Ловцы удачи - Пехов Алексей Юрьевич. Страница 20

Я вывел стреколет из пике над постройками, едва не снеся брюхом крышу, и почти тут же за меня это сделали огнепчелы Хавьеса, «распоров» дом так, что у меня за спиной на мгновение взлетело высокое пламя.

Шутки кончились, крутиться над городом стало опасным в первую очередь для живущих в нем, и я отвернул к джунглям и далеким горам. Увеличив скорость до максимума, «Чаровница» стала закладывать большой круг, а я надеялся, что помощь не заставит себя долго ждать. Так и случилось. Когда внизу появился влажный, укрытый туманом лес, справа появились два «Развратника» в знакомой черной расцветке.

Ребята не собирались церемониться, узнавать, что произошло, и тем паче просить приземлиться. Как я уже успел понять, не в правилах Патруля разговаривать с теми, кто их атакует. «Месяц» Хавьеса лопнул огненной сливой, и его дымящиеся останки рухнули в душные джунгли.

Я летел прежним курсом, не дергался и не менял высоту, не желая провоцировать летунов из Патруля. Надо думать, что они сейчас страшно злы из-за случившегося, поэтому следует быть вежливым.

Угольно-черный «Развратник», глухо ревя, пристроился мне в хвост, второй стреколет оказался рядом, и летун в шлеме резким и непреклонным жестом показал мне, чтобы я шел на посадку. Получив мое согласие, он повел меня к ближайшей в городе полосе, заставив сесть практически без захода, с резким отворотом от холма Логова.

Возле ангаров уже собрались зеваки. Я погасил скорость, и стреколет, пробежав по инерции еще сотню ярдов, остановился рядом с гомонящей толпой. Только после этого Патруль слаженной двойкой убрался восвояси. К зрителям присоединились стражники — ребята в алых мундирах. Рыжий лепрекон в зеленом цилиндре как раз что-то втолковывал их лейтенанту, молодому человеку с золоченой шпагой на поясе.

Часть публики приветствовала меня дружным ревом и аплодисментами, надо полагать, они кое-что заработали на моей победе. Буваллон с помощью Моржа первым поднялся на крыло, заглянул в кабину:

— Ну ты дал, паря! Все аж рты пооткрывали, когда ты колечки в небесах стал выписывать! Ну ты дал, паря!! У меня сущий восторг! Только плакала моя халявная выпивка. Хавьес теперь точно не заплатит.

— Ни одной пробоины. Ты счастливчик, — сказал Морж, когда я спрыгнул на землю. — Я даже не думал, что моя старушка еще так резва. Отличный полет, эльф.

— Зарядил бы ты ульи, было бы еще интереснее, — сказал я ему. — Но машина замечательная. Спасибо тебе.

— Тебе спасибо, порадовал, — сказал он, хлопнув меня по плечу. — Хавьес дважды сбивал меня в Шестичасовых гонках. Наконец-то отлетался. На стражу внимания не обращай, Тулл им рассказал, как дело было. Тебя трогать не станут.

Ну, может, эти про меня и забудут, но вот приятель Хавьеса, волкодлак Косматый, смотрел с ненавистью, и мне подумалось, что это совсем не конец истории.

Глава седьмая

Как и полагается цифре «семь», счастливая.

Было раннее утро — вышедшие на промысел лодки рыбаков еще не успели раствориться на горизонте, фэйри продолжали сиять на холме Логова, а поднявшиеся в небо за последний час стреколеты можно было пересчитать по пальцам одной руки.

Воздух дышал свежестью, океан едва шептал, аромат деревьев гико, увенчанных огромными алыми цветами с пушистыми венчиками, опьянял. Вокруг могучих стволов юркими молниями летали колибри, чьи перышки были тусклыми из-за того, что солнце все еще не появилось над горизонтом. Трехлапый носился по мокрому песку, то и дело засовывая когти в норы, вырытые крабами за ночь, но успеха в охоте не добился. Поэтому, найдя рядом с пальмой упавший кокос, начал грызть его с одной стороны, поглядывая на меня с укоризной за то, что я не спешу отправляться завтракать.

Я сидел на гладком камне, освобожденном от плена ушедшей воды, ожидая, когда сквозь отливающие розовым светом величественные облака пробьются солнечные лучи. Здесь, на Черепашьем, это происходило удивительно быстро. Яркая вспышка, которая слепила глаза, а затем солнце быстро взбиралось на небосклон, освещая восточную часть острова — начиная с верхушек Бараньего кряжа и заканчивая прибрежными трущобами.

Как только это случалось, от нагревающихся джунглей начинал идти пар, поднимался над деревьями плотной стеной, закрывая вершины, нехотя превращался в облака, уползающие к Силуэту — большому острову на дальнем конце залива, где жила целая колония хаффлингов…

Едва не черпая боевым килем воду, урча демоном, медленно и неспешно к берегу подлетел бронированный барк гномов.

Металл бортов был цвета вороненой стали, орудийные башни грозили любому, кто посмеет приблизиться, а название на борту смотрелось просто чудесно: «Всехрабрейший всесильнейший всепобедоносный длиннобородый Маргус фон Фрагус Первый».

Конечно. Кто же еще, как не Всехрабрейший всесильнейший всепобедоносный длиннобородый Маргус фон Фрагус Первый? У гномьего племени несколько специфические представления о названиях для судов. Они искренне считают, что такие длинные словосочетания не дают злу найти корабль и причинить ему вред, а вражеским шпионам — запомнить и составить полные данные по составу флотилий.

Лет двести назад гномы меняли названия кораблей каждую пару месяцев, окончательно запутав не только шпионов, но и себя. В итоге весь Вестхайм стоял на ушах, потому что адмиралтейство недосчиталось двух усиленных эскадр и целого каравана галеонов, под завязку набитых золотом. Никто не мог понять, записаны ли они в кодовых книгах, и под каким словом, и были ли вообще — так как каждый корабль успел сменить больше двадцати названий.

В конце концов недомерки закон отменили от греха подальше, военные флотилии нашлись в совершенно противоположной от предполагаемой точке света, а галеоны с золотом канули в пучину неба, а быть может, провалились в Изнанку (хотя, скорее всего, их успел втихаря захапать один из гномьих кланов). Ну а адмиралу флота, известному параноику по части шпионов, придумавшему всю эту ахинею с названиями, с позором сбрили бороду и, хорошенько подумав, снесли голову, чтобы в нее больше не приходили подобные «светлые» идеи.

Барк прошел мимо меня, торопясь к посадочным пирсам. Я прищурился, когда над горизонтом вспыхнуло поднявшееся из-за океана солнце. Но через минуту оно уже скрылось в серых тяжах облаков — первых предвестников грядущей непогоды.

До месяца Ураганов оставалось два дня. Суда продолжали швартоваться на острове, все пирсы были забиты, цены, как это обычно случается при таком ажиотаже, полезли вверх, а в прибрежных районах только и велись разговоры о нелетном месяце да о том, что в Губернаторских доках сел «Гром» и появление капитана Севера произвело настоящий фурор на осеннем балу у его светлости.

Из того, что я успел услышать, Север слыл на острове популярной личностью. Удачливый, богатый и, вне всякого сомнения, опытный капитан, не боявшийся рисковать любимец удачи. Были те, кто его не любил, очень многие — завидовали, но большинство преклонялись перед ним и считали живой легендой.

Кажется, я был единственным жителем острова, которого не интересовало, где пару лет пропадал «Гром», что случилось в битве у Пурпурных скал, кто повредил легендарному кораблю бушприт и на кой морской демон капитану Северу понадобилось платить столько денег за новое трехствольное дальнобойное орудие, которое вот уже неделю гномы монтируют на юте. Меня больше тревожил месяц непогоды, в который я вхожу, как в крутое пике, с почти нулевым финансовым балансом. Заработать звонкую монету в такое время будет очень непросто — судя по разговорам, в небо рискуют подниматься только те, кому нечего терять.

К этому сезону на Черепашьем относились крайне серьезно, никто не желал рисковать и отправлять грузы, работы не было, так что я не питал особых надежд собрать денег на билет до темных родственников и постепенно начал подготавливать себя к разговору с Кривоносом. Огр знал всех и вся на острове, он мог свести меня с теми, кого заинтересуют гномьи камни и кто не сдаст меня страже.