Марта. Путь к мечте (СИ) - Бродских Татьяна. Страница 20

Я встала, больше мне говорить с отцом было не о чем, все остальное о врожденных способностях эльфов, найду в библиотеке.

– Постой, ты так и не сказала, откуда у тебя деньги? – у отца было довольное лицо, он во всю, предвкушал предстоящую интригу.

– Клад нашли, Дирк ездил, обналичивал, привез мою долю в ценных бумагах.

Не знаю, удовлетворил мой ответ отца или нет, но спрашивать он ни о чем не стал, как и останавливать, видимо решил дать мне время смириться с его выбором. Ну, ну, пусть надеется.

Я вернулась из нахлынувших неприятных воспоминаний, только когда Габ пихнул меня в бок, оказывается господин Лайонел, без пяти минут мой муж, по словам отца, не сводил с меня своего изумрудного взгляда. Судя по тому, что глаза у него начали стремительно чернеть, выдавая крайнюю стадию недовольства, он уже давно наблюдает за мной. Дабы как-то реабилитироваться и отвлечь его, я посмотрела на него, как все девчонки или коровы, томными, круглыми глазами. Он слегка опешил, а потом его глаза окончательно почернели, стало быть, не поверил. Ой, что сейчас будет, за четыре месяца учебы, я уже успела узнать, больше всего ректор не любит, когда его не слушают.

– Леди Морита, вы не хотите ответить на мой вопрос? – вкрадчиво поинтересовался он, еще бы знать на какой.

– Да, конечно, если вы настаиваете, – пробормотала я, невинно хлопая ресницами и краснея.

– Я жду.

– Ой, простите, я не могу ответить так сразу, мне надо подумать, – старательно копировала я поведение Нейлы, только что глупо не хихикала, это уже было выше моих актерских способностей. Ректор скривился, бросил на меня презрительный взгляд:

– Садитесь леди, надеюсь, вам хватит на раздумье времени до конца лекции? Продолжим, записывайте, 'Особенности становления государственности в Сайларене', подпункты 'Роль переселения народов в становлении государственности' …

– Габ, что за вопрос хоть был, – прошептала, записывая лекцию. Вообще-то ректор у нас вел 'Темную материю', а 'Историю государств' вел практикант, ничем не выдающийся молодой человек, на его лекциях я, можно сказать, спала.

– Он спрашивал, о чем ты так задумалась, – прошипел друг в ответ, одаривая меня красноречивым взглядом, типа он уже никаким моим заскокам не удивляется. Да, с изображением собственной глупости, я перестаралась.

По окончанию лекции, не успели мы выйти из аудитории, как Габ накинулся на меня:

– Марта, что это было? Даже меня перекосило от твоей непроходимой тупости, – для наглядности приятель передернул плечами. – А этот восторженный взгляд на ректора, вот уж чего не ожидал от тебя.

– Что, так натурально вышло? – рассмеялась, глядя, на возмущенного вампира, ты смотри, как его пробрало, хотя я думала, удивить его невозможно. – А я всегда считала, что актриса из меня никакая.

– Вы себя недооцениваете леди Морита, – ледяной голос за спиной, заставил волосы на затылке зашевелиться, судя по изумленному взгляду Габриэля, он тоже не почувствовал приближения ректора. – Пройдемте в мой кабинет.

Господин Лайонел обогнул нас и пошел по коридору не оглядываясь, делать было нечего, я поплелась следом. Пока шла, размышляла о тактике поведения, врать было нельзя, от эльфов в нем действительно много, так что ложь он почувствует, придется выкручиваться.

У своего кабинета преподаватель остановился и придержал для меня дверь, не думаю, что это была вежливость, скорее необходимость. Я еще крайне неопытный маг, но почувствовать, насколько сильны охранные заклинания на кабинете, в моих силах. Я вошла, остановившись посередине , не зная, позволено ли мне сесть.

– Что это был за спектакль в аудитории, Морита? – улыбка коварного соблазнителя не сходила с его губ, неужели отец прав, и ректор видит во мне носительницу подходящих генов? Хотя пусть лучше так, чем он всерьез был бы мной увлечен.

– Извините, мэтр Лайонел, – от моего обращения мужчина поморщился. – Просто я тогда не расслышала ваш вопрос, пришлось выкручиваться.

– И о чем же вы задумались, если не секрет? – он присел на край письменного стола, поигрывая ножом для резки бумаг. У него получалось очень ловко, предмет мелькал в пальцах с головокружительной скоростью.

– Я не хотела бы об этом говорить, – сказала я, отвлекаясь от увлекательного зрелища.

– Почему? В ваших размышлениях было что-то предосудительное или вы мечтали о ком-то?

Это он о чем? Думает, я предавалась розовым мечтам о нем?

– Нет, мне вспомнился разговор с отцом, крайне неприятный, – разочаровала я ректора.

– И что же в нем такого неприятного было? – не отставал он.

– Извините, не думаю, что обсуждение моих семейных проблем будем вам интересно, – как можно вежливей ответила преподавателю, хотя так хотелось сказать: ' Не ваше дело'.

– Это мне решать. Для меня проблемы студентов не пустой звук, – говорил он красиво, улыбался, а вот цепкий взгляд давал понять, что ответ из меня он выжмет любой ценой, даже если потребуется копаться в моих мозгах.

– Он угрожал забрать меня домой, настаивал , чтобы я держалась от мужчин подальше, – вроде бы не соврала ни в одном слове.

– Что он говорил обо мне? – прервал меня ректор. – Раз ты вспомнила об этом разговоре на моем уроке, то Моррис обо мне упоминал.

В уме и логике ему не откажешь. Правду говорить нельзя, сомневаюсь, что он меня поблагодарит, если я заложу собственного отца. Попасть же между молотом и наковальней, такого не пожелаешь даже врагу. Я мучительно раздумывала, что же ему ответить.

– Давай я тебе помогу. Мы с твоим отцом не очень ладим, у нас были кое-какие трения, так что ничего хорошего он обо мне сказать не мог.

– Вы правы, – произнесла я, наконец-то решившись озвучить мнение своего отца. – Он отметил, что у вас с ним наличествует схожесть характера. Но в силу того, что вы его старше на семьдесят лет, то цинизма и самоуверенности у вас больше.

Ссылка на возраст, заставила ректора скрипнуть зубами.

– Еще он мне настоятельно не советовал увлекаться вами, обвиняя вас в использовании эльфийской любовной магии, с помощью которой, по его словам, вы соблазняете студенток. А так как я дочь врага, вы обязательно решите отомстить ему, Моррису, таким образом. Кстати, чтобы вы не наградили меня незаконнорожденным ребенком, он принял меры. Насильно сделав мне татуировку, думаю, вы знаете какую. Он, видите ли, не доверяет ни только вам, что вполне естественно, но и мне, считая, что все девицы легкомысленны и достаточно поманить их пальцем, в общем дальше и так понятно, не хочу повторять всю эту гадость.

С каждым моим словом, лицо Лирана Лайонела каменело, исчезла ироничная улыбка, даже пальцы перестали вертеть ножичек. Он пристально вглядывался в мое лицо, что-то там искал и не находил.

– А как ты считаешь сама? Обвинения твоего отца обоснованны?

– Я считаю, что втягивать детей или кого-то еще в свои дрязги, недопустимо. Если вам так было интересно, что мой отец о вас думает, могли бы спросить у него сами. Мало того, что мне было неприятно выслушивать всю эту гадость, так пришлось ее еще и повторять.

– Значит, твое мнение обо мне, совпадает с мнением Морриса? – тут отец оказался прав, ректора волнует только он сам.

– Я считаю, вы грамотный преподаватель, на ваших уроках нескучно, не считая 'истории государств', – я позволила себе немного улыбнуться. – Вы приняли меня в академию без экзаменов и денег. Так что ничего плохого я о вас сказать не могу. А ваша личная жизнь меня не касается. Надеюсь, я удовлетворила ваше любопытство? Теперь, я могу идти?

– Идите, Морита, – улыбнулся он, в этот раз улыбка была другая, как если бы у него возникла какая-то идея. Все-таки они с отцом очень похожи, у того тоже так загораются глаза, когда к нему приходит решение 'века', они случайно не родственники?

– Я рад, что вы не принимаете все рассказы вашего отца за чистую монету. Возможно, будь у меня такая красавица-дочь, я тоже бы старался оградить ее ото всех мужчин, и в первую очередь от Морриса.