Предназначение - Щепетнов Евгений Владимирович. Страница 11

Мальчишке было лет двенадцать – худой и жилистый, весь пропеченный солнцем и исхлестанный ветрами. Таких детей улицы полно в каждом городе – болезни, голод, войны уносили множество людей, и частенько дети оказывались на улице, предоставленные сами себе. Девчонкам была одна дорога – в проститутки или содержанки, ну а мальчишкам – или в нищие, или в воры-бандиты. Жили они недолго и плохо. Можно даже сказать, что это была не жизнь, а умирание: быстрое или медленное. Скорее быстрое.

Мальчишка поманил Шанти пальцем, и она, заинтригованная, зашла с ним за угол. Парнишка огляделся по сторонам и тихо сказал:

– Были они здесь. Мужчина, женщина и девчонка – задержались и отстали от каравана, там с девчонкой что-то было, вроде как заболела, караванщики отказались их взять в конвой. Мол, вдруг чума? Они поехали гораздо позже – покупали молока девчонке. А твой друг сдуру засветил пояс с деньгами. Много золотых, много… зря он это сделал. Эфран – наводчик разбойников. И их главарь. Там сидели Шуга Черный и Зарук Нос. Они поехали за ними следом. Скорее всего, твоего друга уже нет в живых.

– Почему ты мне это рассказал? – недоверчиво спросила Шанти.

– Подонок этот Эфран. Деньги с постояльцев берет и их же грабит. Он главный. И никто не знает. Он на церковь жертвует, селу помогает, изображает из себя праведника. А сам разбойник. Ненавижу таких. Я в город иду, там пропитание легче найти, и люди, говорят, лучше подают. А эта тварь такая жадная, такая скаредная, пусть ему будет плохо. Так же как он сделал тем, кого ограбил. Я, если и ворую, не убиваю людей. А этот гаденыш душ загубил столько, что гореть ему в аду. Они думают – я придурковатый, ничего не вижу и не слышу. А я все подмечаю. Только ты осторожнее, если кого-то звать будешь – предупреди. У него в трактире всегда человека три-четыре из его банды сидят. Собирай побольше народу, и подпалите этого гада!

– Подпалить, говоришь?.. – задумчиво протянула Шанти. – А что, славная идея. А схожу-ка я да и поговорю с этим Эфраном.

– Не ходи одна! Не ходи! – Мальчишка вцепился в руку драконицы и стал со всей своей мальчишеской силы удерживать пропащую девицу, явно не соображавшую, что она делает. – Убьют! Не ходи!

Шанти улыбнулась и присела на корточки перед тяжело дышащим мальчуганом. Посмотрела ему в глаза и подмигнула:

– Все будет нормально. Не беспокойся. Он пожалеет, что пнул тебя. Веришь?

Мальчишка шмыгнул носом, посмотрел в глаза красавицы, неожиданно ставшие из голубых угольно-черными, и вдруг поверил – зря эти твари обидели семью ее друга. Он кивнул, а Шанти, поднявшись, пошла в трактир.

Скрипнула дверь, и в трактир вошла давешняя девица, которая задавала неудобные вопросы по поводу голубого фургона. Эфран усмехнулся: «Хороший куш был! Кто бы мог ожидать? В таком простецком фургончике… и всего-то понадобилось подержать нож у горла мелкой девки. Жаль, что баба успела убежать, развлеклись бы с ней очень приятно. И этот солдафон успел сбежать – со стрелой в спине, вот ведь гад! А бежал как олень, несмотря на пузо и седину. Все-таки хорошо, что Нос прибился к банде, стрелок он отменный, засадил стрелу со ста метров в бегущего – это очень хороший результат. Немало погранцов он так положил, у него почему-то к ним прямо-таки шипучая ненависть. А девка-то эта хороша… трахнуть ее одно удовольствие… а что, взять ее, запереть в подвале и трахать всей бандой, пока не подохнет. Можно не церемониться и не беречь. А можно придумать и еще какие-нибудь удовольствия… главное, чтобы сразу не сдохла. Похоже, что она одна. Ни каравана, ни сопровождающих. Вот дура! А в зале, кроме своих, никого! Это шанс! Давно я уже не развлекался с девками… давно не слышал, как они визжат и молят о пощаде…»

Трактирщик вышел из-за стойки, прошел к двери и молча закрыл ее на массивный брусок. Дверь была сделана из массивного дуба, окованного полосами железа. Неспроста – случись что-то непредвиденное, в здании можно держать осаду против превосходящих сил противника даже несколько дней. Запасы продовольствия, оружия, стрел позволяют. С плоской крыши очень удобно стрелять по мишеням внизу, маленькие окошечки могут служить бойницами – великолепное место для базирования банды.

Девица обернулась к трактирщику и проводила его длинным, тяжелым взглядом. Почему-то ему стало не по себе, но он выбросил из головы всякую дурь вроде предчувствий и приказал:

– Нос, Черный, Ушан, примите девицу. Усадите ее за стол. А лучше положите на него! Нам предстоит веселое развлечение.

Бандиты загоготали и направились к безмятежно спокойной девчонке. Неожиданно она спросила:

– Ты хорошо запер двери? Никто сюда не может войти?

– Хорошо, никто не войдет, – опешив, автоматически ответил трактирщик.

– А отсюда другим путем можно выйти или только через дверь? – продолжала допытываться странная девка.

– Решила свалить? Нет, только через дверь, – осклабился трактирщик. – И не бойся, никто нашему счастью не помешает.

– Очень надеюсь на это, – серьезно ответила Шанти и откусила голову у Шуги Черного.

Превращение соблазнительной девицы в монстра с женским телом и огромной драконьей головой было настолько ошеломляющим, настолько нереальным и диким, что бандиты замерли, затихли, и в трактире можно было услышать даже муху, жужжащую где-то на кухне. Тишину нарушал только плеск крови, фонтанирующей из перекушенной шеи, да сипение воздуха, выходящего из груди обезглавленного трупа.

– Иди к своим друзьям, – тихо приказала трактирщику Шанти, – сядь и отвечай на мои вопросы. – Драконица вернула на место лицо Марго, и это красивое лицо было безмятежно, как штилевая поверхность моря перед бурей. – Где фургон? Где люди из него?

– Какой фургон? – Трактирщик сделал попытку изобразить недоумение, но Шанти подошла вплотную к бандиту, вернула себе на плечи драконью голову, раскрыла пасть и медленно приблизила ее к лицу трактирщика. Немного подумала и одним движением откусила ему кисть руки, выплюнув ее в сторону остальных бандитов, с ужасом наблюдающих за страшным монстром. – А-а-а! Пожалуйста, не надо! – дико закричал трактирщик, а из обрубка его руки зафонтанировала кровь, залив все вокруг, в том числе и лицо лже-Марго.

Драконица зажала ему руку, чтобы не истек кровью прежде, чем даст информацию, и приказала одному из бандитов:

– Сюда иди, быстро! Перетяни ему руку! Да, вот так. Сядь, скотина! Хватит завывать! Где фургон и его хозяева? За каждый неверный ответ я буду откусывать кусок твоего тела. Следующей будет твоя вторая рука. Потом левая нога. Потом правая. Или нет, может, вначале сделать тебя женщиной? Зачем тебе мужские причиндалы, а? А потом я откушу у тебя все, что торчит, и… не убью. Оставлю тебя жить обрубком, поленом! Очнись, придурок!

Шанти врезала рукой по лицу трактирщика так, что из его рта вылетели брызги слюны пополам с кровью и тонкая струйка из рассеченной губы потекла по подбородку, капая на пол. Трактирщик сидел в полной прострации – видимо, в глубочайшем шоке после травмы.

– Так, – досадливо поморщилась Шанти, – пусть посидит, подумает над своим поведением. Ты… да-да, ты, – она указала на одного из бандитов, – иди сюда! Как звать?

– Нос. Я все, все расскажу! Только не убивай, пожалуйста! – Огромный рыжий детина плюхнулся на колени и с ужасом посмотрел в прекрасное лицо незнакомки. – Это все он, он, Эфран, заставлял нас убивать! Он все организовал! Мы работали только за долю малую! Он все себе брал! И золото из фургона тоже у него! Нам по горсти отсыпал, и все. А драгоценности, оружие – он все себе забрал! Он знает, где все спрятано! А что он нам дал – вот, возьми. Я все отдам, все! – Нос трясущимися руками выгреб из карманов золотые и серебряные монеты и кучкой сложил их на стол.

За ним потянулись и другие бандиты – их было пятеро, не считая Шуги, чья откушенная голова смотрела с пола мертвыми глазами.

– Федор жив? Алена? Девочка? – хмуро осведомилась Шанти.

– Мы не знаем! Женщина убежала в лес, а мужчина вначале дрался с Шугой и Щавелем, он их чуть не зарубил, а когда подоспели еще наши – он побежал следом за своими. Я успел только его подстрелить, но не знаю, наповал или нет. Стрела в нем торчала, это точно, но он бежал, не шатался.