Старая развилка (СИ) - Шолох Юлия. Страница 18

Все навалившееся со вчерашнего дня отпускало… Уходило нехотя, пытаясь выхватить, выгрызть из ее души кусок побольше и утащить с собой. Конфетти как будто ознобом било, паренек нервно ходил кругам и что-то испугано спрашивал, но она не слышала слов. Только ветер и движение травы.

То, что ее оставляло, наконец, исчезло, напоследок все-таки вырвав изнутри что-то небольшое, незначительное, радостно выхватило и утащило, но как ни странно, жаль такой ерунды не было — просто последним рывком уходящего страха с нее луковой шелухой слетела глупая, уже ненужная кличка.

Перед тем как окончательно отрубиться, она успела увидеть, как к костру подходят трое — высокая девушка в необычной кожаной одежде, которая не столько шла, сколько плыла, казалось, не задевая земли и двое городских ребят с рюкзаками, очень сильно похожих на бойцов Тарзана и одновременно совсем других.

И ушла то ли в сон, то ли в обморок. Без страха.

Надоело бояться.

Когда Килька уходила на поиски людей, никаких конкретных планов у нее не имелось. Понятно дело, собиралась их увидеть. Изучить. Понять, как живут. Ну а дальше? До общения ее намерения никогда не доходили, слишком нереальной казалась такая возможность. Разве что случайное столкновение… Сейчас уже не припомнишь, как она себе это все представляла. Совпало ли оно с реальностью хотя бы немного?

Хотя, если подумать, уже неважно. Этим вечером, сидя у костра и рассматривая окружающих, Килька была полностью удовлетворена результатами своих поисков.

Теперь кроме мальчишек безо всяких усилий с Килькиной стороны в ее коллекции появилась девчонка. Красивая, светловолосая, светлоглазая и измученная, как будто на ней землю пахали.

Когда девчонка очнулась, она назвалась Галей, хотя имя произнесла так странно, будто сама впервые его слышала. Ну, Галя так Галя.

Она, как и Степан, оказалась безвинно обвинённой в убийстве. Это все, что удалось от нее добиться — на вопросы, где и с кем она жила девчонка упрямо не отвечала, а в ее глазах появлялось нечто такое дикое и упрямое, что Килька не рискнула настаивать. Девчонка напоминала ей гибкий прут, который прекрасно гнется, но в определённой точке сразу ломается. Эта точка была так близко, что спровоцировать сейчас слом дело нехитрое. Пришлось довольствоваться полученными объяснениями. А что касается убийства… Конечно, что там произошло на самом деле уже не узнать. Однако Килька не верила, что девчонка или Степан действительно способны кого-нибудь убить. По крайней мере, специально. Духу бы не хватило. Вот братья — те могли, но они как раз не особо спешили распространяться о причинах, побудивших их бежать из города. Больше молчали, внимательно слушали других. «Изучают, — видела Килька. — Они нас изучают». В этой мысли отзывалось что-то смешное, щекотное и приятное.

Килька улыбалась. Нашла людей… Еще как нашла. Перед ней целых четыре человека, совершенно разных, незнакомых, непривычных. Временами непредсказуемых.

Такого подъема Килька давно уже не чувствовала.

Настроение не испортилось, даже когда она выяснила, что их будущее довольно зыбко и все они считают себя практически покойниками. Почти не видят шансов выжить. Даже братья так думали, хотя они, в отличие от остальных, молчали и вслух в этом не признались.

Но Килька видела. Так же, как и то, что они считают ее довольно глупой и управляемой. Братья разговаривали с ней как говорят с людьми недалекими, которых легко запутать словесно, повернуть в нужную сторону и заставить делать практически что угодно. Килька не стала их разубеждать, покладисто и без особых размышлений согласилась на все их предложения, чем только еще больше убедила в своей наивности. Почему она так сделала? Просто потому что в таком случае можно было не признаваться, что ей самой хочется изучить их получше.

Теперь все найденыши сидели у огня и раздумывали над ее последним предложением. Килька не намеревалась бросать свои поиски, даже учитывая, что теперь считала себя ответственной за этих людей, неспособных выжить в лесу более-менее долго. Сейчас они полностью от нее зависели, поэтому ее варианты были очень просты и менять их она не намерена. Так и заявила, полностью проигнорировав угрожающий взгляд ППшера, после чего братья впервые посмотрели на нее по-другому, с неким оценивающим интересом. Наверное, заподозрили, что все не так просто, как им показалось вначале. Будь Килька более тщеславна, она бы позлорадствовала, но это не было одной из тех вещей, что ее интересовали.

Итак, она предложила найденышам два варианта. Первый — учит их тому, как выжить, а дальше они идут своей дорогой и делают, что хотят.

Второй — осенью она отправиться домой, откуда пришла и может взять их с собой. Но только осенью, после того как побывает на западе, где вполне вероятно тоже могут жить люди. До тех пор им придется ее сопровождать.

Других вариантов Килькой не предусматривалось.

— А где ты живешь? Что там? — осторожно поинтересовался Ронька.

— А вам не все равно? — отрезала Килька. — Там вы будете живы. И не тратьте понапрасну времени, я не проболтаюсь, пока не решу сама рассказать.

Братья снова переглянулись. Ронька почему-то улыбался, а ППшер выглядел довольно неуверенно. Потом оба рассмеялись какой-то своей невысказанной вслух мысли, они так умели — посмотрят друг на друга и поймут что-то, остальным недоступное. Кильку это тоже ужасно интересовало — настолько друг друга знать, чтобы не тратить время на обмен словами! Как же хотелось влезть в их головы и проследить, каким же манером у них получается подобное чудо!

Братья первыми согласились идти с нею на запад.

Степан не отвечал, нерешительно поглядывая на Галю, которой, казалось, все происходящее было глубоко побоку.

Ее Килька не торопила. Знала, что Галя тоже пойдет с ними, одной оставаться побоится. Но и подталкивать с ответом нельзя — та слишком неустойчива, может отказать, не подумав, только чтобы отстали.

Степан ходил вокруг девчонки кругами: то водички принесет, то поинтересуется, не холодно ли ей, то попытается убедить, что все будет хорошо. Со стороны он напоминал квочку, которая с немалым удивлением обнаружила, что высидела цыпленка, за которым теперь нужно присматривать. Девчонка как не видела.

В конце концов она очнулась и решила, что пока побудет с ними, а там посмотрит.

В общем, все прошло именно так, как и рассчитывала Килька. Оставаться в этих местах дольше не имело смысла. У нее теперь целых четыре (три, так как братья больше похожи на одно целое, мысленно поправила себя Килька) источника информации и все что нужно она узнает из их рассказов, а вот на западе вполне может встретиться нечто новое.

Еще день Килька потратила, добывая вещи для девчонки — у той не было ничего, кроме обуви, короткие шорты и майка для путешествия по лесу не годились. А вот братья оказались подготовлены к дороге лучше всех остальных, хотя подробно рассмотреть содержимое своих рюкзаков не позволили. Однако Килька успела увидеть и изъять длинный кинжал, который они отдали, хотя и не без сомнения. Степану она подобрала все нужное раньше, когда только его нашла. Оставалась только Галя.

Наверное, Килька поступила не очень разумно, но за необходимыми вещами она отправилась в одну из деревень. Собиралась в ближнюю, но Галя странным вздрагивающим голосом посоветовала там не показываться. Килька пояснений требовать не стала, но пошла в другую, на запад. Собственно всё прошло гладко — практически все взрослые отсутствовали, работая на полях, а паре встреченных пожилых женщин Килька представилась городской. Ее отвели к местному меняле, где она оставила кинжал, несколько пластиковых емкостей, большой кусок полиэтиленовой плотной пленки и коробку длинной в две ладони с длинными гвоздями, до сих пор жирными от смазки. Все это Килька нашла в одном разрушенном здании, пристроенном к совершенно пустому хозяйственному магазину в одном городке, через который шла к югу. Похоже, склад обрушился до того, как вынесли магазин, поэтому под завалами оставалось немного ценного. Полдня проведённых в копании на помойке и всего-то несколько сохранившихся предметов… Еще пару лет назад все было не так печально. Но время идет…