Хрустальное озеро (СИ) - Зелиева Рина. Страница 14

Прошла любовь, завяли помидоры...Сандали жмут и нам не по пути...

Я ушла. Я живу своей жизнью, как и ты. И то, что я теперь с Ланом, к тебе никакого отношения не имеет.

- Кроме того, что Алан, если не по крови, но фактически - мой брат, - его взгляд мрачнел все больше и больше.

- Ну и что? Что?! - взвилась Марисса, вскочив со стула. - Он красивый, умный, добрый, интересный... У него много разных достоинств. Лучшего мужа мне не найти. Почему я не должна была соглашаться на его предложение?

Ринар подлетел к ней. Она увидела его сжатые губы и перекошенное от гнева лицо. Но Мари сама была слишком разъярена, чтобы это произвело на нее хоть какое-нибудь впечатление.

Он обхватил ее одной рукой за талию, притянув к себе, а другой больно сжал затылок, заставляя смотреть в глаза.

- Ты любишь его? Или это твой единственный хорошо взвешенный и продуманный поступок?

- Да! Почему, нет? Ты считаешь, что я способна выйти замуж по расчету или корысти ради? Я не столь меркантильна, как ты думаешь.

Марисса дрожала в его руках, как осенний лист на ветру, но ее взгляд был тверже гранита. Сверкающий взор аквамариновых глаз тонул в его черных, горящих яростью глазах. Девушка уже дошла до того же уровня бешенства: "Да как он смеет лезть мне в душу? После того, как он со мной обошелся? Он даже не взял себе за труд объяснить: за что и почему". Ураган чувств бился в ее груди, клокотал и рвался наружу.

Рен внезапно отпустил ее так резко, что она пошатнулась и едва не упала, от неожиданности потеряв равновесие. В ее голове металось море вопросов, которые ей казалось, она должна была задать ему, но не могла. А только открывала и закрывала беззвучно рот, как рыба, выброшенная на берег.

Ринар какое-то время также молча пронзал ее взглядом, потом быстро развернулся и вышел.

Мари еле подавила рыдания, исходившие из истерзанной души и раненого сердца. Нестерпимая тоска переполняла ее, какая-то неопределенность томила, оставляя смутный туманный след. "Почему он так ведет себя? Почему?" - стонала она про себя. Она уже ни в чем не была уверена: ни в Лане, ни в Рене, ни в себе. "Недосказанность, незаконченность - вот и поговорили", - подвела итог их беседы девушка. - "Впрочем, как всегда. С ним так всегда".

Под душем, чувствуя как теплые струи воды нежат и ласкают ее тело, Мари расслабилась и успокоилась. "Тебя всего лишь бесит мое безразличие. То, что я не ношусь со своей любовью к тебе, в которой я однажды под влиянием обстоятельств, имела глупость признаться, как с писаной торбой. Я ранила твое самолюбие. Переживешь. Лан не заслуживает того, чтобы я с ним поступила так же, как ты со мной. Если, став его женой, я сделаю его счастливым - тогда о чем вообще речь? Если я ему нужна - я буду его. Это так здорово - быть кому-то нужной. А зачем вообще еще жить?" - резюмировала события дня Марисса и с чистой совестью отправилась спать.

Глава 11

Когда белый кадиллак затормозил у крыльца ЗАГСа, Мариссу терзала одна мысль: "Рен, он столько раз был готов отдать за меня жизнь... Зачем? Может, я реально жуткая стерва? Может, чего-то не догоняю? Но почему нельзя нормально все объяснить? Зачем так?" Эти размышления, совсем неподобающие невесте, теснились в ее голове, подтверждая предыдущие о том, что, возможно, она совершает очередную ошибку.

Алан, потрясающе красивый и обаятельный, подававшей ей руку для того, чтобы помочь выйти из автомобиля, начисто вымел из головы все крамольные думы. На крыльце их уже ожидали Алекс и Ден со своими девушками Лией и Ритой и еще какие-то люди, приглашенные на церемонию: Марисса всех знакомых Лана запомнить не успела.

До нового года оставался один месяц. Этот месяц Мари и Лан решили провести в Италии на берегу Средиземного моря. Дана и Галину было решено взять с собой. Марисса не соглашалась расставаться с ребенком на столь долгое время. Алан с ней согласился, предположив, что так всем будет спокойней.

Рядом с кадиллаком затормозили три черных, сверкающих лаком внедорожника, из которых выскочили Ринар, Арсан, Тимур и их бойцы. Они быстро перегородили вход в здание, нацелив оружие на секьюрити Никольского.

- Ко мне, - резко обжигающе бросил ей Рен.

Мариссу будто окатило ледяной водой. Она застыла, голос и тело отказывались повиноваться. С одной стороны жестокий властный тон не давал времени на размышления, с другой стороны она осознавала, что сейчас начнется что-то. Что именно, зависит от нее. От каждого ее движения, слова, вздоха. Она подумывала уже о том, чтобы опять брякнуться в обморок, но понимала, что второй раз этот номер при тех же зрителях не прокатит.

- Мальчики, не надо, - прошептала она.

Но ее все расслышали. В воздухе повисла такая гнетущая тишина, нарушаемая лишь шумом улицы, что напрягать голос было не обязательно.

- Рен, - она металась взглядом с одного на другого, - Лан. Не надо. Из-за меня. Прошу.

- Алан, - она повернулась к Никольскому, уповая на его привычную рассудительность. - Умоляю. Не надо...

В ее глазах плескалось такое количество боли и отчаянья, безумия дикого, загнанного в ловушку зверя, что Алан потупил взор.

- Хорошо, иди, - процедил он.

Она бросила свирепый взгляд на Рена. Тот даже бровью не повел. Тимур зло рявкнул:

- Ну, что? Добилась своего?

Марисса дернулась всем телом, почувствовав слабость в ногах. Под ней как будто разверзлась пропасть: она больше не ощущала точки опоры. Девушка мягко опустилась на колени на асфальт, разметав вокруг себя белоснежные облака из тюли и кружев. Ринар глухо зарычал. Он двинулся к Мариссе. Никто из его окружения и охраны Алана не двинулся с места. Все стояли, словно завороженные. Рен сграбастал девушку в охапку и потащил к машине. Она повисла в его руках безвольной куклой.

Автомобиль с рычанием сорвался с места. Люди Ринара во главе с Кондором и Арсаном остались стоять на месте, сдерживая охрану Никольского. Но те и не собирались начинать преследование. Алан сделал им знак сохранять спокойствие и коротко пояснил своему начбезу Артуру:

- Сам разберусь.

Ринар гнал машину на предельной скорости. Марисса дрожала, старательно кутаясь в меховую накидку, которая играла скорее чисто декоративную роль в ее наряде невесты, и была не предназначена для обогрева. В салоне дорогого авто было достаточно тепло, но девушку знобило, она вся тряслась, как в лихорадке.

Такого она не могла себе представить даже в своих самых кошмарных предположениях. Двое дорогих ей мужчин, двое близких друзей стали в одночасье лютыми врагами. Она испытывала болезненное оглушающее чувство вины, отлично понимая, что невольно стала этому причиной. "Я должна была догадаться, что Рен как-то так отреагирует", - шептала она про себя. - "Но почему? Зачем он это сделал? Что у него за мода, все разрушать? И свою, и чужие жизни".

Ринар съехал с основного шоссе и, попетляв по проселочной дороге, свернул в лес и остановился. Мари затаилась. Она не знала, как себя вести, что говорить. Если бы она хоть что-то понимала в этой его выходке.

Мужчина вышел и, сняв с себя куртку, обошел джип. Марисса, не растерявшись, подобрала юбки и, просочившись на водительское сиденье, выскочила через противоположную дверь от той, которую собирался открыть Рен, для того, чтобы извлечь ее наружу. Они стояли, разделенные автомобилем, и сверкали друг на друга глазами.

- Нафига ты это сделал? - через минуту взорвалась Мари. - Алан - твой друг! Как ты мог так с ним поступить?

- Вот именно потому, что он - мой друг. Не был бы им - был бы уже трупом, - прорычал Рен и двинулся к девушке, огибая машину.

Она метнулась от него в противоположную сторону, пытаясь сохранить преграду в виде авто между ними. Они поменялись местами и снова замерли, испепеляя друг друга взглядами.

- Ты вгрызлась мне в душу. Нагадила там по углам, как шкодливый котенок и сбежала. Теперь за Лана принялась? Хочешь и ему жизнь испоганить? - в голосе Ринара было столько ярости, что Марисса содрогнулась.