Палитра счастья (СИ) - Сергеева Оксана. Страница 15

И Эва собиралась написать именно эту фреску.

«Солнечная девочка» собиралась писать серый и унылый дождь.

Глава 7

«Какая сообразительная крошка!» — рассерженно думал Ян, покривившись при втором глотке крепкого кофе.

«Дрянь!» — Заглянул в собственную чашку, поболтал жидкость и решил не пить эту гадость.

«И это тоже дрянь!» — Зло посмотрел на вырисовывающееся изображение. На разлинованной стене уже обозначился фон и общий план картины.

Ян поставил чашку на столик, и, засунув руки в карманы брюк, шагнул к известной стене.

«Н-да-а, США многое потеряли… Тебе бы в агентурной разведке работать!»

Эва мастерски избегала его уже не первый день. С того памятного разговора он её не видел, и это раздражало гораздо больше, чем бедлам в собственном доме от её присутствия. Только утром перед уходом из дома, можно было наблюдать результаты её бурной ночной деятельности. Серые тона становились всё мрачнее, а картина совсем тёмной и невзрачной.

«Похоже, она превзошла саму себя! Ещё один день и она пририсует мою могилку в уголочке под мостом…» — Удивляясь собственной реакции, он понимал, что не скажет ей ни слова, даже если она это сделает. Теперь не скажет. Она задала тон их отношениям, и нарушать установленные правила он не собирался. Не мыслил он врываться к ней в комнату с разборками, так как она всем видом показала, что не хочет его видеть. Но это совсем не значило, что ему не хотелось этого сделать, а кроме того, уже потихоньку начал бесить тот порядок, который она наводила после себя. Никаких разбросанных бумажек, кучи ватманов и открытых банок с краской. Всё идеально, чисто и аккуратно, как будто Эвы и вовсе не было в доме. Только новые штрихи неустанно добавлялись на некогда белой стене. И ей даже не нужен был шоколад для вдохновения. Ян заметил, что свёрнутый пакетик остался нетронутым.

Вылив оставшийся кофе в раковину, он посмотрел на часы. Ещё минут десять у него есть.

В этот момент Франс уже выгнал чёрный, лоснящийся, как дикое животное, «Майбах» и любовно протирал фланелевой тряпочкой лобовое стекло и фары. Этот ритуал был неизменным уже много лет, и, наверное, даже гражданская война не смогла бы заставить Билли от него отказаться.

Со вздохом Ян оглядел пространство вокруг себя. Чувство неудовлетворённости мучило как никогда, потому как, что-то определённо не складывалось: кофе горький, повидло слишком приторное, булочки чёрствые, а зубная паста, которой он обычно чистил зубы, ну просто отвратительная. Чего-то всё время не хватало, вернее, кого-то. Известно, кого… Её. Ему всего лишь не хватало Её. Она жила здесь, но Эвы как будто и не было.

Совесть, которая несколько дней назад только лишь точила свои острые коготки, уже содрала с него кожу. Он не привык прерываться на полуслове, а «солнечная девочка» дала ему отворот-поворот, не дав возможности высказаться. И не предполагал, что недосказанность может съесть живьём.

Порывшись в «Эвиной» вазочке со сладостями он выудил мятную конфету и вышел через парадную дверь.

Эва положила палитру в ванночку с горячей водой.

Лучше сказать, швырнула её туда, получив за это обжигающим всплеском капель. Захныкав, она принялась растирать воду на руке. И без того уже дрянное настроение вообще пропало.

Первые два дня злостное вдохновение было настолько велико, что она работала даже днём, жутко довольная мрачной картиной. Но постепенно серость и уныние стали действовать на нервы, так как большой злопамятностью она не страдала, а мрачность и пессимизм были не в её натуре. Однако же, отступать после такого смелого заявления смешно, поэтому, скрипя зубами, она чистила кисти, готовя в уме новые художественные изыски.

— Крошка, ну что с тобой творится?

Симон сидел на диване с банкой содовой в руке и наблюдал за страданиями юной художницы.

— Ничего.

— Как же… Рассказывай. Сама не своя, вижу же. А это что? — он кивнул на стену. — Что это за фигня? Я в шоке малышка, это что за похоронные мотивы? — Услышав в его голосе искреннее возмущение, Эва улыбнулась. — Достал он тебя, да?

— Да, — просто ответила Эва, не считая нужным что-то прибавлять к своим словам.

— Это он может, — согласился Симон.

— Уверяю тебя, ничего личного, это просто заказ. Он получает то, что просил. — Эва взмахнула кистью, как будто это могло ей помочь убедить Симона.

— Вообще-то, он не плохой человек. Его нужно узнать. Ты бы могла.

— Что могла бы?

— Узнать его. У тебя бы получилось.

Эва отложила кисти, нетерпеливо вытерла руки и уселась на диван рядом с Симоном, накручивая золотистый локон на указательный палец и обозревая свои результаты.

Сколько ещё она выдержит, выписывая эту мазню?

Они молча смотрели некоторое время, глядя на тёмные штрихи.

— Да бросай ты это! Отдохни сегодня! Я тут притащил пару комедий, давай вечером посмотрим, поедим попкорн. Ты мне обещала … Я хочу с тобой посоветоваться… — припомнил ей Симон их разговор, погрозив пальцем.

— Насчёт Джули?

— Ага.

— Хорошо. Так и быть, уговорил. Только у тебя.

— Само собой, крошка! Развалимся на диване и будем мусорить! Пойду тогда постригу лужайки, а то Ян с меня шкуру спустит.

— Н-даа, дьявольская была бы картинка, — улыбнулась Эва, хотя её не оставляла уверенность, что Яна как раз меньше всего на свете заботят лужайки Симона.

Не раз она задумывалась о положении Симона в доме Яна, так как он не был похож на типичного садовника, и уж тем более на слугу. И его отношения с Яном выглядели со стороны довольно странно. Симон часто бывал в особняке, мог спокойно залезть в холодильник в поисках еды, или смотреть телевизор, развалившись на диване в гостиной. Однако спрашивать у Симона о причинах такого вольного поведения показалось неудобным, во всяком случае, пока.

В одном Симон был прав: сегодня злая муза её окончательно покинула, так что на продолжение художественных «зверствований» рассчитывать не приходилось.

Охранник кивнул, открывая дверь служебного входа, пропуская Яна. Проходя по полутёмному коридору, он в который раз удивлялся витиеватому пути, который нужно преодолеть, чтобы добраться до кабинета владельца ночного клуба «Минт» Грегори Мура. Постучав в дверь, он помедлил, но ответа так и не получил.

Девочек, наверное, осматривает, усмехнулся Ян, разворачиваясь в направлении зала.

Яркие вспышки света, шумная ритмичная музыка, жар горячих танцующих тел тут же окутали, когда, шагнув в помещение, он на мгновение приостановился, выискивая глазами друга. Как и предполагал Ян, Мур сидел на высоком стуле у самого края барной стойки, уставившись на танцевальный подиум, где у шеста вертелись две полуголые, или полуодетые, девицы.

Двинувшись к нему, он запнулся о пьяную девку, которая неожиданно выплыла откуда-то слева, и, не удержав равновесия, навалилась на него своими выдающимися местами. Почему-то она не спешила отлипнуть, решив видимо отдохнуть в его компании, что совсем не входила в планы Яна. Он отстранил её от себя, передав в руки, видимо, подруги, которая оглядела его таким же «трезвым» взглядом, как и первая, пытаясь при этом обворожительно улыбнуться. Обогнув ещё группу товарищей Ян наконец примостился на стуле рядом с другом.

— Ох, какие люди! — Грегори радостно хлопнул его по плечу, — А ты не говорил что приедёшь! — Он тут же сделал знак бармену, указав на подошедшего Яна.

— А я решил тебе сюрприз сделать.

— Как обычно? — спросил бармен, выставляя стакан для виски и бутылку.

— Да, только двойной и безо льда, — предупредил Ян, стягивая с себя пиджак и бросая его на спинку стула.

— А что так? Жизнь пошла под откос? — начал свои обычные шуточки Грегори.

— Можно и так сказать, — кивнул Ян, и, поболтав янтарную жидкость в стакане, проглотил залпом.

— А если серьёзно… — не отступал Мур.

— Да, нет, Грег. Это всё так — мелочи. Если у меня будут настоящие проблемы, ты об этом первый узнаешь, — заверил Ян и лениво кивнул на подиум. — Новенькие?