Особенные дети (СИ) - "F-fiona". Страница 74

Я смотрел ему в спину. Механически отмечал незначительные детали: у него были длинные волосы, собранные в хвост, которые доставали почти до лопаток. Его руки, несмотря на тёплую погоду, были в чёрных кожаных перчатках.

- Дань, держи, - Миха кинул мне бахилы. Я отвлёкся от наваждения и поймал их. – Ты чего такой бледный?

- Ничего, давай поторопимся, - пересохшими губами попросил я. Сердце стучало в груди.

Нам пришлось ещё и халаты накинуть. Кухню мы нашли легко. Матрона была обыкновенной русской женщиной. Уютной, доброй, простой. Она налила нам по чашке чая, выдала булочку с изюмом и, не усомнившись в том, что я пишу статью в школьную газету, стала рассказывать. Мальчики выздоровели за одну ночь. Один из них, был брошен всеми, даже родной матерью. И нужно же было такому случиться, как он только выздоровел, его мать нашли убитой. Он даже не заплакал, когда услышал это.

- А другие? – сглотнув, спросил я, чувствуя, как грудная клетка сжимается.

- Другие… - Женщина улыбнулась воспоминаниям. – Хорошие дети. Мальчики. Один такой худенький, тонкокостный. У него были проблемы с желудком, он почти ничего не мог кушать и медленно угасал. Ещё один был пухленький такой мальчик, всё время рисовал, хотя даже и карандаш толком не мог держать. У нас больница такая была, областная, все детки лежали вместе. Не было отделения онкологии или другого. Детки тут… Доживали. Рядом есть святой источник, церквушка с ним… Тут спокойней, детишкам не так больно почему-то… Вроде как Бог слышит. Вот и услышал.

- А врачи как это объяснили? – встрял Миша, жующий булку.

- Да никак. Чудо. Брали анализы, проверяли детишек и по-разному. Всё в пределах нормы.

- Ничего себе, - присвистнул парень, - может, и правда, источник помог? Почему тогда не всем?

Матрона грустно улыбнулась. Наверное, много смертей она повидала, и это навсегда оставило свой отпечаток на её доброй душе. Я, забыв о вежливости, поторопил женщину:

- Это все дети, которые выздоровели?

- Нет, - глядя прямо мне в глаза, ответила она. – Ты же знаешь. Был ещё один. Самый тяжёлый. Лежавший в коме полгода. Он должен был умереть, но почему-то не умирал.

Почему-то не умирал… Эти слова вызвали у меня бурную реакцию. Я вскочил на ноги, опрокидывая самодельную табуретку и расплёскивая чай. Миша и Матрона уставились на меня. Миша с удивлением, а женщина с пониманием, таким сокровенным пониманием, что мне захотелось сказать ей грубость, чтобы стереть это её выражение лица.

- Пошли, - буркнул я. Не хочу здесь находиться ни секунды. Тут тяжёлая, гнетущая обстановка. Я всё узнал. Выздоровели дети. И что? Совпадение. Чудес не бывает. Всё это неправда. Как мог никто не видеть мать Руслана? Почему врачи оказались не в силах объяснить это чудесное выздоровление? Неужели они не взяли анализы, не обнаружили в крови остатка вакцины? Что я хотел узнать? И почему мне так больно слышать об этом мальчике в коме?

- Извините, - произнёс я, всё-таки, во мне заговорили остатки человечности.

- Всё хорошо. Будьте осторожны по пути домой, - женщина вернулась к приготовлению обеда для маленьких пациентов. – И чего всех так волнует эта давняя история?

Мои пальцы замерли на дверной ручке. Я медленно повернулся:

- Что вы сказали?

- Говорю, какой-то непонятный интерес к этой истории у всех. То один парень недавно приходил, всё расспрашивал. То мужчина какой-то странный. Вот буквально перед вами. С главврачом даже разговаривал, потом ко мне пришёл…

Я лишился возможности говорить. Парень – это однозначно был Руслан. А мужчина… Нет, лучше об этом не думать, потому что чем больше я об этом думаю, тем явственнее ощущаю, как надо мной витает опасность и створки капкана защёлкиваются.

- Пошли отсюда, - едва не закричал я и потянул Мишу за собой.

Бегом по коридорам, незнакомым коридорам, после капитального ремонта. Бегом по лестнице, кажущейся бесконечной. Бегом, забыв о бахилах, к машине.

- Закрой двери, - поторопил я.

Миша спокойно щёлкнул кнопкой и завёл машину.

- Даниэль, - негромко позвал он меня. – Ты в порядке?

- Да-да, - я и сам не замечал, как мои руки сжимают дверную ручку.

- Тебе нужно успокоиться. Чего ты так отреагировал? – с подозрением посмотрел на меня парень.

- Детей жалко.

Миша мне не поверил. Предпочёл промолчать. Хорошее это у него качество.

Мы не обменялись и парой фраз по пути обратно в город. Лишь когда парень остановил машину у моего дома, он прошептал мне на ухо:

- Береги себя, Даниэль.

- Хорошо, - сквозь силу улыбнулся я. – Обязательно. Удачи тебе.

Дома меня ждала тишина. Мой сотовый молчал. Ни друзья, ни Руслан не интересовались, где я. Мама была на работе, а потом они с Валерием Ивановичем собирались в ресторан. Маме не сиделось дома. Она каждый вечер вытаскивала куда-то своего избранника. То в кино, то в театр, то в зоопарк. Хотела успеть всё, потому что думала, что с рождением малышки будет не до этого. Наверное, совсем замучила Валерия Ивановича. Я с ними не ходил. Зачем разрушать пару? Им и без меня хорошо. Предполагалось, что я занят под завязку приближающимися экзаменами и ЕГЭ. На деле я только и думал о матери Руслана и о том, что она сделала.

После путешествия в больницу я не мог отделаться от чувства опасности, которое только усиливалось. Я тупо смотрел в телевизор, завернувшись в плед, и дрожал. Всё это неправильно. Всё это неправда. Я не имею никакого отношения к той больнице. Не имею и всё.

Уснуть я долго не мог. Ни в час, ни в два ночи. Бродил по квартире, злясь, что мама осталась со своим ухажёром. Хотя чем бы она мне помогла? Выпил успокаивающего чаю, потом молока с мёдом. Принял прохладный душ. Почитал. Однако уснуть не мог.

Я лежал на кровати и смотрел в потолок. Как причудливо изгибаются чёрные тени, когда проезжает какая-нибудь машина. Я лежал на кровати и слушал, как где-то далеко шумит ветер. Я закрыл глаза и попытался отрешиться от своих назойливых мыслей, гнетущего чувства глубоко внутри. Больше всего сейчас я хотел знать правду.

***

Десять лет и семь месяцев назад

Юг России, Областная больница № 16

- Опять ты тут сидишь, - сокрушённо вздохнула заходящая в палату женщина.

- Тётя Катя, почему он всё время спит?

- У него такая болезнь, - осторожно ответила женщина. Она не знала, как объяснить восьмилетнему ребёнку, что такое кома.

- Странная болезнь… - пробормотал мальчик, глядя на другого, светловолосого мальчика, неподвижно лежащего на больничной кровати. Он казался хрупким и беззащитным. – А давно он так лежит?