Помолвка - Чиркова Вера Андреевна. Страница 32

– Расскажи. Всё равно когда-то нужно это сделать. Ковену, чтобы подняться на ноги, придётся заключать союз со всеми правителями.

– Сейчас это будет не трудно, они в шоке от открывающихся преступлений Вестура. Надеюсь, Сандерс не будет его защищать?

– А ты ещё не знаешь, что глава уже подписал приказ о роспуске Совета и передаче всего его имущества ковену? Вместе со служителями, охраной и прочими работниками.

– Откуда мне знать, если мы с Гизом ходили на Битар, за герцогом?! – фыркнула магиня и взяла из вазы сливу.

Но есть не стала, покрутила в пальцах, задумчиво изучая лаковую, подернутую сизой изморозью кожицу, и вздохнула.

– Ну, слушай. Двадцать лет назад, тёмной ненастной ночью в Лижский монастырь, где я обучала группу девочек, тайком приехала Аннигелл. Вернее, прибежала, оставив во дворе дома, нанятого на подставного человека, свой экипаж. Чтобы обмануть приставленных Хиссом стражников, ей пришлось устроить целый спектакль, поменяться одеждой и амулетами со служанкой, выйти через чёрный ход и калитку для прислуги. Но мы обе отлично понимали, как ненадёжны все предпринятые ею предосторожности. Хисс умел распутывать загадки, не стесняясь ни в средствах, ни в методах.

– Она подозревала, что он собирается подменить ребёнка?

– Нет, знала точно. Между их покоями были ещё одни, никем не занятые и всегда запертые. Немногие знали, что они смежные. Однажды Аннигелл решила навестить Хисса среди ночи, у беременных часто бывает бессонница. Настроенные на королеву сторожки не подняли тревоги, и королева потихоньку пробралась почти до самой спальни советника. До этого случая она никогда так не делала, и Хисс пребывал в уверенности, что и не сделает. Не доходя нескольких шагов, Анни услышала женский голос и оцепенела, не зная, что предпринять. Хисс не позволял ей устраивать сцены ревности, объясняя, что она сама сделала выбор и оттого не имеет права требовать от него верности.

– Скотина, – процедил сквозь зубы Ленбар, – извини, я перебил.

– Ничего. Он не скотина… вернее, был не скотиной… а худшим из негодяев… но тогда я ещё мало его знала. Так вот… в спальне советника была женщина, она о чем-то умоляла Хисса и горько плакала. Анни поразила эта горечь, как она мне сказала… у неё только от звука этого плача сердце сжималось. И тогда она решилась выпить одно очень полезное зелье, усиливающее слух. Его специально варили для неё придворные алхимики, на переговорах или приёмах бывает очень полезно подслушать чужие перешёптывания или замечания. Ну, в общем, Анни выпила зелье и услышала разговор так чётко, словно говорили совсем рядом с ней. После она призналась, что едва смогла дойти до кресла. У неё ноги подкашивались от услышанного.

Женщина умоляла советника отпустить её и отдать ребёнка, но Хисс был непреклонен. Это моя дочь, объявил он, и она достойна лучшей участи, чем домишко твоих родителей. Если хочешь быть рядом с дочерью – соглашайся на моё предложение, иначе на твоё место найдётся более умная женщина. А тебе придётся уехать… очень далеко и навсегда. Не бойся… убивать тебя не станут… проклятый амулет сработает, но замуж ты выйдешь за того, кого я выберу.

– Но ведь королева сразу заметит подмену, – ещё пыталась бороться несчастная, однако Хисс захохотал так злобно, что у Анни душа оборвалась. – Да ведь вы все такие дуры, – заявил он, просмеявшись, – вам кого дашь в первый момент, того любить и будете. Тем более, я позаботился обо всём заранее. Но это не твоя печаль. Ты заявишь, будто твой ребёнок умер, и я назначу тебя кормилицей, вот и будешь кормить и ухаживать, как прежде. Только никогда даже на миг не забывай, чьей дочерью она будет с этого момента, не то… сама понимаешь.

– Знаешь, о чём я жалею? – прорычал побелевший Ленбар. – О том, что он уже сдох. Мне было бы намного легче, если бы я сам его убил.

– Лен… прости, – немедленно покаялась Тренна, – я же не знала о ваших отношениях… раньше ты мне ничего не говорил…

– Я думал, все и так это заметили, – горько ухмыльнулся Ленбар, – но до этой минуты полагал, будто она ещё его любит… и не считал себя вправе лезть в её жизнь.

– Все мы делаем одинаковые ошибки, – с неожиданной горечью вздохнула магиня, – но знаешь, что самое обидное? Таково странное свойство человеческой натуры: мы совершенно не учимся на чужих промахах и несчастьях, нас не останавливают ни предупреждения, ни советы! Ничего! Раз за разом, поколение за поколением девушки повторяют ошибки своих бабушек, снова и снова поливая слезами свою разбитую жизнь.

– Мужчины тоже, – мрачно подтвердил Ленбар, – и даже магам ничуть не проще… но ты не рассказала, при чём тут Риселла?

– Я тоже хотел бы услышать, – шагнувший из портала Гизелиус устало шлёпнулся рядом с женой, – уфф, как я вымотался… дайте чего-нибудь выпить… А что у вас произошло?

– Хисланд сгорел. Какое-то неснимаемое заклятье, похоже на магию чёрных шаманов. Кому-то очень не хотелось, чтобы мы узнали его тайны, – пододвигая к магистру бокал с соком, пояснил Ленбар. – А есть не хочешь?

– Яблоко сгрызу, а ужинать будем на месте… только посижу немного, и пойдём, давненько я столько не бегал, – пробормотал Гиз, отставляя опустошённый бокал и вдруг резко обернулся к жене. – Сколько клятв упало?

– Три, – благодарно улыбнулась магиня – приятно, когда так заботятся о твоих проблемах.

– Какие?

– Аглесса, Мирена и Сел.

– Первые две знаю… – задумчиво кивнул Гиз, – а про Риселлу, как я понял, вы как раз беседуете… тогда рассказывай.

– Ты остановилась на том, что в монастырь тайком пришла Аннигелл, – подсказал Ленбар, не желавший больше говорить о Мирене, свои ошибки он привык исправлять сам.

– Да, – понятливо кивнула Тренна, – королеве было ещё больше недели до срока, но она знала, что потом будет поздно, Хисс с каждым днём усиливал охрану. Не скажу, что я легко согласилась на её просьбу, но когда узнала о причине… отказать не смогла. Я устроила Анни в самой дальней комнате, дала ей нужные зелья и закрыла самыми надёжными щитами, а сама поспешила к девочкам. На улице всё сильнее разыгрывалась непогода, и это было нам на руку. Настрого наказав гувернанткам и горничным, чтобы заперли покрепче двери и ставни и ни на минуту не оставляли детей одних, я снова помчалась к Анни. У неё уже начинались схватки, и следующие несколько часов мне было не до воспитанниц и монастырских дел.

После полуночи родилась Милли, здоровенький и вполне доношенный ребёнок. У меня словно камень упал с души, теперь никто не смог бы доказать, будто девочка родилась преждевременно. Капая её кровь на амулет королей, взятый тайком у алтаря, я чувствовала себя победительницей, но Анни, следившая за этой процедурой, разбила все мои иллюзии.

– Унеси её и спрячь, – заявила королева, отказавшись даже взглянуть на ребёнка. – А мне принеси подкидыша или мертворождённого и дай клятву, что сохранишь тайну до тех пор, пока я сама не разрешу её открыть.

– Да, вот до этого я не додумался, – признался Гиз и взял с вазы очередной фрукт. – Никогда не предполагал, что Аннигелл на такое способна. А почему она Людвигу не сказала? Хотя… и так ясно, власти у него никакой не было, значит, и защиты можно не ждать.

– Всё правильно, – подтвердила Тренна и взглядом подвинула ему вазу с пирожными, муж уверял, будто сладкого не любит, но тортов и печений мог съесть не меньше, чем она сама. – Но ещё и Хисс всё время старался их рассорить. Особенно после того случая, когда они ездили к Вольдеру с визитом и застряли там чуть не на месяц из-за сошедшей на перевал лавины. Вот именно этой лавине Милли и обязана жизнью… Хисс тогда оставался в Имганте, Генриетта его терпеть не могла.

Но я отвлеклась… так вот, убрав следы произошедшего, я завернула Милли в старый платок и отправилась в младенческую… в каждом монастыре есть такая. Обманутые и принуждённые к внебрачной связи девушки приносят к дверям монастырей своих несчастных малышей, зная, что их не оставят без еды и крова. Я уже в тот момент решила взять Милли в воспитанницы, только обдумывать детали было некогда…