Особенные дети (СИ) - "F-fiona". Страница 57

Вторая стопка пошла легче. Намного. Я демонстративно закусил её огурцом, гадая, как и зачем люди пьют эту гадость. Истина открылась мне после пятой стопки. Стало так ха-ра-шо. Вот именно так и по слогам. Все проблемы отошли на второй план. Стало тепло и уютно. И люди стали вдруг такими милыми, очаровательными. Кажется, что они все преисполнены благодушия и стремления мне помочь. Официант и тот подошёл три раза и спросил, в порядке ли я. Да замечательно. Немного голова кружится, но это ерунда. Через некоторое время он подошёл ко мне снова с вопросом, могу ли я кому-нибудь позвонить. Да не надо! Пошли все на хрен. Свой телефон я поставил на бесшумный режим. Почему на бесшумный, а не выключил? Да чтобы потешить своё самолюбие, когда увижу штук сто пропущенных звонков от мамы. Пусть она помучается, поймёт, чего стоил её сын, с которым она так обошлась. Вдруг стало себя жалко. Ужасно жалко. Бедный я, несчастный. И никому-то я не нужен. Водка больше не шла. Но я чувствовал, что и так прекрасно. Почему все стремятся сделать мне только больней? Такова жизнь? И почему столько вопросов?

Пока я задавался жизненно важными вопросами, стемнело. Я и не заметил, как кафе наполнилось людьми, музыка заиграла громче. Я поинтересовался временем, оказалось, что уже семь вечера. Семь?! Я просидел тут шесть часов? Круто. Это мысль меня обрадовала. Я уточнил, до которого времени они работают. До двенадцати? Отлично. А потом я поищу где-нибудь ночлег… Графинчик с водкой я прикончил. Два раза сбегал в туалет. Заказал ещё огурчиков. Очень уж они хороши. Такие кислые, что приходится морщиться секунд десять.

Жизнь - говно. Вот такую простую истину я понял в свои семнадцать лет. Никому ты не нужен, Даниэль, никто тебя не понимает. На глазах появились слёзы. Обидно же. Такая несправедливость.

Неожиданно передо мной появился тот, кого я меньше всего ожидал тут увидеть. Конечно же, Руслан. Он скинул пальто, сел напротив, окинул взглядом стол и сказал:

- Что празднуешь?

- Привет, - заулыбался я ему, как родному. – А… А как ты здесь оказался?

- Шёл мимо.

- Не-е-т, - моя улыбка стала шире. Я хоть и пьяный, но не тупой. – Врёшь. Как?

Почему-то Руслан не стал ходить вокруг да около:

- Твой телефон. Я могу видеть, где ты, в любое время.

Он быстро пощёлкал на своём айфоне и перед моими глазами возникла карта. Ага, вот улица по которой я шёл, вот кафе… И две точки. Руслан и я.

- Вау, - восхитился я. – Круто как…

- Да, до чего прогресс дошел, - засмеялся он и поднял руку, подзывая официанта. – Нам ещё водки. И принесите какую-нибудь нормальную закуску. Есть жульен, к примеру?

- Конечно, - даже обиделся официант. – С курицей, с языком.

- Несите оба. Ну, - обратился ко мне Руслан, - расскажешь?

- О чём? – я лениво жевал веточку укропа.

- Что случилось?

- С кем?

- С тобой, дубина.

- А. Да ничего, - я равнодушно махнул рукой, стараясь вложить в этот жест все свои чувства. С координацией были проблемы – я задел пустую стопку, и она, скатившись со стола, разбилась. – Ой.

Руслан проследил за её полётом, но никак не прокомментировал. Ждал, что я скажу дальше. А мне, честно говоря, хотелось сказать. Многое. Особенно то, что он последний мудак. И что так с теми, кто тебя любит, не поступают. Да, даже с теми, кто не любит. Зачем делать так больно в первый раз? Зачем растаптывать? К счастью, я смог прикусить губу, чтобы слова не вырвались из моего рта.

Принесли ещё водки, два жульена в крошечных сотейниках. Руслан налил себе и мне.

- А как же несовершеннолетие? – не мог не спросить я, помня, как он злился из-за коньяка.

- Главное, как ты себя чувствуешь.

Мы чокнулись. Звонко так. Содержимое моей рюмки попало в его рюмку и наоборот. Этот момент рассмешил меня и я захихикал. Руслан выпил. Не закусил. Улыбнулся. Мне пришлось тоже не закусывать, показывая, что я тоже типа крутой.

- Как твои дела, Даниэль?

- Паршиво, - вздохнул я.

- Отчего же?

- Никому я не нужен, - я ковырял в жульене. Есть не хотелось.

- А как же твои друзья?

- Друзья? – печально вздохнул я. – А что они? Где они, когда мне так плохо? – я обвёл зал руками. – Их нет! Понимаешь, нет? Есть ты, человек, которого я почти ненавижу.

- Как можно почти ненавидеть, Даниэль?

- Как? Да вот так. Я же тебя почти ненавижу. Так получилось, понимаешь? Просто ты такой… Ты сделал мне очень больно. Ой, - я зажал рот руками, боясь, что выболтаю всё. – Давай ещё выпьем?

Он молча разлил водку по рюмкам. Мы снова чокнулись. Я снова хихикнул. Выпил. Перед глазами всё поплыло. Вау. Вот ощущения. Его голос доносился будто издалека. Пытливый такой голос:

- Так почему ты никому не нужен? А мама?

- Мама? – сглотнул я. В одно мгновение стало жутко больно. Будто сердце сжали невидимой рукой. И меня прорвало: - Я ей на хрен теперь не нужен! Ей никто не нужен! У неё есть её Валера! – его имя я постарался передразнить её тоном. – Валера, понимаешь? – я так хотел, чтобы он понял. Я даже наклонился к нему. – И у них скоро будет ребёнок. Ребёнок… Но у него не будет таких глаз, как у меня. У меня же красивые глаза? – Руслан снисходительно кивнул. – Вот. А у него не будет. Потому что у Валерия Ивановича они карие. А это доминантный ген.

Блин, я сам удивился – откуда мне это известно? Слово «доминантный» меня рассмешило, и я несколько минут похрюкивал. Руслан спокойно и терпеливо ждал, когда я успокоюсь. Я пытался заставить себя молчать, но меня будто прорвало:

- Они не говорили мне! Молчали! С моего дня рождения. Нет. Они раньше стали встречаться. Когда же? – я схватился за голову. – И зачем мне сотовый от него?

Я выхватил из кармана айфон и положил его перед Русланом:

- Видишь? Мне таких три подарили.

Даже он переспросил, думая, я не соображаю, что говорю:

- Три?

- Да. Один Михаэль. Ну, тот, помнишь? Второй мама с Валерой, - снова передразнил я, - а третий… Загадка. Не знаю кто.

- Я, - просто сказал Руслан.

- Ты? – растерялся я. – Ты? Но… Мы же тогда… Мы…

Я настолько опешил и стушевался, что не знал, как быть. Зачем он мне подарил такой дорогой телефон? Соображалка работала плохо. Наверное, в другое время я бы обрадовался, но не сейчас. В панике я схватил его сигареты для того чтобы занять себя хоть чем-нибудь:

- Можно?