Моя последняя игра (СИ) - Мека Владислава "Калигула". Страница 12

— Перестань смотреть на меня, как на тень отца Гамлета! — передернул Днте плечами.

— Откуда ты это узнал? Да говори же, придурок! — я чувствовала, как медленно начинаю выходить из себя и если он продолжит молчать, ничем хорошим для него это не кончиться. Кажется, Данте, к его счастью, тоже осознал свою ошибку.

— Крис, успокойся! Я всего лишь скромный хакер, который захотел поближе с тобой познакомиться.

В голове что-то щелкнула, цепочка абсурда, что минуту назад начала выстраиваться в моем воспаленном мозгу, одной фразой рухнула. Мысль о том, чтобы убить его, свернув шею, начала оседать на дно моей темной души. И я не говорю о фигуральном выражении, я подразумеваю буквально, что его говорливость, спасла ситуацию и не только ситуацию, но и жизнь этого идиота. На ум пришла бредовая, но вполне жизнеспособная идея, которую я тут же озвучила:

— Ты что взломал базу данных бюро расследований?

— Зачем? Влез в базу данных разведывательного управления. У них кодировка проще и вот, смотри, что я нарыл — Данте достал из рюкзака планшетник — точную копию моего, только цвет матовый. Пара ударов по экрану и на нем появилось мое лицо. Точнее, лицо Бабетт Аркинс.

Когда меня фотографировали, я еще была блондинкой, с синяком на скуле и под глазом, разбитым носом и отсутствием пары передних зубов. Жуткое зрелище, правда теперь мне казалось, что тогда я выглядела лучше на этой фотографии, чем сейчас. Та девушка по имени Детка, смотрела в объектив волчьим, пусть диковатым, но свободным взглядом. А эта, что сейчас на нее смотрела была лишь тенью, подобием. Но хватит лирики. Под фото шел полный список и перечень всего, что на меня успели нарыть.

— Читал? — изогнула я бровь.

— Не все, только твои данные и показания. Читать остальное скучно — пожал плечами Данте и я поняла, он читал все, но только моим словам верил, а досье накатанное на меня всерьез не воспринял. Все-таки я не ошиблась в нем. А если и ошиблась, то даже искусный критик порой верит столь же искусному лицедею. Что уж, говорить про меня.

— Может, уйдем отсюда? — понимая, что нам надо поговорить и разговор будет долгим, я решила, что подворотня не самое лучшее место для него.

— Давай, ты ведь хочешь поговорить? — я кивнула — ну наконец-то! Я живу здесь, неподалеку. Не волнуйся, мать у очередного мудака зависает, а сестра в младшей школе. Нам там не помешают.

— Не боишься? — усмехнулась я.

— Я? Это тебе стоит опасаться, ты же идешь к парню, который говорит, что в его доме никого нет — его кривоватая улыбка и неуклюжая шутка, дали обратный эффект, я только еще больше уверилась, что этот Данте не в себе. Явно, не в себе.

— Пошли — пожала плечами и первой направилась в сторону улицы.

Данте не соврал, когда сказал, что живет неподалеку. Многоквартирное здание, с облупившейся краской и треснувшей черепицей на крыше, казалось каким-то чудовищем, среди чистеньких и светлых новостроек. Данте жил на шестом этаже, лифт не работал, как мне показалось уже вечность, а лестница по которой мы поднимались, будто собиралась вот-вот обвалиться, по крайней мере бетон под ногами хрустел. Вонь мусоропровода на каждом лестничном пролете забивала нос и пропитывала своим «ароматом» одежду. Помойка, одним этим словом можно было охарактеризовать место жительства парня.

— Смотрю, ты оценила обстановку — усмехнулся Данте отпирая дверь под номером 113.

— О да, незабываемо — невольно из меня прорвался сарказм, развеселивший его.

— Это да, я умею произвести впечатление своим жилищем — входя в узкую прихожую согласился Данте.

В квартире было пыльно и веяло какой-то затхлостью. Несколько крючков для одежды, которая сейчас отсутствовала, пара старых газет и кипа счетов на маленьком столике в углу. Я уже видела что-то такое, вот только не помню где. Больше всего удивляло недешевое зеркало на стене, понятно, кому оно служило, но тем не менее, как-то уж слишком выделялось на фоне общей унылости. Невольно, я бы даже сказала случайно, я заглянула в него. Ничего нового, впрочем я иного и не ожидала.

Этот образ стал привычным, моим, хотя прежде я бы ни за что не решилась быть посредственной серостью. Но, за нас все решают обстоятельства. Я сильно похудела с того времени, как оказалась без контроля. И раньше не была пышкой, а теперь скелет ходячий, хорошо, что рост остается прежний, средний, иначе вообще выглядела бы, как каланча.

Одежда помогает скрывать мои «формы», но кости нет-нет, а начинают торчать из-под одежды. Из-за своей «стройности», черты лица заострились, я стала чем-то крысу напоминать себе. Правда, глаза, как у совы. Интересно, а бывают крысы с совиными глазами? Да и оттенок у них неопределенный, какой-то карие — серый, окрас волос тоже не ах ти, я бы поэтично назвала его цвета мокрого асфальта. Из-за длины приходиться стягивать в тугой узел, отчего я смотрюсь только хуже. А одежда? Как давно я перестала обращать на нее внимание? Или я всегда это делала? Не обращала внимание? Широкий свитер и старые, черные не по размеру (на три больше) джинсы, на ногах какие-то потрепанные кеды. Да уж — жуть. Особенно на фоне Данте.

— Ты так смотришь на себя, будто впервые увидела — заметил парень, поняв, что я полностью ушла в созерцание самой себя.

— Не впервые, но за долгое время как-то непривычно — отвлекаясь от осмотра себя, взглянула я на парня.

— У тебя, что, зеркала нет?

— Есть, но смотреться в него я не люблю.

— Что так?

— Ностальгия нападает — закрыла я тему и смело вошла в проем без двери, которую по видимому сняли с петель.

Как и думала это оказалась импровизированная гостиная. Диван, да старый телевизор вот и все убранство. У меня и такого нет, поэтому не буду высказывать свое мнение.

Усевшись на диван и похлопав на место рядом, Данте сделался серьезным, это странное выражение его лица было довольно занимательным. Его глаза переставали выражать ехидство, а губы сжимались в тонкую линию, но почему-то мне нравилось видеть его таким. Будет очень жаль, если он обманывает меня. Жаль, его сестру, она останется без единственной поддержки в лице брата.

— Что ты знаешь? — не оригинальный вопрос, но с чего-то надо начинать.

— Многое, что удалось найти в досье о тебе и о Кукловоде. На него, кстати, почти нет информации — охотно ответил Данте.

— Ничего удивительного — потерла я подбородок — все, что они могли узнать о нем, только я бы предоставила, но поскольку мне никто не верил и особо во внимание не принимал, то и узнать что-то важное, бюро не удалось. Другой вопрос, зачем это было надо тебе?

— Мне просто было интересно, кто ты такая — несколько смущенно ответил Данте.

— Да? Весьма сомнительная отговорка и она не объясняет происходящее. Послушай, обо мне знают считанные люди, обо мне настоящей и ты в круг этих просвещенных никак не входишь — покачала я головой и облокотилась на спинку дивана.

— Не веришь, значит?

— Не верю — согласилась я.

— И как мне доказать, что я глупил и совершенно случайно нарыл то, что найти не должен был?

— Удиви меня — усмехнулась я.

— Ладно, смотри — Данте опять порылся в рюкзаке, с которым не расставался и достал планшетник, на экране высветилась другая моя фотография, сделанная через несколько дней, после первой.

— И что?

— Видишь? Человека на заднем плане? Я увеличил фото в несколько раз и вот кого она мне показала — а позади меня в департаменте стоял у дверей Монти собственной персоной, надо же, я и не подозревала, как далеко зашел Кукловод, он даже Монти послал тогда, проследить за мной.

— Это Майкл Монтер, по кличке Монти, вышел из колонии для несовершеннолетних восемь лет назад, где сидел за убийство отца и мачехи. На сегодняшний день он подозреваемый номер один сразу в двух массовых убийствах. Резне на ферме Батлеров и убийстве семьи Глен. Так почему не он в наручниках, а ты, на этой фотографии?

— Наверное потому, что он гораздо умней меня? — без всякой иронии предположила я.