Королевская кровь (СИ) - Котова Ирина Владимировна. Страница 69
Известие о землетрясении в Великой Лесовине застало лорда Кембритча в дороге, когда он все-таки решил поехать домой и поспать немного. По радио репортер нервно делился впечатлениями от разрушенного города.
- В Лесовину на помощь спасателям отправлены армейские части, - говорил он взволнованно, - и штаб уже разбил палаточный городок для потерявших жилье людей. Чудом кажется то, что нет погибших. Но больницы работают на износ, хирурги сбиваются с ног. Военные спешно формируют полевые госпитали и хирургические палатки. С других городов в срочном порядке решено вызвать врачей и магов, специализирующихся на стихии Жизнь. В течение суток должны прибыть более двухсот медиков и около пятидесяти виталистов.
- Насколько сильно разрушен город? - спрашивает ведущая.
- Сильно пострадала южная и юго-восточная часть, здесь разрушен примерно каждый десятый дом. Задело и центр - так, значительные повреждения получила знаменитая Часовая Башня и парк фонтанов, обрушена кровля Музея Искусств. Сильно поврежден Центральный Госпиталь, что не может не добавлять проблем. Нетронутой на юге осталась только школа магии, благодаря щитам и реакции преподавателей, вовремя среагировавших на удар стихии и стабилизировавшим здание. Сейчас все преподаватели и ученики старщих классов помогают спасателям. Храни их Боги!
- Вы прослушали репортаж нашего корреспондента, из разрушенного землетрясением города Великая Лесовина. Это первое землетрясение за всю историю города и вообще историю Рудлога. Напомним, что аномальная сейсмическая активность наблюдается уже некоторое время...
Люк выключил звук, остановился и закурил. Затем развернулся и поехал в область.
Марина
Я валилась с ног. В последнее время из-за безумного графика все чаще стала задумываться, а не пойти ли мне на спокойную, и, главное, нормированную работу кондуктора в трамвае, например. Знай, выбивай билетики и высаживай безбилетников, пусть иногда пьяных и драчливых. Все проще, чем делать перевязку матерящемуся полугному, махающему руками. Или в детский сад воспитателем. Останавливало меня только то, что я детей не очень понимала, всегда их немного побаивалась, да и животных любила, честно признаться, больше, чем вечно кричащих, плачущих, сопливых и неизвестно как воспитуемых детей.
Почему-то именно после моего ночного дежурства всегда случалось что-то, из-за чего я должна была задержаться. В результате несколько дней я просто дневала и ночевала на работе, отчего стала похожа на тотемную куклу колдунов с вытаращенными красными глазами-бусинками и торчащей во все стороны шевелюрой. Благо, на работе опытной мной была припасена смена одежды и белья. Поначалу стирать и развешивать сушиться трусишки и лифчики в общей душевой было как-то неловко. Впрочем, чувство неловкости быстро прошло, сменившись бесконечной усталостью.
Кротости мне такой график не прибавлял, и я всерьез опасалась, что сорвусь на очередное "задержитесь, есть срочный пациент" главврача, и тогда уже работа кондуктора перестанет быть чисто умозримой фантазией.
И вот, наконец, после очередного ночного дежурства и утреннего обхода я с внутренним напряжением ждала гласа Олега Николаевича, предлагающего мне в очередной раз остаться или кого-то заменить. Но Главный лишь мазнул по мне взглядом, пробурчал что-то и пошел дальше. И я, не веря своему счастью, полетела поскорее на выход, чтобы не дай Боги, он не передумал.
И, конечно, стоило мне только дойти до выхода, как по громкой связи объявили "Богуславская Марина Станиславовна, вас ждут в кабинете главврача".
Демон! Демон! Демон!
Я шипела и ругалась, поднимаясь обратно, так, что встречные пациенты и коллеги шарахались и провожали меня удивленными взглядами. Перед дверью главного я выдохнула, постучала и вошла.
- Олег Станиславович, что случилось?
Главврач поманил меня к себе.
- Садитесь, Марина Станиславовна. Я тут задумался - а сколько вы у нас работаете уже?
От злости мне хотелось долбануть его по голове стулом, кончики пальцев и затылок стали покалывать. Я почти при смерти, а он поболтать решил? Посмотреть в личном деле, сколько я работаю - слишком трудная задача?
- Два года уже, Олег Станиславович, - отчеканила я и выжидающе посмотрела на него.
- Два года, - протянул он. - И хорошо ведь работаете, Марина Станиславовна.
Я упорно молчала, потому что очень боялась сорваться. Работа кондуктором при ближайшем рассмотрении вдруг потеряла свою привлекательность. Поэтому нужно спокойно выслушать этого поганца и бежать.
- Так вот решил я отправить вас учиться на хирурга, моя дорогая. Все задатки у вас есть, практика есть, так что пройдете ускоренный курс и вернетесь к нам уже врачом. Ну как вам идея? - и он самодовольно подкрутил усы.
Я аж дышать перестала, настолько это было неожиданно.
- А как же работа? - вся злость куда-то испарилась.
- Учиться будете по утрам, работать во вторую смену. На полную ставку не получится, но зато будет стипендия. Согласны?
- А с чего такая щедрость, Олег Станиславович? - первый шок испарился, и я снова вернулась к своему обычному скептицизму. - И почему я?
Главный постучал ручкой по столу и начал объяснять, уже без официальщины.
- У нас текучка, Марина, сама видишь, какая. Врач только опыта наберется - и в столицу, или частную какую клинику. А так я тебя учиться отправлю, а ты мне после этого по контракту пять лет отработаешь, без права ухода. Не боись, с хорошей зарплатой. Зато и тебе прибыль, и мне не надо думать, что завтра очередной врач мне заявление на стол положит. Да и не одной тебе я предлагаю учиться, человек десять со всего госпиталя пойдут.
Я задумалась. В принципе, терять мне нечего, а возможность получить профессию хирурга - моя несбывшаяся из-за отсутствия денег мечта. С другой стороны, терпеть не могу обязаловку, все равно этот договор - узаконенная форма долгового рабства. И на начальство лишний раз не гаркнешь, и не уволишься, когда припрет совсем.
- И когда надо ответ дать?
- Да вот сегодня надо мне уже документы подать, Марина. Так что походи, подумай и возвращайся. Даю два часа. Учеба начинается через месяц, но списки формируются до конца недели. И чтоб без согласия не возвращалась!
Я вышла из кабинета немного ошеломленная. Походила. Вышла на улицу, покурила. Зашла обратно, решив, что раз уже не надо убегать, приму душ и переоденусь. Сон как рукой сняло, зато заурчало в желудке, и я пошла завтракать в кафе напротив, ругая себя за трату денег. Впрочем, ругала не сильно, ради такой новости я могла себе это позволить.
Через два часа я подписала у главного заявление о согласии на обучение за счет госпиталя, и застряла у юриста, оформляя договор. Там уже сидело несколько моих коллег, тоже продавшихся в рабство ради диплома врача. Но унылыми они не выглядели, наоборот, все чувствовали какое-то радостное возбуждение.
А еще через полчаса нам сообщили о случившемся на Севере, и о том , что вечером мы выдвигаемся в Великую Лесовину, на помощь местным медикам. И домой я, конечно, так и не попала. Пришлось спешно помогать упаковывать перевязочные и фиксирующие материалы, переносную аппаратуру и диагностические карты. В госпитале оставалась половина состава, и мы смотрели друг на друга с паникой - они потому что понимали, что работать придется в два раза больше, а мы потому что не знали, чего нам там ждать.