопливо и понятно, время от времени с изящной небрежностью бросал в ступку щепотку-другую трав и даже шутил. Люция против воли залюбовалась нелюдем. А он так самозабвенно погрузился в тонкости ведьмачьего искусства, что утратил свойственную его племени высокомерность. Торой перехватил очарованный взгляд колдунки и усмехнулся — да уж, Алех настоящий эльф, при желании без труда обворожит любую барышню, даже будучи украшенный синяком.

Маг отыскал глазами притихших мальчишек — Тальгато и Эйлан давно уже навели порядок перед балконной дверью и теперь клевали носами на широкой тахте — между ними, с недоверием посматривая на эльфа, лежала обсохшая Кошенька. Понаблюдав за Бессмертным ещё какое-то время, пушистая трёхцветка решила, что после её сокрушительного нападения он присмирел и может считаться неопасным. Лишь после этого животина беззаботно зевнула и свернулась калачиком.

В свою очередь Люция совершенно не разделяла кошкиной настороженности. Напротив, обрадованная появлением собеседника, который охотно отвечал на её многочисленные вопросы, девушка пользовалась удобным случаем и выведывала у эльфа тонкости колдовства.

— А ты можешь меня научить превращаться в летучую мышь?

«Конечно, — приревновал незаметно для себя Торой, — зачем ей теперь волшебник, когда появился такой интересный единомышленник».

— Ну… — замялся остроухий ведьмак, — это достаточно сложно. Конечно, если ты в совершенстве владеешь умением летать на помеле…

Колдунка горестно вздохнула:

— Не владею. Бабка не успела толком научить…

Алех на это беззаботно махнул рукой:

— Я научу, если будет время. Думаю, за два-три года при должном старании ты всё освоишь…

Ведьма посмотрела на него с обожанием.

— Алех. — Прервал идиллическую беседу Торой. — А как ты нас нашёл?

Эльф приложил компресс с наговоренными травами к синяку и, откинувшись на спинку кресла, ответил:

— Это было несложно. Рогон ведь советовал тебе отправиться именно в Гелинвир — крепость испокон веку считается самым надёжным укрытием. У меня, конечно, были некоторые сомнения в том, что ты прислушаешься к этой рекомендаци. Но, уже будучи в Фариджо, я обнаружил след твоего волшебства — этот дождь. Он буквально пронизан магией. Ну и ещё я видел некую яблоню во дворе одной старой деревенской бабки…

Чародей улыбнулся, вспомнив Ульну.

За окном тем временем забрезжил рассвет. Алех опасливо покосился на высокие створки и с робкой надеждой в голосе спросил:

— Ты убрал тела?

Торой кивнул. Он знал, сколь сильно эльфы боятся смерти и всех её ритуалов, а потому не удивился, услышав в голосе Бессмертного плохо скрываемую дрожь.

— Алех, а у тебя нет предположений, кто затеял эту канитель с зеркалом?

Ведьмак, придерживая компресс, со вздохом ответил:

— Увы…

Торой вздохнул:

— Ясно одно: кто бы это ни устроил, он начисто лишён сантиментов. Это крайне беспринципное создание, для которого смерть сотен людей — недостойная внимания мелочь. Честно говоря, я даже подумал, что это ты…

Алех насмешливо приподнял бровь, словно вопрошая, мол, чем обязан?

— Да потому, — пояснил Торой, — что только эльфы могут вот так, безжалостно, вершить чужие судьбы, особенно, если это судьбы человеческие. А, когда Рогон сказал мне, что ты был ведьмаком, то…

— Можешь не продолжать, — обиженно прервал его Алех, переплетя красивые пальцы. — Фантазия у тебя всегда была отменная. Могу представить, каким чудовищем я вмиг оказался.

Волшебник уныло кивнул. Люция присела на подлокотник его кресла и ободряюще потрепала по плечу. От эльфа не укрылся этот знак внимания, и он вздохнул, как будто неожиданная ласка напомнила ему что-то не очень весёлое.

— Люция, если у тебя ещё есть травы, поделись, я приготовлю что-нибудь от горла. — Вежливо попросил Бессмертный, которому надоело жалобно сипеть.

Юная ведьма снова погрузилась в дебри тощего, но, как ни странно, совершенно бездонного узелка. Она ковырялась довольно долго, однако никак не могла отыскать нужные травы. Досадливо вытащила мешающую поискам склянку с какой-то мазью, Тороев кошёль с золотыми, а в завершение — давешнюю тарелку, в которую волшебник наблюдал за Нирин.

Увидев тарелку, Алех вскочил, совершенно забыв про компресс. Тряпка с травами шлёпнулась на пол, и Торой с удивлением увидел, что от синяка, так ловко наставленного им эльфу, не осталось и следа.

— Откуда у тебя это? — сдавленным голосом поинтересовался ведьмак, поворачивая в руках колдовское блюдо то так, то эдак. — Откуда?!

Он схватил девчонку за плечи и встряхнул, требуя немедленного ответа. Вид у Бессмертного был полоумный — от спокойной сдержанности не осталось и следа, огромные глаза пылали, тело сотрясала дрожь.