Палитра счастья (СИ) - Сергеева Оксана. Страница 42

«Осталось только рукава до локтей закатать и к барьеру!» — мелькнула мысль.

— Да, — сразу согласилась она, чтобы отвлечься хотя бы на чашку с чаем. Да и глотнуть чего-нибудь жуть как хотелось, потому что темп, в котором он протащил её по холлу до приёмной, был на грани её возможностей.

— Забудь про здоровый образ жизни, Селеста, и положи ей сахар в чай. — Можно было расценить это как шутку, если бы не его сухой тон. Поэтому Селеста просто кивнула и поставила на стол большую чашку и вазочку с конфетами. Эва послала ей благодарную улыбку. В другой раз Селеста обязательно поболтала бы с ней о разных глупостях, но только не сегодня. Сегодня атмосфера была взрывоопасной. А быть той самой спичкой, дающей запал, никто не хотел.

— IT — отдел ко мне.

— И системных администраторов? — переспросила Селеста.

Обычно Ян ограничивался сбором начальников служб, которые потом доносили до подчинённых нужную информацию посредством совещаний, но сегодняшний случай не был из ряда обычных.

— Всех, Селеста. И системных администраторов, и программистов, и аналитиков тоже. Всех! — резко сказал он.

— Вот, служебная записка Норманна, — уточнила Селеста, раскрывая папку с документами.

— Сообразительный, — язвительно отозвался Ян.

Резким движением он выхватил верхний листок бумаги и присел на угол стола перед Эвой, пробегая глазами документ по диагонали.

— Красиво пишет, — сардонически ухмыльнулся он. — Всухомятку это не проглотишь.

Ещё одно язвительное замечание давало очень хорошее представление о его настроении. Потянувшись к её чашке, он отпил, будто это на самом деле поможет ему «переварить» написанное.

Селеста обернулась в дверях, переглянувшись с Эвой.

Косясь в сторону конференц-зала, куда уже начали стягиваться сотрудники отдела, Ян два раза перечитал писанину начальника IT-отдела Крэйга Норманна и взял себя в руки, почти успокоившись. Но только почти.

Отложив документ, он занял свою любимую позицию у окна, бросив взгляд на синие воды залива.

Эва наблюдала, как народ стекался в зал, рассаживаясь по местам с общим настроением и уверенностью, что ничего хорошего эта встреча с президентом корпорации не принесёт.

Ян подождал ещё с минуту, потянув время, а заодно и нервы своих сотрудников, и спокойно двинулся в конференц-зал, прихватив служебную записку Норманна.

— Хотел бы сказать Вам «добрый день», господа, но, увы… — Развёл руки и после секундной паузы сел в своё кресло.

Эва отхлебнула чай и, поморщившись, поставила чашку на место. Селеста явно перестаралась, выполняя просьбу Яна, — столько сахара даже она не могла вытерпеть. Развернувшись к окну, уставилась туда же, куда и Ян несколько минут назад, пытаясь на чем-нибудь сконцентрироваться, отвлечься. Но уже через минуту вновь обращала лицо к нему. Она передёрнулась и потёрла предплечья, как будто замёрзла. Всё тело сковало какое-то липкое ощущение, вязкое и неприятное. Она и сама не знала, что это за чувство, но хотелось залезть в горячий душ и отмыться.

На него было невозможно не смотреть, он притягивал её взгляд как магнитом. И причина была не в том, что она испытывала к нему особенные чувства, и не потому, что он был выше большинства мужчин, статный и весьма привлекательный, если не сказать больше. Она смотрела на него не из-за того, что он — ядерная смесь шика и убийственной сексуальности.

Нет…

Он притягивал её, потому что был полон. Всегда был, сейчас она это видела. Сейчас он показывал себя во всей красе.

Обычно мужчины с подобной внешностью, — а Эва в своё время частенько сталкивалась с ними, — были пустыми, без намёков на мозговую активность. А он был наполнен до такой степени, что это грозило вылиться во вне. Со своего места она хорошо видела реакцию присутствовавших в зале людей, промелькнувшую тревогой на лицах и нервозной скованностью принятых поз, когда он двинулся к ним обманчиво спокойной походкой. Минуту назад она видела, как желваки играли на его скулах, в глазах отражалась бурная мыслительная деятельность, а напряжение било током задевая мимоходом и её тоже. В той нарочитой медлительности, с которой он придвинул лист бумаги к ближайшему от себя мужчине, не было ничего успокаивающего.

Она не слушала, что он говорил, хотя легко могла разобрать слова, а только смотрела. Смотрела на Яна и не могла оторвать глаз, словно видела впервые в жизни.

А так и было…

Она поняла, что видит его первый раз в жизни; что совершенно не знает мужчину, с которым спит в одной постели…

Выражение лица, с которым он говорил, мимика, жесты, обращённые ко всем, слова, обращённые к кому-то конкретному… Его взгляд тяжёлый, едва выносимый, он заставлял вжиматься в кресло и беспокойно ёрзать в нем; заставлял мужчин бледнеть, а женщин покрываться красными пятнами, то ли смущения, то ли обожания. И это она тоже заметила, пока они пересекали огромный холл компании, а люди инстинктивно расступались перед ним, а он лишь изредка кивал кому-нибудь из сотрудников, не обращая ни на кого особого внимания.

Она осмотрела его кабинет и каждую вещь в нём. Всё было пропитано его энергетикой, оставляя ощущение его присутствия. Проведя ладошкой по столу, она ощутила под пальцами благородное дерево, на котором он, вероятно, подписал тысячи бумаг.

«Циник… рвач… акула… холодный… расчётливый…» В памяти всплыли «лестные» эпитеты, которыми награждала его пресса.

Эва уже и забыла по них. При встрече с ним даже не вспомнила об этом. А теперь взглянула на него другими глазами, синхронизируя печатный образ с ним самим.

Вот он настоящий Ян Грант! Такой, каков он есть на самом деле — воротила, держащий в руках судьбы и души людей, ступая по головам ради своей цели и выгоды; беспринципный циник, орудующий огромными деньгами, излучающий силу и власть, мощную и неприкрытую.

От этого осознания дрожь пробежала по позвоночнику. Он управлял и ею тоже.

Ян внезапно посмотрел на неё. Посмотрел тем же взглядом, который до этого был обращён к одному из подчинённых, и Эва почувствовала себя так же, как и тот заикающийся паренёк, с которым он беседовал. Перед глазами вдруг замелькали картинки, словно кадры из фильма.

…Вот он в футболке с черепами, вальяжно развалившись на диване… полуголый, играющий с ней в покер на раздевание…

…В её палате усталый и встревоженный… разговор с Симоном…

…Ян несёт её на руках до машины… дарит ей подарки… занимается с ней любовью…

Всё эти кусочки смальты складывалось в мозаику. Рваные кусочки разного размера и содержания собирались в единое полотно.

Она так долго старалась докопаться до того, что, казалось, скрыто за семью печатями. А на самом деле оказалось так явно и на поверхности…

Осознание нахлынуло внезапно. Эва всё время пыталась увидеть его вторую сторону. Перевернуть ту самую монетку, а оказалось, что она давным-давно открыта её взору. Что она сама на этой второй стороне его жизни, на той, что скрыта от посторонних глаз.

Для всех он был тем, кого она видела сейчас — хищником, который проглотит и не подавится. Для всех кроме неё…

Вряд ли кто-то из тех, кого отчитывает Ян, мог представить его с кистью или валиком в руке, малюющим среди ночи стену у себя в гостиной. Или таскающим её по больничным коридорам на руках; смеющимся и ласковым; растерянным и нежным. Таким, какого она видела; какой он был с ней; какой он был на самом деле, — был внутри себя.

В голове возникла картинка, так ясно и так живо… все видели темноту, а она видела свет… его свет…

Она с тоской глянула на его пустой стол. Ну, надо же, не единой бумажки, не единого даже самого поганого листика! И именно сегодня она, как назло, не захватила с собой блокнот!

Эва суетливо поёрзала в кресле, уже готовая захныкать от разочарования, а потом с надеждой останавливая взгляд на тумбе, одиноко стоящей слева от стола.

Ян видел, как она открыла верхний ящик, осторожно выудила оттуда чистый лист бумаги и карандаш, и стала делать наброски, видимо, очередного шедевра.