Сборник рассказов. Калейдоскоп (СИ) - Кельн Яна. Страница 68

      А потом я просто пошел вперед. Мимо шли по своим делам люди, ехали машины, толкались в пробках, над головой шумел ветер, путаясь в еще зеленых кронах деревьев. Поезда в метро проносились с характерным гулом. Мир жил, а моя любовь умирала. Я не пытался раскладывать по полкам или анализировать наши поступки, гадать кто прав, а кто виноват. Все уже случилось, мне все доходчиво объяснили. Если бы я не ушел, то, возможно, все было бы, как раньше. Я смог бы все объяснить, доказать, что Сергей ошибся. Они извинились бы, я получил бы очередную дорогую ненужную вещицу. Но в этом не было смысла. Они, может, любят друг друга, может, просто двум акулам комфортно в одной заводи. Но мне на это насрать. Мне показали мое место, а я не хочу его занимать. Роль дорогой бляди меня не устраивает. Я думал, что правильно так, как было у нас. Но у Миши все иначе, его любят и он отвечает взаимностью. Бывает по-иному. Будь проклят этот манерный пацан за то, что рассказал мне о своих чувствах. Нельзя делиться своим счастьем с людьми, потому что они тоже хотят получить его частичку. Где справедливость? Почему ему? Почему не мне? Чем я хуже? Тем, что люблю трахаться и не скрываю этого? В таком случае мне должно воздаться за честность перед самим собой и перед людьми. Тогда за что я медленно морально дохну, разочаровавшись в своих надеждах?

      Я приехал в парк недалеко от института, тихое и спокойное место. И приехал я сюда не за умиротворением и поиском своего рыдающего «Я». Цель одна – надраться до беспамятства. Я не человек-идеал, не супер правильный мальчик, не маменькин сынок, я обычный подросток. И как любой обычный подросток, переживший трагедию первой любви, я хочу ужраться водкой. Бутылку я уже купил и пакет апельсинового сока, закусывать не буду.

      Поплутав по дорожкам, нашел уединенную лавочку и сел на нее верхом, достал из сумки бутылку, пластиковый стаканчик, открыл сок, плеснул водки в стакан, выдохнул и опрокинул в себя. Господи, как люди пьют эту дрянь?! Вдох получилось сделать с трудом, горло драло, слезы катились по щекам, быстро схватил сок и выхлебал половину. Эффект почувствовал сразу, в голове зашумело, а мысли касались всяких незначительных мелочей, но не возвращались на сорок минут назад. Я думал о том, почему никто не перекрасил лавочку, почему не собрали мусор, почему в траве так много еловых иголок, когда я сижу под кленом. А не правда ли интересно, почему именно у этого дерева листья напоминают звезду? С третьим стаканом я научился пить, даже сок был не нужен. А еще я понял, почему люди пьют, когда у них в жизни возникают проблемы, ответ прост, после определенного количества влитого в организм алкоголя становится плевать на весь окружающий мир. Я не встану с этой лавки даже, если у меня перед носом упадет метеорит. Мне глубоко поебать!

      Так я и пил на протяжении всего дня, оценил отсутсвие телефона, так классно, что тебя никто не дергает, не пытается вызнать, где ты и, что с тобой. Из парка я выбирался в кромешной темноте, вышел явно не там, где зашел, но мне повезло наткнуться на продуктовый магазин, купил еще пол-литровую бутылку, потому что к вечеру градус выветрился и в тонкой рубашке я ощутимо замер, но самый тревожный звоночек был, когда в мою голову забралась мысль о том, ищут ли меня Владимир с Сережей или и думать забыли. Поймав за хвост эту вертлявую пакость, которая называется думой, решил, что мне немедленно стоит уйти в состояние эйфории, когда мыслей нет.

      Я шел по тротуару, держа в одной руке бутылку водки, к которой периодически прикладывался, делая маленькие глоточки сорокоградусной дряни, а второй придерживал сумку, чтобы не била по ногам. Мимо проносились машины, путь мой освещали огромные уличные фонари, чьи столбы уходят высоко в черное небо. Звезд нет. Печально, но факт. Скоро идти по асфальтовой дорожке стало неинтересно, пресно и скучно, я перешел на бордюр ближе к проезжей части, раскинул руки в стороны и представил себя канатоходцем. Тут же занесло вправо, я качнулся, расплескав свое пойло, но устоял на ногах. Чертыхнулся и повторил попытку. Она оказалась более удачной, я долго шел по тонкой дорожке, внимательно переставляя ноги, иногда вздрагивая из-за проезжающих мимо автомобилей. Мне нравилось и было забавно лавировать, пытаться сконцентрироваться и не падать, особенно понимая, что ты пьян в стельку. Но дорога вскоре начала поворачивать, я четко шел по её направлению, пока навстречу не выскочила машина, ослепив меня ярким светом фар. Я закрыл глаза руками, выронил бутылку и оступился, полетев на дорогу. Позади меня что-то взвизгнуло, а мое легкое тело отбросило вперед. Стало темно, совсем, словно кто-то взял и резко щелкнул выключателем. Я плавал в этой темноте, раскинул руки и плыл на спине. Мне было хорошо, ровно до тех пор, пока кто-то не начал меня теребить и звать по имени. Я буркнул что-то нечленораздельное, призывающее к тому, чтобы меня оставили в покое. Тормошить меня перестали лишь на пару мгновений, потом лица коснулось что-то холодное и мокрое, я попытался отмахнуться и завалился вбок, ударился головой и от удивления распахнул глаза. Я лежал на асфальте в пятне фар от автомобиля.

- Кирилл, как ты? – кажется, перед глазами появилось лицо Миши.

- Миш, он пьян, - это уже Ян Георгиевич.

- Но мы его сбили!

- Он упал.

      Они спорили, а я закрыл глаза и решил отрубиться, там в темноте было уютнее и голоса не раздражали, потому что там было и тихо тоже. Но нырнуть в спасительное небытие мне не позволили, вновь начали тормошить и о чем-то спрашивать. Что вам надо? Что? А-а-а, телефон где? Нет телефона! Я что-то отрицательно проблеял, язык словно распух и отказывался ворочаться во рту. Телефон я, вообще, разбил, но вам об этом не скажу, потому что никто не бьет в дребезги «яблоко», только идиот. Противный препод не унимался, теперь он начал спрашивать о каком-то номере.

- Что вам от меня надо? – чудо, я выдавил из себя предложение!

- Кир, продиктуй свой домашний номер, пожалуйста, - Миша сидит рядом со мной и обнимает, заглядывает в лицо и тихо говорит в ушко.

- Нет, - мотаю головой.

      Как он не понимает, нельзя домой, там мама! А к маме в таком виде нельзя. А Миша настоящий друг, видит мою немую проблему.

- Родители, да? – сочувственно спрашивает парень.

- Угу, - черт, он такой теплый, хочу спать.

- Ян, давай его к нам, а?

- Внимательно на него посмотри, - мужчина скривился, даже по голосу заметно. – Он пьян в дым. Скоро у него начнется отходняк, его будет тошнить, начнутся и все остальные прелести. Ты готов провести рядом с ним бессонную ночь?

- А куда его? – Миша вздохнул и позволил положить голову к себе на плечо.

      Про тошнить Ян Георгиевич верно заметил, окружающий мир уже начинает кружиться, стоит только закрыть глаза. Ой, нет! Лучше держать их открытыми! Я часто задышал, чтобы вернуть все содержимое желудка туда, где ему самое место. Вроде отпустило. Препод присел напротив меня на корточки и попытался поймать взгляд.

- Тот мужчина на джипе твой парень? – тихо спросил он.

      Я кивнул, как-то не сразу сообразил, что Сережа уже бывший.

- Помнишь его номер? – продолжал допрос Ян Георгиевич.