О сказках, и не только о них (СИ) - Быкова Дарья. Страница 46

— Как Вы вообще оказались вместе? — не унимался Мэррой. — Он ведь нелюдим, настоящий бирюк.

«Это ты его сделал таким!» — хотелось кричать мне. Но я угрюмо молчала.

— Хотя, ты, я смотрю, тоже тот ещё бирюк, — как-то даже доброжелательно улыбнулся Мэррой, и я не выдержала:

— Послушайте, что Вам надо?

— Поговорить, — вздохнул Мэррой.

— Совесть спать мешает? — огрызнулась.

— Знаешь, — продолжил травить мне душу Мэррой, — у меня ведь никогда не было более близкого друга, чем Шеррайг…

«…потому что я убивал их всех раньше» мысленно закончила я. Но только мысленно. Пока.

— С ним было ощущение, как будто ты попал в сказку, — сказал Мэррой, и я невольно вздрогнула, настолько точно он сформулировал мои собственные ощущения. — Я был готов на всё ради него… он мне как брат был! Мы вместе занимались наукой, планировали эксперименты… но он меня предал. Предал и попытался убить, — горько вздохнул лорд.

Я молча слушала и совершенно не верила. Потому что я знаю Шеррайга. И ещё потому, что сердце жгло огнём — лорд явно пытался на меня влиять. Вот только зачем?

— Промахнулся? — равнодушно поинтересовалась я, когда пауза слишком затянулась.

— Не справился с отобранными силами и сам чуть не погиб, скорбно проговорил Мэррой задумчиво рассматривая мою… чтооо??

Тут я, признаюсь, струсила. В целом доме больше никого, и он без кандалов, а я в браслете, который никуда меня не выпустит. Но обошлось — Мэррой перевёл взгляд обратно на моё лицо и погрустнел. А я про себя горячо возблагодарила предусмотрительного Шеррайга за очередную не сильно приглядную внешность. И за то, что она до сих пор держалась. Я, конечно, размышляла о том, что перед смертью надо успеть кое-что попробовать, но не с Мэрроем. Точно не с ним.

Когда Мэррой, наконец, ушёл, а я, кстати, так и не поняла зачем он приходил, я так и так вертела в своей голове кусочки головоломки, но в цельную картинку они складываться не спешили. Почему-то вдруг вспомнился первый курс в Высшей Школе Целительства.

Целитель может всё, — говорила нам Марита Велья — седая благообразная старушка, с неожиданно тёмными и жёсткими глазами. Преподавала она нам психологию целительства, самый бесполезный предмет, как мне тогда казалось. Да и не только мне — на её лекции почти никто не ходил. Я ходила — я принципиально посещала все занятия, но искренне недоумевала — зачем нам это. А теперь вот вспомнилось…

Целитель может всё: срастить переломанные в крошку кости, вырастить новую руку, — тут в аудитории начинались перешёптывания, дескать, старушка того, свихнулась, ведь всем известно, что есть разумные ограничения, целители не всемогущи, с того света не возвращают, отрезанные конечности не выращивают. Она же в ответ только усмехалась: это потому, что вы, как и большинство людей, никого, кроме себя самих, не любите. А те, кто смог по-настоящему отказаться от себя и полюбить людей, долго не живут — сгорают. Потому что не могут не помогать.

Признаюсь честно, люди в основном мне довольно симпатичны, но, как и все мои сокурсники, я совершенно не горела желанием положить свою жизнь на алтарь исцеления. В целители я пошла не столько по зову сердца, сколько потому, что был дар, и, главное, целителей обучали бесплатно. А лишних денег, да и вообще денег, у моей семьи не было.

За размышлениями и воспоминаниями я заснула, и мне снилась опять женщина без возраста с веретеном и ножницами — вот привязалось-то, она смотрела на меня и говорила «Целитель может всё!», а после снилась Марита, она говорила «Откажись от себя». Но я не понимала. И даже когда я вспомнила полушутливое утверждение Шеррайга, что целители годятся лучше всего, всё равно было непонятно. Сам же элронец говорил, что в одном человеке энергии слишком мало, так что даже отдай я ему всё, это не спасёт.

А утром ко мне опять зашёл Григ.

— Послушай, — сказал он. — Я чувствую, что что-то идёт не так. Мэррой где-то врёт, но он чертовски хороший менталист, и поймать его на лжи невозможно.

Я молча смотрела мимо него, он что, серьёзно думает, что я буду помогать по своей воле им?

Хотя, если рассорить их с Мэрроем… но как? В книгах герои мастерски плели интриги, раскрывали заговоры, и в нужный момент на них снисходило озарение и единственно верное решение. Увы, Ая Дорт оказалась совершенно непригодна на роль героини и даже с божественной подсказкой никак не могла понять — а что делать-то? Надо, наверное, как-то спровоцировать злодеев поделиться планами, — пришла ко мне логичная (безусловно, расстраивать чьи-то планы куда проще, когда они тебе известны), но неосуществимая мысль. Злодеи нам с Шеррайгом попались какие-то неправильные, самодостаточные, и своими злодейскими планами делиться не спешили. Хотя, возможно, дело тут опять же в героине, то есть, во мне.

От полного самоуничижения меня спас Григ, он неожиданно, сам того не ведая, подарил мне долгожданное озарение.

— Я понимаю тебя, — сказал он. — Понимаю, как никто другой. Ты, как и я, лишена того, что полагается тебе по праву рождения…

И не успела я спросить чего же он-то лишён, как он добавил:

— Но я-то хоть маг, а тебе, без способностей, никогда не вернуть дворянство, если только, — добавил он вкрадчиво, не найдёшь того, кто тебе поможет.

И далось им всем моё дворянство, — отстранённо подумала я, стараясь не взвыть от свалившегося на меня откровения о собственной глупости.

— А у Вас что отняли? — поинтересовалась я, так как Григ ждал какой-то реакции.

Так вот, о глупости — всё это время на мне был браслет, ограничивающий перемещения, но не ограничивающий магию. И нормальный маг понял бы это сразу. Но я настолько свыклась с мыслью о проклятии и о том, что мне и прикасаться к своей силе нельзя, что и не подумала проверить. Похитители же, видимо, обманулись маскировкой — Шеррайг всё делал на совесть, и, приняв меня за обычного, неодарённого человека, надели соответствующий браслет. Надеть на человека, не обладающего магией, блокирующий магию артефакт — это почти моментально его, человека, убить. Так как не находя магии, браслет будет подпитываться жизненной энергией носителя и быстро вычерпает её всю.

А значит, вчера я могла заставить Мэрроя снять проклятие — достаточно было его от чего-то подлечить, да хоть бы и лицо расцарапать, а потом исцелить, и он бы тоже загибался от проклятия, и был бы вынужден его снять. Но глупая девочка Ая всё прошляпила. Хотя, может, ещё будет шанс…

— Мой отец — король, — сказал тем временем Григ. И я моментально отвлеклась от кровожадных планов в отношении Мэрроя. Отвлеклась, но не забыла и не отказалась.

Неужели и мой злодей решил повести себя как полагается и поделиться с жертвой сокровенным?

А он продолжал:

— И я старше принца, на пару месяцев, но старше. Понимаешь? Признай меня король, и я бы сейчас сидел на троне. И у Сандерланда был бы впервые за много веков король-маг. Вот разве это честно? Несколько слов в храме с нелюбимой женщиной, и её дети — наследники. А дети от гораздо более желанной женщины, и гораздо более одарённые дети! — ни с чем.

В голосе Грига сквозила такая непередаваемая обида на несправедливость этого мира, что я решила сочувственно ему покивать — а вдруг и правда чего расскажет?

Но он решил, что хорошего понемножку:

— Я мог бы тебя заставить, — проговорил он, сверля меня глазами, и я явственно ощутила опять запах крови и страха. Теперь уже была уверена, что мне не показалось. Интересно, что это? Возможно, демоны? Вряд ли Винар была единственным демоном, которого он призвал. И, наверняка, одним из самых безобидных.

— Но ты мне симпатична… — продолжил он, — и из под палки получаются плохие союзники.

— Что Вы от меня хотите? — неожиданно для самой себя, спросила вполне деловым тоном. В конце концов, что толку упираться? Пока с меня не берут клятву, можно соглашаться на что угодно.

И Григ улыбнулся. Так, что меня передёрнуло. Хотя, он явно добивался другого эффекта.