Скоморох - Калбазов (Калбанов) Константин Георгиевич. Страница 52

В Обережную прибыли только когда начало темнеть. Встали на постой в одной из хат в посаде. Как выяснилось, бабка находится в самой крепости и попасть к ней сейчас не представляется возможным, потому как до утра ворота никто не откроет. Мало того, караул никого не подпустит близко к стенам, потому как стреляют без предупреждения. Места здесь тревожные, а потому службу стрельцы несут бдительно. Жители о том давно все знают, а потому относятся с пониманием. Волков решил не лезть со своим кадилом и переночевать в селе.

На Голубу было жалко смотреть. Извелась вся девка, дорога ой как не легка оказалась, и растрясло ее, и озябла вся, так что не сразу озноб отпустил, когда он прижал ее к себе, пытаясь согреть. Но Бог миловал, ни разу не шмыгнула носом и не кашлянула, вот только простуды не хватало. Идея которая Виктору поначалу показалась верной, сейчас выглядела неоправданной авантюрой. Еще больше он в том убедился, когда поутру Голуба с широко открытыми от ужаса глазами, сообщила, о начавшемся у нее кровотечении.

Бабку он нашел в крепости подле раненных, которые здесь были явлением далеко не редким. Хватало и лихих и с Гульдами случались стычки, так что работенка для лекарки всегда была. Когда Виктор вошел в избу где раненные лежали, она как раз обихаживала какого-то служилого, а иных тут и быть не могло, одного взгляда на которого было достаточно, чтобы испугаться. Лицо заросшее бородой и изборожденное шрамами, злой взгляд. Как представишь такое… Тьфу, тьфу, тьфу, чтоб не сглазить.

Просьбу взглянуть на тяжелую бабка Любава, та самая, что он в самом начале повстречал на лесной дороге, восприняла благосклонно, а услышав о кровотечении тут же бросила раненных, благо тут стоял вопрос только о смене повязок и поспешила за пришедшим мужчиной. Осмотр был довольно долгим. Лекарка бесцеремонно выгнала всех взашей, не оставив даже хозяйку дома.

- Что же ты касатик, не мог справную девку найти, ить он какой красавец, любо дорого, а взял гулящую.

- Не гулящая она.

- Ты это другим сказывай. Нешто я не вижу, что уж не одно дите скинула и не сама. Я-то таким не пробавляюсь, но злую работу сразу вижу.

- Невольницей она была, а какой в таком разе выбор.

- Эвон как. Хорошо сделал, что привез. Вовремя поспел.

- Стало быть, не из-за тряской дороги?

- Дорога тоже свое сказала, да только не будь ее, через пару деньков все одно случилось бы, а тогда уж… Одним словом, хорошо то, что хорошо кончается. Но ходу вам отсель нету. Самое малое седмицу тут она должна пролежать пластом, да травки мои попить. А там уж как Отец небесный положит.

- Получается, может она дитя потерять, - севшим голосом проговорил Виктор. Вот ведь, вроде и отцом никогда не был и Голубу не любил, а ребенка уже хотел, уже с ним тетешкался.

- Разве я про то говорила, касатик? Я о том, что может и дольше седмицы сидеть тут придется. Как, усидишь?

- А куда я денусь.

- Вот и добре. Права видать я оказалась, тогда на дороге, иной ты.

- Узнала, бабушка.

- Узнала, узнала, как не узнать такого красавца.

- Так таки и красавца.

- Э-эх, охальник и есть охальник, пока еще жизнь повыбьет из тебя дурь-то, вон остановиться не можешь, даже мне старой намеки строишь.

- Ты бабушка не обращай внимания, то я по привычке.

- Так я и говорю. Но растеряешь ты всю дурь, как есть, до последней капли.

- Без той дури, жизнь скучной окажется.

- Ничего, иных забот добавится.

- Ты никак предрекать опять взялась.

- Чего тут предрекать, коли все яснее ясного. Иди к бабе баламут, она там вся извелась, а ты тут со мной лясы точишь.

Несмотря на опасения Любавы, у Голубы оказался очень крепкий организм и через неделю она полностью оправилась. По истечении этого срока, вооруженные настойками, травами и инструкциями они двинулись в обратный путь, который совершили гораздо быстрее и комфортнее. Ливший напропалую дождь прекратился, наметилось окошко из солнечных деньков, да при сильном ветре, так что грязь подсушило. Но на следующий день после возвращения вновь зарядили дожди.

Дав Голубе немного прийти в себя, через пару дней, в сельской церквушке обвенчались дети божьи Виктор и Александра, известные всем окрест как Добролюб и Голуба, именно эти имена и звучали у алтаря, в церковную же книгу пошли крестильные. Как тут умудрялись чего не напутать, тем более, что общеизвестные имена еще могли и претерпеть изменения, для Волкова оставалось загадкой.

- Ладная работа.

Бережно вращая в руках только выточенный болт, проговорил Богдан. Затем взял из деревянного короба гайку и сходу навинтил на него. И вновь полное удовлетворение сопровождаемое довольным кряхтением.

- Ить не подбираючи, вот так вот, лишь бы резьба совпала.

- Чего ты вертишь их? Сколько уж пробовал, а все сомневаешься, - не выдержав, ухмыльнулся Виктор.

- Дак, сколь пробовал, а каждый раз снова хочу, вдруг думаю не подойдет. А оно подходит.

- И будет подходить, над тем и трудились столько, к тому все и вели.

Весна выдалась ранней, снега сошли быстро, от чего и беды приключились, куда уж без них. Поселения здесь старались ставить на берегу рек, впрочем как и в Земной истории, так что быстрое таяние подвигло небывалое половодье, в результате чего многие деревеньки и села ушли под воду. Хорошо хоть, реки успели вскрыться раньше и ледоход прошел, не то, были все шансы, чтобы эти два события совпали, а тогда все было бы куда как хуже.

Но это все как-то сторонкой обошло подворье на перекрестке дорог и его обитателей. Здесь жизнь следовала по заведенному порядку. Как только установился зимник, снова потянулись купеческие караваны и проезжий люд. За зиму ничего необычного не произошло, если позабыть о мастерской, где дневали и ночевали трое новаторов, два холопа кузнеца и их хозяин, бывший скоморох, на деле оказавшийся очень даже рукастым и увлекающимся человеком.

Постоялым же двором вполне себе успешно заправляли бабы при поддержке единственного мужика, Горазда. Изредка от дел в мастерской отвлекался сильно недовольный этим обстоятельством Ждан, коли нужно было что подправить проезжему люду. Богдан с легким сердцем скинул на него эту обязанность, полностью сосредоточившись на работе с хозяином.

И вот наконец ими был запущен последний из намеченных станков. Всего они их сладили три, токарный, фрезеровочный и сверлильный, для каждого из которых был устроен отдельный ротор. Четыре ветряка непрерывно вращаясь на крыше создавали лишний шум, но они к нему попривыкли и в дни когда выдавалось полное безветрие, редко, но такое случалось, даже чувствовали какой-то дискомфорт от стоящей тишины.

Четвертый ротор был приспособлен под токарный станок по дереву и для привода поддувала в плавильню и кузнечный горн. Все станки были выполнены из бронзы, за исключением резцов, кои из мягкого металла ну никак не получится сладить. Вернее из нее были сделаны механизмы, а саму станину сладили из дуба но соблюли все параметры от и до, для чего специально привлекали плотника, за которым ездили аж в Звонград. Сразу из железа лить не получалось, потому как это нужно заказывать на стороне, у них выходило лишь работать с податливой и легкоплавкой бронзой, а той не напасешься, чтобы делать все. Но вот похоже, что работа уже завершена, опытные образцы получились очень даже качественными, во всяком случае все работало. Но дальше эксплуатировать станки не имело смысла, потому как срок службы у них невелик.

- Собирайся Богдан.

- Куда это?

- Вот разберем станки и направим в Рудный, чтобы по образцу нам справили все детали из стали, а ты с ними, проследишь чтобы все ладно сделали, без дураков. Чай каждую шестеренку своими руками ладил и что да как знаешь не хуже меня. А туда попозже и я выеду, чтобы окончательный расчет произвесть.

- Стало быть, один поеду?

- Я с воеводой разговор имел. Град как раз караван в Рудный направляет, он не против, чтобы одна повозка присоединилась к нему. Основные габаритные детали у нас из дерева, так что одной повозкой обойдешься, а как обратно ехать, так и еще разживемся или наймем может дешевле обойдется. Задаток я с караванным головой передам. Так что прощайся с семьей до самой осени. Сомнительно, что раньше обернешься.