Не родись заклинательницей (СИ) - Котлова Марина Евгеньевна. Страница 7

Прибежавшая на крик мать, застала дочь лежащей без сознания, а над малышкой, с тревогой на лице застыл отец. Артефакт казалось, растворился без следа, оставив на ладонях сильные ожоги. Выздоравливала девочка долго, полностью следы на руках исчезли только через несколько месяцев. Именно тогда и стало понятно, что магический предмет не исчез без следа, а просто нашёл себе новое место жительства.

Однажды, девочку напугала выбежавшая из леса собака, она взмахнула ставшими горячими руками и в них появились, переливающиеся на солнце клинки. Изящные рукоятки удобно лежали даже в детской ладони, а по красиво изогнутым лезвиям всполохами пробегало серебристое сияние. Мама была очень напугана, но отец успокоил её, сказав, что это всего лишь древний артефакт, избравший себе нового носителя. Отец не стал говорить маме, что мечи спали более тысячи лет и считались утерянными. И уж тем более не стал говорить, что никто уже давно не помнит мёртвый язык, разбудивший артефакт, но за дочерью стал присматривать более бдительно.

Как бы то ни было, но он стал учить девочку бою на мечах, поражаясь, как легко даётся ей эта наука. Мечи порхали в руках девочки, подчиняясь малейшему движению. Вначале отец недоумевал, почему они такие короткие, на взгляд взрослого человека. Ответ нашёлся со временем, они росли вместе со своей юной хозяйкой. Когда Маре исполнилось шестнадцать, оружие достигло своего истинного размера.

Год назад отец исчез, ушёл в лес и не вернулся. Тогда же Мара нашла Насью. Видимо кто-то, распознавший истинную природу девушки, попытался её убить. Странная волчица с перебитыми лапами почти умирала, её тело было пригвождено к земле деревянными кольями. Видимо работал дилетант, выдающий себя за охотника на монстров. Только намного позже Мара узнала, что девушку предал тот, кто клялся ей в любви. С рождения оставшаяся сиротой, Насьяна привязалась к симпатичному и озорному соседскому мальчишке, а со временем рассказала ему и свою главную тайну. Паренёк заверил её, что это не имеет значения и что любит девушку такой, какая она есть, а потом продал за несколько монет приблудным охотникам.

Поправлялась девушка долго и тяжело, но кровь оборотня взяла своё, и через пару месяцев, ничего не напоминало о пережитом ужасе, кроме ночных кошмаров. Временами они снились Насье и сейчас, в такие моменты Мара просыпалась от истошного крика подруги, а потом до самого утра слушала, как та всхлипывает в подушку. Однако, ещё больше чем ночных кошмаров Насья, стала бояться мужчин.

Поэтому Мару удивило то, с какой лёгкостью та сошлась с недавними спутниками, но здесь, наверное, сыграло свою роль, что среди них был оборотень. Раз мой собрат им доверяет, значит, и я могу им доверять, видимо так.

Мара была очень рада появлению новой, а вернее единственной подруги. Забота о девушке, помогла заглушить боль, от потери последнего, родного человека.

Как же не хватало ей этого сильного и заботливого мужчины, он всегда выручал её из всех сложных ситуаций, когда делом, а когда и советом.

Эльфы пришли в первый раз, когда Маре исполнилось шестнадцать. Удивлённый отец пригласил их в дом, о чём они тогда говорили, она не знала, но ушли неожиданные гости довольно быстро. Как впоследствии узнала девушка, отцу эльфы тоже ничего путного не сказали.

Второй раз они пришли уже после исчезновения отца, как будто за порогом ждали. Это навело девушку на довольно неприятные размышления, а не приложили ли перворожденные к пропаже свои ручонки, но потом постаралась откинуть эти мысли.

Ну, с чего бы эльфам красть её отца, чтобы вынудить выйти замуж? Но это же смешно. Выслушав напыщенную речь послов, Мара ответила, что не заинтересована их предложением и попросила покинуть её дом, но ушастые оказались на удивление настырными. Через пару месяцев они заявились опять и на этот раз, с ними приехал сам жених. Красивый до одури эльф с золотыми волосами и бирюзовыми глазами.

Представившись Гароиэлем, он высокопарно превозносил красоту стоявшей перед ним девушки, будто не замечая её скептического взгляда. Не то чтобы она считала себя уродиной, но в сравнении с эльфийскими женщинами, явно проигрывала. Они оба это прекрасно понимали.

Внимательно выслушав золотоволосого красавца, девушка задала всего один вопрос: Почему я? Ответ был очень долгим, очень запутанным и непонятным.

Мара отделалась от него, сказав, что она в трауре и попросила приехать через год.

Год подходил к концу, но девушка с ужасом понимала, что не хочет видеть своего потенциального жениха. Она наконец-то поняла, почему он ей не нравился. Оказывается, всё это время она ждала другого, того, чьи прикосновения будут обжигать, а поцелуи останавливать сердце.

— Как же всё плохо. — Прошептала засыпающая девушка.

Ночь прошла довольно спокойно. Проснувшись, девушки убрали защитный контур, умылись в протекавшем неподалёку ручейке и, набрав воды, принялись за готовку.

Беспокойство накатило неожиданно, только что утро было безоблачным и вдруг оно потеряло свои краски. Мара не находила себе места. Острое чувство надвигающейся беды медленным ядом просачивалось в кровь, холодило ставшими неуклюжими руки, сбивало сердце с привычного ритма, обжигающими искрами пробегало по позвоночнику и к обеду прорвалось волной паники.

— Нась, нужно идти их спасать.

Подруга ничего не спросила, она только посмотрела в горевшие тревогой глаза Мары, и тихо вздохнув, пробормотала.

— Конечно, пойдём, куда же мы денемся.

Быстренько уничтожив следы, своего пребывания на поляне, девушки уже через десять минут маршировали по дну Волчьей впадины.

Сразу за ней начинался другой лес. Всё в нём было неправильно, начиная от странно искривлённых деревьев и заканчивая оглушительной тишиной. Ничто не нарушало покой мёртвых деревьев: не слышались птичьи трели, не шуршала трава под лапами и копытами пробегающей живности, да и самой живности собственно не было, даже вездесущие насекомые здесь напрочь отсутствовали.

Лишь время от времени раздавался треск деревьев, да завывал между стволами холодный ветер.

Ощущение тревоги не отпускало, оно становилось всё сильнее, обретая вполне определённые очертания — с парнями случилась беда. Девушки упорно шли вперёд, не замечая усталости. В какой-то момент Насья решила перекинуться и теперь впереди бежала волчица, выискивая на потрескавшейся земле следы прошедших тут недавно истребителей.

— И с чего они решили, что справятся в одиночку? — Бурчала Мара. Она всю дорогу, костерила на разные лады, отправившихся на поиски монстров парней. Но злые мысли не могли унять тревогу. Вот уже битый час в её голове вертелась лишь одна мысль: только бы успеть.

Глава 5

«Идиоты, какие же мы идиоты». Так думал, сидя на земле, скованный по рукам и ногам эльф. Это же надо так глупо попасться. Ведь всё указывало на Лану, ну всё, а они ломанулись в гостеприимно расставленную ловушку, как молодые олени, во время гона. Хорошо, что девчонки сейчас в безопасности, если бы их схватили вместе с ними, Вин бы, наверное, со стыда сгорел. Хотя и сейчас он чувствовал себя хуже некуда. Так глупо подставить команду под удар мог только полный идиот, и он в полной мере ощущал свою ответственность за произошедшие события.

Друзья сидели, понурив головы, да, попали так попали. Впервые, на памяти команды, их командир не знал что делать, таким беспомощным, он себя давно не чувствовал. И главное кто их сделал, какая-то человеческая девчонка, да она отличная колдунья, да она проработала в составе команды истребителей более десяти лет, да её дядя был шефом базы, но от этого она не переставала быть простой человеческой девчонкой.

Лана подошла как всегда бесшумно, рядом с ней крались две дымчатые тени — те самые твари, из-за которых команда оказалась в этом проклятом лесу.

— Мальчики вы не скучали? — Приторно ласковым голоском спросила, подошедшая дамочка. Лана была по-своему красива, слишком высокая для женщины, она, однако была обладательницей очень даже притягательной фигуры. Жгучая брюнетка, с голубыми глазами и красиво очерченными губами, она пользовалась большой популярностью среди мужского населения. Только команда Вина её старательно игнорировала, отчасти чтобы не портить отношения с шефом, отчасти потому, что на вкус парней, Лана была слишком по-мужски агрессивной.