Зима, дарующая счастье (ЛП) - Ховард Линда. Страница 6

Это была крошечная рука, ладонь не больше десятицентовика, но ногти совершенно сформированы и хорошего розового цвета. Пот стекал по вискам Кэтлин, Дерек ясно видел, как блестит от капелек грудь Кэтлин, но, по крайней мере, ребенку достаточно тепло.

Кэтлин попыталась сесть подальше от него, ее глаза сузились, пока она обдумывала его ответ, но тело возразило движению, и с тихим стоном она откинулась назад на его мускулистую грудь.

— Что значит — очень сильная для своего размера? С ней все хорошо или нет?

— Ей нужно в инкубатор, — сказал он, обвивая Кэтлин рукой и поддерживая ее мягкий вес. — Именно поэтому я создал здесь такую жару. У нее слишком маленькое тело, чтобы регулировать собственную температуру.

Лицо Кэтлин внезапно побелело и напряглось. Она решила, что все прекрасно, несмотря на то, что ребенок появился на месяц раньше срока. Внезапное осознание того, что ребенок все еще в опасности, ошеломило ее.

— Не волнуйся, — успокоил Дерек, прижимая ее к себе. — Пока мы держим ее в тепле и комфорте, у нее не будет никаких неприятностей. Я буду внимательно следить за ней сегодня вечером, и, как только погода улучшится, мы доставим ее в уютный инкубатор.

Он еще несколько мгновений изучал хрупкую маленькую ручку, потом нежно положил ее на грудь Кэтлин.

— Как ты собираешься назвать ее?

— Сара Мариза, — пробормотала Кэтлин. — Мою мать звали Сара. Но я собираюсь называть ее Риза, что означает «смех».

Лицо Дерека было по-прежнему спокойным, но глаза потемнели из-за с трудом сдерживаемых чувств, пока он смотрел на ребенка.

— Как ты запишешь ее? Сэра или Сара?

— Сара.

Это имя в его мыслях ассоциировалось с любовью. Он впервые увидел безграничную любовь в лице Сары Мэттьюз, когда ему было пятнадцать, и знал уже тогда, что никогда не согласится на что-то меньшее. Именно это он хотел чувствовать, именно это хотел отдавать и получать взамен. Любовь Сары была яркой, безмерной и бескорыстной, согревающей жизни каждого, находящегося рядом с ней. Именно из-за нее он стал доктором, из-за нее закончил колледж в ускоренном темпе, благодаря ей обрел теплую любящую большую семью, которая раньше состояла только из него самого и матери. Теперь эта новая жизнь привела его к любви, которую он ждал, так что вполне подходит, что малышка будет носить имя Сара. Дерек улыбнулся, когда представил Сару, держащую на руках свою тезку. Она и ее муж Роум могли бы стать крестными родителями ребенка, хотя, вероятно, должны будут разделить эту честь с Максом и Клэр Конроями, двумя другими очень близкими друзьями и частью большого семейства. Он знал, как они все возьмутся за Кэтлин и ребенка, но спрашивал себя, что почувствует Кэтлин в окружении всех этих любящих незнакомцев. Беспокойство? Угрозу?

Конечно, понадобится какое-то время, чтобы научить Кэтлин любить и его, и близких ему людей, но в его распоряжении все время мира. У него впереди целая жизнь.

Малышка уже заснула, и он мягко взял ее из рук Кэтлин.

— Риза, — пробормотал он, пробуя ее имя на языке.

Да, вместе, вдвоем они затопят Кэтлин любовью.

Кэтлин дремала оставшуюся часть ночи и каждый раз, когда просыпалась, видела Дерека со своей дочерью на руках. Картина высокого сильного мужчины, держащего хрупкого младенца с таким чутким беспокойством, заставила ее испытать чувство, которое она не смогла определить, как будто что-то расширилось в груди. За всю ночь он ни на минуту не оставил ее без охраны, нес бессменную вахту около ребенка, держал комнату сильно натопленной и поднимал Кэтлин, чтобы она могла покормить дочь всякий раз, когда забавный возмущенный негромкий писк сообщал им, что ребенок проголодался. Где-то среди ночи он снял рубашку, и когда она проснулась в следующий раз, то была ошеломлена первобытной красотой, которую он являл, сидя, скрестив ноги, перед огнем: мощные мускулы влажного тела блестели, пока он прижимал к себе спящего ребенка.

Увиденное ударило ее, так как он был не похож на других мужчин, но она слишком хотела спать, слишком утомилась, чтобы долго размышлять об этом, все тело болело, и она была во власти неодолимой усталости, которая подавляла мысли и сводила движения к минимуму. Завтра будет достаточно времени, чтобы все обдумать.

На рассвете снег перестал валить и дикий воющий ветер утих. Кэтлин проснулась в бледной тишине от настоятельной потребности и осторожно приподнялась в сидячее положение, вздрагивая от боли внизу живота. Дерек положил ребенка на матрас и протянул к ней сильную руку, чтобы помочь.

— Мне надо… — начала она и внезапно остановилась, спрашивая себя, как сообщить незнакомцу о насущной необходимости.

— Самое время, — сказал он спокойно, осторожно поднимая ее на руки.

Лицо заалело, пока он нес ее через темную узкую прихожую.

— Мне не нужна помощь! — возразила она.

Он поставил ее на пол перед дверью в ванную и держал, пока ее ноги не перестали дрожать.

— Я оставил здесь несколько свечей вчера вечером, — сообщил он. — Я зажгу их, затем выйду, чтобы не мешать, но буду рядом, у двери, если понадоблюсь тебе.

Кэтлин поняла, что он не хочет смущать ее, но при этом не собирается позволять ей делать больше, чем считает разумным. В его лице была спокойная непримиримость, которая подсказала ей, что он не станет смущаться и придет на помощь, если она слишком ослабнет, чтобы позаботиться о себе. Было трудно помнить, что этот мужчина — доктор, привыкший к телам всех размеров и форм. Просто он не похож ни на одного врача, которого она когда-либо встречала прежде.

К ее облегчению, силы возвращались, и она обошлась без его помощи. Когда женщина оставила ванную, то добралась до гостиной на собственных ногах, хотя Дерек держал руку под ее рукой на всякий случай. Ребенок все еще мирно спал на матраце. Кэтлин смотрела вниз на свою дочь, охваченная мощной волной обожания, потрясшей ее.

— Она такая красивая, — прошептала она. — С ней все хорошо?

— С ней все прекрасно, но ее надо поместить в инкубатор, пока она не наберет в весе примерно семьсот грамм. Ее надо подкормить, что может занять еще пару недель.

— Пару недель! — эхом отозвалась ошеломленная Кэтлин. — Ей необходимо пребывание в больнице в течение двух недель?

Его взгляд стал твердым.

— Да.

Кэтлин отвернулась, руки сжались в кулаки. У нее не было никакой возможности оплатить двухнедельное пребывание в больнице, но она прекрасно осознавала, что выбора нет. Жизнь Ризы была все еще очень хрупкой, и она сделает все что угодно, вообще все что угодно, чтобы сохранить жизнь своего ребенка.

— В клинике, в которую ты собиралась ехать, есть оборудование для ухода за недоношенными детьми? — спросил Дерек.

Еще одна проблема. Она сглотнула.

— Нет. Я … у меня нет медицинской страховки. Я собиралась родить ее там и сразу вернуться домой.

— Не волнуйся об этом, — успокоил он, — я что-нибудь придумаю. А теперь ложись, милая, и позволь мне осмотреть тебя.  Я хочу удостовериться, что с тобой все в порядке.

Это смутило ее днем раньше, когда она рожала, но теперь все стало гораздо хуже. Тогда она нуждалась в неотложной медицинской помощи, теперь — нет. И снова у нее появилось ощущение, что он сделает точно так, как решил, независимо от любых возражений, которые она выскажет, так что, не отрываясь, Кэтлин смотрела на огонь, пока он обследовал ее и твердо мял живот.

— У тебя хороший мышечный тонус, — произнес Дерек одобрительно. — Тебе пришлось бы гораздо труднее, если бы ты не была такой сильной.

Если она и была сильной, то это сила выработалась годами тяжелого труда на маленьком запущенном ранчо и долгими часами беготни официанткой. Курорты и гимнастика были вне ее опыта.

— Что мы будем делать теперь? — спросила она. — Ждать?

—  Нет. Ты достаточно окрепла, чтобы перенести поездку, а мы не можем себе позволить сидеть и ждать, пока подключат телефон. Я собираюсь завести джип, обогреть салон, и затем доставлю тебя и ребенка в больницу.