Сыграем (ЛП) - Скотт Кайли. Страница 27

— Спасибо, Мал.

Тогда почему мы не занимаемся сексом? Очевидно, я нравлюсь ему в этом отношении. Я просто нравлюсь ему, как он и сказал.

Мои мысли опять разбежались в разные стороны.

— Ты не сказала, что я тоже нравлюсь тебе, — подметил он, говоря это самую малость неуверенно, если мои уши меня не обманывали.

— О, ну что же, — я повернулась, чтобы посмотреть на него, искоса поглядывающего на меня, игнорируя крики, которые продолжали доноситься с экрана. — Ты...

— Что я?

— Такой...

— Ладно тебе, Тыковка, ты слишком долго тянешь резину. Скажи уже.

— Очень...

— Нахрен. Я просто сам сделаю себе комплимент.

Я протяжно и громко вздохнула, безмерно этим наслаждаясь.

— В этом плане ты безнадежна, — пожаловался он.

— Как насчет изумительный? Изумительный — такое описание тебе сойдет?

— Хм-м, — он улыбнулся мне небольшой, удовлетворенной улыбкой. — Да. Неплохо. Я имею в виду, оно определенно охватывает понятие великолепия, то есть меня.

— И эгоистичный. Жутко эгоистичный.

— Врешь, — его пальцы быстро пробежались по моим бокам, заставляя меня смеяться и извиваться. — Я скромное совершенство.

— Нет. Не щекочи меня.

— Признай, я смысл твоего существования. Признай это! — его рука обвилась вокруг меня, притягивая обратно к нему, когда я попыталась сбежать. — Черт, не смей опять падать. Я не вынесу еще одного удара головой, чтобы спасти тебя.

— Тогда прекрати меня щекотать, — громко выдохнула я.

— Щекотать тебя. Я тебя умоляю. Как будто я бы стал вести себя так незрело, — он поднял руку и нежно положил мою голову к себе на плечо, а другой – прижал к себе покрепче. — Ш-ш-ш, пришло время тишины.

Теплая эйфория наполняла меня в десять раз лучше, чем это когда-либо удавалось алкоголю. Нет, в миллион раз лучше, потому к ней прилагался бонус ароматов и ощущений в виде Мала Эриксона.

— Отдыхай, — сказал он.

— Я отдыхаю.

На большом экране что-то происходило. Но это не имело значения. Мои глаза медленно закрывались, пока я смотрела на него. Независимо от причин, он был здесь, но шанс того, что мне вообще когда-либо удастся получить то, чего хочу, был мизерным. Такова человеческая природа — всегда желать большего. Наряду с вышесказанным, стоит также упомянуть следующее: то, что я имела на данный момент, было и так чертовски здорово.

Глава 12

Когда я проснулась, опять кто-то спорил. Только на этот раз криков не было. Разгоряченный шепот раздавался прямо над моей головой.

— Почему моя сестра спит, лежа на тебе? — спросила Лиззи.

— Потому что я ее парень, — ответил Мал. — Кто ты? Энн не говорила ничего о том, что у нее есть сестра.

— Не говорила?

— Нет. Так или иначе, у скольких людей есть гребаные ключи от этой квартиры? Стоит забыть закрыть засов, как тут становится проходной двор.

— Насколько мне известно, после исчезновения Скай, ключи есть только у меня и Лорен.

— Не произноси это имя. Она расстраивается, когда его упоминают. Ее глаза наполняются грустью, и это полностью выбивает меня из колеи.

— Какое имя, Скай что ли?

— Да, — прорычал он.

— Хорошо-хорошо. — Пауза. — А ты вроде как горяч, да?

Послышалось незаинтересованное ворчание.

— Я не подкатываю к тебе, идиот. Она моя сестра, и это мой подозрительный голос. Я тебя случайно не знаю? У тебя очень знакомое лицо.

Пальцы большой ладони, охватывающей мою ягодицу, сжались. Что она там делала, я понятия не имела. Но нравилось ли мне это? Да. Да, нравилось. Я спала, используя в качестве кровати Мала. Как раз из серии о небесных ощущениях. Я даже не могла вспомнить, как заснула. По-видимому, это случилось во время ужастика с морем крови, потому что мы до сих пор были на бархатном диване в гостиной. Моя сестра была здесь, значит, сейчас должно было быть утро воскресенья, наш день для выполнения обязанностей и звонка матери. Мы всегда выполняли эту неприятную задачу вместе.

Мне не хотелось двигаться. Пока не наступит хотя бы среда. Виною тому мягкое похмелье.

Но большей причиной служило то, что мне не хотелось вставать с Мала.

— Что, черт возьми, ты с ней сделал? У нее губы отекли и все в синяках.

— Правда? — тело подо мной зашевелилось, когда Мал, без сомнений, поднял голову, чтобы оценить ущерб. — Дерьмо. Эх, да. Она немного не в форме, не так ли? Но как бы я узнал, нравится ли ей покусывание или нет, если бы не попробовал?

— Ей не нравится, — сказала Лиззи. — Или, по крайней мере, я так думаю. Как по мне, так Энн никогда не была похожа на тот тип девушек, которым нравится покусывание. Она более... сдержанная.

— Сдержанная? — мягко засмеялся Мал. — Ага. Почему бы тебе не пойти посмотреть на ее кровать, а потом сказать мне насколько она сдержанная.

За вздохом последовали шаги.

— Вот черт. Она уничтожена.

— Моя Тыковка, когда заводится, ставится животным.

— Ты называешь ее Тыковкой? — голос моей сестры был наполнен страхом. — Она вообще на это отзывается?

— Ну, она делает вид, что ненавидит это прозвище. Но тайно, я знаю, она обожает его. Ее лицо становится таким нежным и все такое.

О, боже милостивый, хватит. Я практически вырастила эту девочку; ей не нужно слышать подобную фигню. Любой авторитет, который у меня был, обратится в пыль. Я приоткрыла один глаз.

— Замолкни, Мал.

— Слушаюсь и повинуюсь.

— Который час? — спросила я, из-за зевка чуть не сломав себе челюсть.

— Мал? Она назвала тебя Малом? — спросила Лиззи, подходя к нам ближе. Внешне мы с сестрой не очень были похожи. Ее волосы были красивого карамельного цвета, в отличие от моего морковного. Черты ее лица были более утонченными, хотя у нас обоих волевой подбородок, как у матери. — Не. Может. Быть.

Ха, это будет весело.

— Странное дело, но да, может, — произнесла я, мой голос прозвучал чуть-чуть самодовольно. — Мал, это моя младшая сестренка, Лиззи. Лиззи, это Малкольм Эриксон.

Моя сестра не была такой большой фанаткой «Стейдж Дайв», как я. Только, сомневаюсь, что это остановит ее от поведения фанатки.

Как я и подозревала, Лиззи завизжала, как ненормальная. Мы с Малом вздрогнули.

— О, боже мой, Энн обожает тебя. Да у нее вся стена в спальне была увешана твоими постерами.

— Нет! — Вот дерьмо, как я не додумалась, что этого стоило ожидать? Меня душил страх. Кто-нибудь, утащите мою сестру, сейчас же. Отнесите ее вниз и закройте в шкафу. Это, безусловно, было для ее же собственного блага, но в основном — для моего. Я попыталась броситься на нее, но сильные руки удержали меня в ловушке. — Лиззи. Замолчи. Пожалуйста, замолчи. Ему не нужно об этом знать.

— Лиззи, расскажи мне больше, — потребовал Мал. — Целая стена, говоришь? Очаровательно. Мне определенно нужно знать больше.

— Нет, не нужно.

— Цы-ц, Энн. Я слушаю.

Длинны моих рук не хватало, чтобы закрыть Лиззи рот. Мне нужно было дотянуться до ушей Мала. Я боролась с ним, но он слишком легко стряхнул мои руки, вот же хитрюга.

— Она частенько писала перманентным маркером на своем бедре твое имя, — доложила предательница в лице моей сестры.

Заявляю официально: Лиззи налажала. Существует большая вероятность того, что вскоре у нашей мамы останется только один ребенок, если она продолжит говорить. Учитывая необычное мамино замечание, что у нее полным-полно детей на работе, потеря не должна особо надолго подкосить ее.

— Это ложь! — выкрикнула я, покрываясь холодным потом.

— А она писала его на внутренней стороне бедра? Готов поспорить, что писала, шалунья, — Мал схватил меня за запястья, удерживая их напротив своей груди. В качестве эффективного средства, направленного на то, чтобы остановить меня от попыток избить его до крови. — Что насчет маленьких сердечек, с торчащими из них стрелами — их она тоже рисовала?

— Я не знаю, — моя любимая сестрица присела в кресло, скрестив ноги. — Но она постоянно подписывалась, как Энн Эриксон.