На всех парусах - Бэрд Жаклин. Страница 19

Для самой Сары сложности оказались сильнее желания игнорировать их. Утреннее напряжение усугубилось настолько, что ей приходилось по полдня оставаться голодной, и в эти часы ее мозг был не в состоянии обрабатывать массивы цифр и анализировать законодательные новшества финансового министерства. Сара страдала от обостренности всех чувств вместе с умственной отупелостью. Она была уверена, что ее нетренированный, привыкший к умеренным эмоциональным нагрузкам организм столкнулся со стрессом из-за встречи старого возлюбленного и обидчика, и, не вынеся этого, повредился.

Сара направилась в поликлинику с тем, чтобы получить рекомендации общеукрепляющего характера, а вышла оттуда с рецептом на профилактические препараты для беременных женщин.

Конечно, она стала принимать противозачаточные таблетки… почти сразу. Конечно, Гвидо использовал презерватив… почти всегда. И вот этого «почти» оказалось достаточно, чтобы заработать осложнения, возраст которых исчислялся двумя месяцами.

Доктор поздравил ее и сопроводил напутствиями, которые она однажды уже слышала почти слово в слово.

Планируя быть в квартире Гвидо к шести, как они и договаривались, Сара медленно плелась по улице. Она отказывалась обдумывать ситуацию впопыхах, на нерве. Но эмоции все же пробивали глухую стену ее самообладания, и тогда ей хотелось плакать или недобро посмеяться над тем, какая же она «удачливая».

Сара не спешила и поэтому опоздала, да так, что когда, наконец, открыла дверь своим ключом, долго и бессмысленно проковырявшись в замке, Гвидо воскликнул:

– Где ты, черт возьми, пропадала! Я уж и на сотовый тебе звонил, и на работу! Битый час жду!

Сара тупо уставилась на Гвидо, стоявшего перед ней в вечернем черном костюме.

– Как ты могла забыть, Сара?! Мы же договаривались с тобой.

– О чем? – глухо проговорила она.

– У нас же билеты в оперу. Спектакль начался полчаса назад, – с нескрываемым упреком напомнил Гвидо.

– Прости… прости, – вяло извинилась Сара и опустилась в миниатюрное креслице у самого входа. – У меня была очень важная встреча… Я безумно устала. Иди один.

– Да никуда я не пойду. Во-первых, начало спектакля специально для меня повторять не станут. А во-вторых, я не собираюсь идти без тебя… Важная встреча… В такой час? – гневался он, вышагивая по холлу взад и вперед мимо обреченно сидящей Сары. – Всякое, конечно, бывает. Но ты могла меня предупредить! У тебя даже сотовый не отвечал. Что я должен был подумать?

Сара безнадежно посмотрела на Гвидо и вновь опустила взгляд.

В тот вечер они все-таки отправились в Ковент-Гарден и успели стать свидетелями остававшейся части оперной постановки, но это было скорее символическим действом с их стороны, поскольку ни Гвидо, ни Сара не могли сосредоточиться на том, что происходило на сцене. Каждый был погружен в собственные размышления. В антракте они пошли в буфет, и Гвидо привычно предложил женщине шампанское, но Сара от него отказалась, однако сделала это, не придавая особого значения собственному отказу. Она рассеянно пережёвывала сандвич, когда Гвидо наступательно произнес:

– Может быть, ты, наконец, расскажешь мне, в чем дело?

– Ни в чем, – блекло отозвалась Сара.

По завершении оперы он усадил спутницу в свою новенькую спортивную машину, завел двигатель, но прежде чем рвануть со стоянки насмешливо проговорил:

– «Отелло» – бесспорное творение двух гениев, Шекспира и Верди – не теряет своей актуальности по сей день…

– Да-да, – бессмысленно отозвалась Сара.

– У нас заказан столик, – напомнил ей Гвидо, включая мотор.

– Ужин – это хорошо, – глубокомысленно проговорила она. Но по прибытии в ресторан и заняв свое место за столиком, вдруг повеселела и призналась: – Я безумно голодна.

– Тогда закажем побольше и немедленно. – Что он и сделал.

Однако когда перед ними расставили блюда с разнообразными закусками, Сара вдохнула насыщенный аромат приправ и специй и в состоянии неконтролируемого отвращения отстранилась, еле сдерживая рвотные позывы.

– Я не могу, мне нужно в дамскую комнату, – пролепетала она и испарилась.

Вбежав в женский туалет, Сара посмотрела в зеркало на свое лицо с явным налетом зелени. Это не было оптическим эффектом освещения или дефектом амальгамы. Таковым на самом деле являлся оттенок ее кожи – зеленовато-серая патина распространилась по всему изморенному лицу.

Через пять минут Сара умылась, достала из сумочки косметичку, припудрилась, накрасила губы красной помадой, подмазала ресницы угольно-черной тушью, коснулась скул румянами и приобрела подобие здорового внешнего вида. После чего вернулась к столику.

Она продолжала сохранять холодность к еде, отщипывая от хлеба маленькие кусочки и запивая их простой водой.

– Что? Пропал аппетит?

– Да.

– Ты не заболела?

– Нет.

– С тобой что-то творится, но ты по какой-то причине скрываешь это от меня.

– Прости.

– Ты бледная.

– Что делать. Старею.

– Не смеши. Голова болит?

– Заболит, если не прекратишь этот допрос.

– Мне нужны факты, Сара.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Скинув туфли у входной двери, Сара пошлепала усталыми отекшими и разболевшимися ногами в ванную. Как это отличалось от испытанного десять лет назад! Тогда, в восемнадцать, беременность окрылила и вознесла ее в небеса. Она была счастливо влюблена, стала женой, лелеяла мечту поскорее увидеть своего первенца, и не догадывалась, что ждет ее впереди.

Теперь же Сара стала зрелой женщиной, погрязшей в сомнениях, и еще она была слишком хорошо осведомлена о возможных последствиях любой эйфории.

Но так же, как и в первый раз, Сара Бичем жаждала стать матерью.

Она добрела, наконец, до ванной комнаты и щелкнула выключателем, но свет для нее так и не зажегся…

– Детка, – Сара моргнула и увидела Гвидо, который склонялся к ней.

Он помог ей приподняться и примостил подушку под ее спину. С прикроватного столика он взял стакан и упаковку таблеток.

– Выпей… Это обезболивающие. Я сделаю тебе чай. У тебя был обморок. Ты не должна столько работать.

– Чай выпью с радостью, а таблетки не буду, – заявила Сара, сделав глоток воды.

– Уверена? – усомнился Гвидо.

– Абсолютно, – заверила его Сара и попыталась улыбнуться.

– Твоя бледность меня пугает. Я бы вызвал врача.

– Это излишне. Мне известно, что со мной.

– Не поделишься информацией? – проговорил он.

– Посмотрим, – неопределенно ответила она и напомнила: – Ты собирался принести чая.

Гвидо выполнил заказ. Передав Саре чашку горячего травяного чая, он спросил:

– Может, ты еще чего-нибудь хочешь?

– Нет, спасибо.

– Тебе лучше?

– Да, пожалуй, лучше, – неуверенно пробормотала она.

– Тебе нужно восстановить силы. Выпьешь чай, и сразу под одеяльце. Уверен, утром все как рукой снимет.

– Как раз утром-то будет еще хуже, – авторитетно заявила Сара.

– Не внушай себе. Все будет хорошо, – легкомысленно заверил ее Гвидо.

– Я беременна, – просто призналась она после очередного глотка.

Гвидо приоткрыл рот, зажмурился, озадаченно потер переносицу, вновь посмотрел на Сару и повторил с вопросительной интонацией:

– Беременна?

– Беременна, – твердо сказала Сара.

– Точно?

– Точнее не бывает.

– Уверена?

– Многажды и всеконечно, – клятвенно отчеканила она.

– Так ты говоришь, что беременна? – снова повторил Гвидо, пытаясь уловить мелькающую между извилинами мысль.

– Угу!

– Давно? В смысле, как долго?

– Около двух месяцев, по мнению доктора.

– Но мы же…

– …предохранялись. Да, но не всегда. Я не сразу начала принимать таблетки. Сам вспомни, как все было… Хотя спасибо уже за то, что не сомневаешься в своем отцовстве, – съязвила Сара.

Но Гвидо оказался глух к оттенкам ее сарказма.