Рождение патриарха - Рощин Сергей "Седрик". Страница 48

Демонесса поднялась еще на пару метров в воздух и начала колдовать что-то убийственное. Не дожидаясь, пока она закончит, я прыгнул, тридцать метров — это много даже для меня, но не зря же я провел так много времени, изучая левитацию. Не ожидавшая от меня такой прыти, демонесса не успела уклониться, и мой меч оставил у нее глубокую борозду через весь торс, почти полностью проигнорировав доспех. Однако рана не помешала ей приземлиться на ноги и с шипением взять в руки треххвостую плеть, которая сразу налилась красноватым свечением. Я опустился в десятке метров в стороне и сразу ударил усиленным конусом холода с левой руки. Но моя противница почти не уступала мне в скорости и легко уклонилась, пуская в ход удлинившуюся плеть.

До сих пор мне не приходилось сражаться с кем-то использующим кнут, тем более на таком уровне. Меня спасало только то, что в скорости я хоть и ненамного, но все-таки превосходил свою противницу. Она точно не была обычным демоном, даже глядя на ауру можно было увидеть, что по силе она равна по меньшей мере Лордам Бездны. И это плохо.

Все три хвоста плети, казалось, жили собственной жизнью, и перерубить их не получалось, а вот они меня уже пару раз достали. Щека, бедро, голень, левая рука — и раны совсем не спешили затягиваться, а только с каждым мгновением горели все сильнее.

Пожалуй, пора заканчивать.

Из-под моего плаща во все стороны рванула тьма. Миг. И окружающий мир пропал. Исчезли звуки, запахи, присутствие магии, исчезло все, осталась только тьма. Еще миг. И я вижу все, каждую песчинку, каждый миллиметр, каждую пылинку в воздухе, а также мою противницу. Она в семнадцати метрах от меня, растеряна и напугана, пытается выбраться, но это бесполезно, здесь, внутри моей тьмы, я абсолютная власть. Эта техника действительно страшна, жертва ничего не видит и не слышит, бесполезно надрывать горло и пытаться убежать, не получится колдовать, и даже собственное тело тут ощущается с трудом. А вот на мои способности эта тьма влияет весьма положительно, не говоря уже о том, что никакие ограничения на колдовство на меня не распространяются.

— Имя?

Демонесса скривилась, но сковавшие ее цепи тьмы и вошедший в грудь меч не давали шансов уйти от ответа.

— Шеллис Элленесс.

— Кто ты и откуда у тебя такая сила?

— Я младшая дочь Асмодея, владыки Нессуса — девятого уровня Баатора.

Асмодей. Сильнейший и древнейший архидьявол, владыка всех девяти адов. А мне в руки попала его дочь… да-а-а… так сразу и не поймешь, радоваться удаче или идти вешаться. Но это потом, сейчас информация.

— Насколько я знаю, у Асмодея только одна дочь Глэсья.

Шеллис скривилась, хотя, казалось бы, куда больше?

— Ты правда думаешь, что за все тысячелетия его жизни у него была только одна дочь?

— Полагаю, большинство его детей не доживают до совершеннолетия, а скорее всего умерщвляются, еще не родившись.

— А я вот родилась и дожила, доволен?

— Весьма. Сколько тебе лет? И кто твоя мать? — А злобы-то в глазах сколько…

— Тридцать семь; не знаю, как ее звали, она была фей'ри и давно мертва.

Еще лучше… Малолетка. Тридцать семь, это даже для эльфов мало, не говоря уже про демонов. И фей'ри… Результат союза четырех благородных домов солнечных эльфов из Миф Драннора с демонами в попытке усилить свою родословную… И что с ней такой красивой делать? Хотя, пожалуй, есть идея.

— Жить хочешь?

— Глупый вопрос.

— Согласен. Тогда у меня к тебе предложение.

— И какое же?

— Стань моим фамильяром.

Шеллис звонко рассмеялась, даже воткнутый в грудь меч не помешал.

— Ты вообще кто? Тифлинг? Сын Мефистофеля? Или, может, Бела? Или камбион? Отпрыск кого-то из этих вонючих правителей Абиса? — с усмешкой спросила она. — Хотя какая разница, все равно ни один демон не может сделать другого своим фамильяром, это же закон природы. — Последние слова она произнесла уже тихо и без улыбки — видимо, сил на истерику уже не было.

— Меня зовут Фобос, не надейся, это имя не даст тебе никакой власти надо мной. — Вспыхнувшие было глаза моей пленницы тут же потухли. — И я кто угодно, но точно не демон, по крайней мере, к обитателям Абиса и Баатора я не имею ни малейшего отношения. Так что, ты хочешь жить?

— А если не получится, убьешь меня?

— Да.

Кривой оскал.

— Ладно, меня все равно убьет папаша, если вернусь с провалом. Только давай быстрее.

В нынешних условиях провести обычный ритуал привязки фамильяра возможности не было, да и не устраивал меня обычный, по крайней мере, принятый в Ториле. Зато идеально подходил один из тех, которым меня научила Юринэ. Как ни странно, это был светлый ритуал, его придумал некий маг жизни, эльф и по совместительству паладин в каком-то отдаленном мире, где поклонялись не персонифицированному светлому божеству, а непосредственно Силе, Свету и особо не заморачивались с религиозными догмами. Другими словами, паладины действовали и вели себя так, как на сердце легло и в соответствии с собственными представлениями о чести. Забавный мирок, если подумать. Но не это важно. Важно, что посредством этого ритуала можно было быстро и надежно привязать к себе любое существо или магический предмет. Правда, в изначальном виде ритуал частенько приводил к весьма болезненной смерти привязываемого, тут ничего не поделать, Свет он такой, далеко не каждый близкое общение с ним пережить может. Хотя с Тьмой тоже, но она все-таки действует более аккуратно, а не выжигает клиента, не разбирая дороги, как некоторые.

Начертив ограждающий круг, я приступил к работе. Цепи наполнились моей энергией и начали вливать ее непосредственно в душу юной демонессы.

Шеллис выгнуло дугой, она закричала, но крик почти сразу оборвался, превратившись в глухой сип. Тело демонессы сотрясали судороги, крылья и хвост мелко подрагивали, когти на руках впились в сухую землю. Я стоял рядом, тяжело опираясь на меч, боль стальными клещами разрывала все тело, наши энергетические оболочки переплетались, и демоническая сила наследницы Асмодея рывками вливалась в меня. Отчасти это было похоже на диаблери, но во время ритуала диаблери я преобразую большую часть чужой силы в свою собственную, и лишь малая часть из нее остается в первозданном состоянии, открывая для меня новые возможности. Сейчас же почти вся вливаемая сила оставалась такой, какая есть, естественно подстраиваясь под меня, но природа ее при этом не менялась.

Поток прервался. Шеллис обмякла, сковывающие ее цепи исчезли. Сознание она потеряла еще минут пять назад и сейчас, лежа на каменистой земле, была совершенно беззащитной. Я наблюдал, как ее длинные огненно-красные волосы становятся черными как смоль, а бронзовая кожа буквально на глазах светлеет, обретая бледно-розовый оттенок. Загнутые назад рожки, крылья и хвост тоже меняют свой ярко-красный цвет на насыщенно-черный. Телосложение моей новой знакомой тоже претерпело изменения, если раньше она была почти двух метров ростом, то теперь стала на голову ниже меня.

Я тяжело опустился на землю. Конечно, так беспечно сидеть в месте, где постоянно идут сотни сражений, вспыхивающих без всякой логики и где ни попадя, поскольку как таковой линии фронта не существовало, не самая удачная мысль, но я слишком устал. Да и ограждающий круг еще хоть сколько-то точно продержится, хорошая он все-таки штука, простая и надежная. По телу пробежала очередная судорога, и я в очередной раз ее подавил, менять свою внешность я не имею ни малейшего желания, да и красный цвет не является моим любимым. Лопатки и голова горели особенно сильно, но крылья и рога мне пока тоже не нужны, мне еще в библиотеку возвращаться. Отцепив от пояса флягу, я сделал большой глоток, сладкая эльфийская кровь бальзамом потекла по горлу, стало значительно легче. Глянув на своего уже состоявшегося фамильяра, я понял, что в ближайшие пару часов она точно не очнется.

— Эх, а еще младший архидемон, дочь самого Асмодея… совсем еще девчонка, ребенок.

Со вздохом поднявшись, я пошел обновлять ограждающий круг.