О сказках, и не только о них (СИ) - Быкова Дарья. Страница 26

— Дурак, — сказала я и пнула его под столом.

— Давай к делу, — предложил Шеррайг, и глаза его смеялись. — После такого вступления я готов ко всему. Даже если ты вчера весь день вышивала розовых слоников на моей любимой рубашке или согласилась взять все картины Эда, я восприму это стойко и смиренно, как проявление загадочной женской души.

И мы пошли вместе осматривать платья, украшения и духи. Точнее, Шеррайг их скорее обнюхивал. И мрачнел, потому что ничего не находил.

— Будем рассуждать логически. Раз с наскока не получилось. — Сказал Шеррайг, растягиваясь прямо на полу в гардеробной.

— Будем, — согласилась я, садясь рядом и любуясь его профилем.

— Это должно быть что-то новое. И вряд ли платье — иначе бы ещё при примерке проявилось на Софи… Хотя… на Софи могло и не проявиться. Что ты помнишь? — требовательно посмотрел на меня элронец. — Что-нибудь странное? Нечёткое? Наоборот, слишком чёткое и яркое?

— Я помню всё чётко до духов, — чуть подумав, призналась я. И смущённо покаялась: — Я перенюхала их все. И от обилия запахов меня немного повело, и голова заболела… Так что я пошла к себе, и легла спать.

Тут я зажмурилась, пытаясь поймать ускользающее воспоминание… Кажется, мне было хорошо. Было очень хорошо, но я знала, что может быть ещё лучше, надо было только полностью сосредоточиться…

Я вздрогнула от того, что меня кто-то слегка пихнул в бок, открыла глаза — Шеррайг смотрел серьёзно и строго.

— Учти, запасы крови у меня не бесконечные, — сварливо сказал он.

— Ерунда, организм быстро восстанавливает необходимый объем, — отмахнулась я. — Так и скажи, что тебе жалко. А чего это ты вдруг?

— Дальше будешь вспоминать со мной. — Вместо ответа отрезал элронец, беря меня за руку, и сверкая своими настоящими, хищными глазами.

Я замялась. Потом нахмурилась, вырвала у него руку и, решительно скрестив руки на груди, сказала «Нет», готовясь защищать свои воспоминания до последнего.

— Глупо. — Сказал Шеррайг. И, кажется, хотел добавить что-то ещё, но промолчал.

И я постаралась вернуть вновь спрятавшееся воспоминание. В какой-то момент мне почудилось, что это — наваждение, сродни проклятому лесу. А потом мне стало всё равно, потому что стало опять очень хорошо. В голове звучала волшебная музыка, но звучала как-то тихо. А мне надо было — я прямо физически ощущала эту потребность, чтобы музыка стала громче и заполнила всё. И я вдруг поняла, что мешает — в моей голове слишком много мыслей об элронце, и в сердце он тоже занял слишком много места. Это он, его существование, не даёт мне уйти полностью в эту волшебную музыку.

— Ты мешаешь, — раздраженно сказала я ему, открывая глаза. Правда, убивать его уже не очень-то хотелось. Видимо, эффект был уже слабее, то ли из-за времени, то ли из-за крови, которой я напилась — как звучит-то, а? Словно я и правда вампир. Или комар.

— Мешаю чему? — Миролюбиво спросил Шеррайг.

— Мне, — огрызнулась я на непонятливого. И, видя, что сейчас он продолжит спрашивать и отвлекать меня от музыки, решила всё же пояснить: — Мешаешь мне полностью уйти в музыку. Тебя слишком много в моей голове.

— Уйти в музыку… — задумчиво повторил Шеррайг. Вот тупой ведь… И шумный. Мешает. И в голове мешает, и вживую мешает. Может, всё же его того?

— Крови? — не унимался этот шумный нелюдь.

— Нет, спасибо. Мне и так неплохо.

И я начала потихоньку отползать, потому что музыку терять не хотелось. А этот недобитый нелюдь, кажется, планировал у меня её отнять. Далеко я не уползла — Шеррайг, особо не церемонясь, подтащил меня к себе обратно за ногу и, придавив к полу своим телом, поцеловал. Я ощутила сначала солоноватый привкус, и музыка резко закончилась, и после этого я уже прочуствовала и губы, и даже, кажется, клыки. И, кхм, некоторые другие части тела удобно расположившегося на мне элронца. Меня накрыло желанием почти как тогда, в проклятом лесу. И я еле сдержалась, чтобы не начать выгибаться навстречу и тереться об эти самые выступающие части придавившего меня тела.

К счастью, хотя счастья я на самом деле не испытывала, Шеррайг быстро прервался. Правда, слезать не спешил. Поинтересовался:

— Ну как там музыка?

— Нормально. — Хрипловатым голосом буркнула я. — Можешь отпускать.

— А как же компенсация за бессонную ночь, проведённую в страшных мучениях? — промурлыкал Шеррайг, прожигая меня глазами. И у меня почему-то перехватило дыхание, а губы заныли в ожидании новых поцелуев. Но элронец уже поднялся, и протянул мне руку:

— Пойдём духи поподробнее изучим. Были среди них новые?

Руку я приняла, но посмотрела недобро. Мне самой тоже хотелось потребовать компенсацию. И предоставить хотелось. А потом снова потребовать.

Шеррайг вертел в руках коробочку с духами — теми самыми, которые были ещё не открыты до моего вчерашнего набега, и молчал. И я молчала. И так было понятно, что улика не торопится себя проявлять. Так нас и застала София-Елена в своей гардеробной — в задумчивости и печали.

— Шерр! — Весело воскликнула она, — Ну что, подобрал себе что-нибудь?

— Ты должна показательно поссориться с принцем. Вернее, на него обидеться. — Заявил в ответ элронец. И не давая ей времени возразить, сунул под нос подозреваемые духи: — Откуда?

— Пару дней назад привезли. Я подумала — подарок от Эриха… — Немного растерянно произнесла Софи, бросив взгляд на коробку. — Это известная, очень дорогая марка. А что с ними не так? И зачем мне ссориться с Его Высочеством?

Глава 9

Ая

Не так, ох не так я представляла себе бал в своих мечтах. Впрочем, к самому балу у меня претензий не было — еда, напитки, музыка и танцы — всего этого было в изобилии. Не заладилось у меня со всем остальным. Начать с того, что сопровождал меня Эд, пардон, Эдуард-Кристоф, а не Шеррайг. Элронец заявил, что у него дела на балу, и он не сможет уделить мне должного внимания, и, пожелав мне хорошо провести время, куда-то исчез. С этим я кое-как смирилась, в конце концов, вдруг это единственный бал в моей жизни? Но вот желание блеснуть на балу в своём настоящем облике сыграло со мной дурную шутку — я совершенно упустила из виду тот факт, что на балу будут представители моей родной страны. И хоть шанс встретить кого-то, кто мог меня узнать был крайне невелик, но он всё же был. И выстрелил. Среди гостей я рассмотрела барона ван Бурга — старинного друга отца, и одного из немногих, кто не отвернулся десять лет назад. Мы с бароном встречались каждый год на дне рождения папы, и он точно меня узнает, если увидит. И мне повезло, что я увидела его раньше, чем он меня.

В итоге, вместо того, чтобы кружиться в вальсе и кружить головы молодым, стройным и горячим дворянам, как мне мечталось, я обнималась в укромном углу с толстой, холодной колонной. Колонна столь тесному знакомству была не рада и всячески противилась, пытаясь уколоть меня своим выпуклым орнаментом. То, что я виновата сама — Шеррайг предлагал изменить внешность, но настаивать не стал, меня ничуть не утешало. И даже Эда я отпустила сама — на балу присутствовал один из самых известных художников нашего времени — Элькор Дуа, и моего спутника очевидно разрывало от желания хотя бы просто приблизиться и благоговейно постоять в тени гения.

В идеале надо было бы найти элронца и, покаявшись в собственной глупости попросить маскировку. Но я понятия не имела, где его искать. И признавать свою глупость очень не хотелось. Так что я продолжала навязывать своё блестящее общество совершенно не ценившей этого колонне. Устав стоять, я просто села на пол, прислонившись спиной к своей новой подружке, она и тут была мне не рада — спиной я очень хорошо ощущала тот самый недружелюбный рельеф. Неизвестный мне скульптор добросовестно и старательно нанёс его везде. Я рассматривала подол своего великолепного платья — малахитово-зелёное, с золотой вышивкой, оно прекрасно шло к моим глазам и делало меня настоящей красавицей.