Дочь дыма и костей - Тейлор Лэйни. Страница 6

— Ангел! Ну и кощунство! Сейчас же сними! О, милая девочка, не могу смотреть на тебя.

Такое поведение выглядело очень странно. Теперь крылья занимали целую стену над кроватью в крошечной квартирке Кэроу.

В текущем семестре ей нужна была тема для серии рисунков, но пока в голову ничего не приходило. Размышляя над тем, что бы такое придумать, Кэроу услышала перезвон колокольчиков у двери. В кафе вошли несколько человек, а за ними мелькнула стремительная тень, не ускользнувшая от взгляда девушки. По размерам и очертанию тень напоминала ворона.

Кишмиш!

Кэроу выпрямилась и посмотрела на подругу.

Увлекшись идеей кукольного представления, Зузана делала наброски в блокноте и едва откликнулась, когда Кэроу сообщила, что ей нужно ненадолго выйти.

Кэроу отправилась в уборную, тень последовала за ней, приземистая и незаметная.

Тело и клюв у посыльного Бримстоуна были как у ворона, крылья перепончатые, как у летучей мыши, а язык раздвоен. Он словно сошел с картины Иеронима Босха. Взяв из его лап записку, Кэроу заметила, что бумага проколота острыми, как ножи, когтями.

Чтобы прочитать послание, ей хватило двух секунд: «Срочное дело. Приходи».

— «Пожалуйста» от него не дождешься, — заметила она.

Существо по-вороньи наклонило голову, будто спрашивая: «Так идешь или нет?»

— Иду, иду, — буркнула Кэроу. — Можно подумать, я когда-то отказывалась.

Мгновение спустя она объявила Зузане, что ей пора.

— Уже? — удивилась Зузана. — А десерт?

На крышке гроба стояли две тарелки с яблочным штруделем и чай.

— Не могу, — с сожалением отозвалась Кэроу. — У меня поручение.

— Вечно ты со своими поручениями. Что такого срочного могло произойти?

Телефон Кэроу тоже лежал на крышке гроба, и Зузана поняла, что никто ей не звонил.

— Дела, — ответила Кэроу.

Приставать с расспросами Зузана не стала, по опыту зная — это бесполезно.

Кэроу всегда уезжала по делам. Иногда на несколько часов, но чаще пропадала сутками и возвращалась усталая и растрепанная. Могла вернуться бледной или загоревшей, хромой, со следом от укуса, а однажды приехала с температурой, которая никак не сбивалась, — выяснилось, что у девушки малярия.

— Где ты сподобилась подхватить тропическую болезнь? — вопрошала Зузана, на что Кэроу ответила:

— В трамвае, наверное. На днях одна старушка как чихнет прямо мне в лицо.

— Так малярией не заражаются.

— Знаю. Все равно было противно. Думаю, не купить ли мне мопед, чтобы не ездить на трамваях.

На этом разговор закончился. Дружить с Кэроу не означало знать о ней все.

— Ладно. Съем оба штруделя. Если растолстею, виновата будешь ты, — вздохнув, проворчала Зузана, а Кэроу направилась к выходу. Тень, похожая на воронью, скользнула в дверь перед ней.

5

Кое-где

Кишмиш взмыл в небо и исчез из виду. Кэроу с завистью смотрела вслед. Какой силы должно быть желание, думала она, чтобы получить дар летать? Куда большей, чем те, которые ей позволялось исполнять.

На скаппи Бримстоун не скупился — обновляй ожерелье из наполненных бусинами чайных чашек сколько душе угодно. За поручения он расплачивался с ней бронзовыми шингами. Шинг — монета чуть большего достоинства, чем скаппи. Кустистые брови Светлы — наглядный пример того, на что он способен. Удаление татуировки и синие волосы Кэроу — тоже. Но вот монету, которая могла сотворить настоящее волшебство, Кэроу так ни разу и не заполучила. Да ей бы и не удалось — это нужно заработать, а она хорошо знала, как люди зарабатывают исполнение желаний. В основном отстрелом животных, расхищением могил и убийствами.

Ах да, был еще один способ: особая форма членовредительства, для которой нужны плоскогубцы и отчаянная целеустремленность.

Все происходило совсем не так, как пишут в книжках. На перекрестках дорог странников не поджидали ведьмы, жаждущие отблагодарить за то, что те не отказались разделить с ними скромную трапезу. Джинны не вылетали из бутылок, и золотые рыбки не предлагали выкуп за свою жизнь. В мире существовало лишь одно место, где исполнялись людские желания: лавка Бримстоуна. И расплачивались здесь не золотом, не загадками или прочей сказочной чепухой и, уж конечно, не душами. Все было куда удивительнее.

Валютой были зубы.

Кэроу перешла через Карлов мост, села в трамвай и отправилась в Еврейский квартал, средневековое гетто, которое теперь со всех сторон теснили пышные, как торты, многоквартирные дома в стиле ар-нуво. У черного хода одного из них Кэроу остановилась. Простая металлическая дверь — ничего особенного. Если самой открыть ее со стороны улицы, окажешься в проплесневевшей прачечной. Но девушка постучала и стала ждать: когда дверь открывали изнутри, входящий попадал в совершенно другое место.

Дверь распахнулась. На пороге стояла Исса, словно сошедшая с рисунков из альбомов Кэроу, похожая на античную статуэтку богини-змеи.

— Здравствуй, дорогая.

— Здравствуй, — с нежностью ответила Кэроу и поцеловала ее в щеку. — Кишмиш вернулся?

— Да. Замерз как ледышка. Холодно у вас.

Исса — хранительница врат — провела Кэроу внутрь, закрыла дверь, и они вдвоем оказались в передней — помещении размером не больше чулана. Дверь, ведущая дальше, открывалась только в том случае, если входная дверь была плотно закрыта — как защитная крышка в вольере, что не дает птицам разлететься.

— Как прошел день, милая?

Змеи обвивали руки Иссы, кишели в ее волосах, а одна опоясывала тонкую талию, словно цепочка на исполнительнице танца живота. Перед тем как открыть внутреннюю дверь, каждому гостю надевали на шею змею — всем, кроме Кэроу, единственной из людей, кто входил в лавку без ошейника. Ей доверяли. В конце концов, она здесь выросла.

— Денек сегодня тот еще, — вздохнула Кэроу. — Каз такое вытворил! Представляешь, явился на урок рисования — натурщиком к нам устроился.

Исса, разумеется, не встречалась с Казом лично, но была знакома с ним заочно — по рисункам в альбомах, — как и он с ней. Только в отличие от Каза, который считал Иссу и ее совершенные груди плодом эротических фантазий Кэроу, она знала, что Каз действительно существует.

Они с Твигой и Ясри, как и друзья Кэроу из числа людей, обожали рассматривать ее альбомы, но подругой причине. Их интересовали сцены из обычной жизни: прячущиеся под зонтами туристы, куры на балконах жилых домов, играющие в парке дети. Иссу особенно привлекали обнаженные модели. Образ обычной человеческой фигуры, лишенной элементов других биологических видов, казался ей незавершенным. Рассматривая Кэроу, она то и дело заявляла: «По-моему, милая, оленьи рога тебе будут к лицу» или: «Из тебя получилась бы чудная змея», — словно предлагала попробовать сменить прическу или помаду.

Сейчас глаза Иссы яростно вспыхнули.

— Пришел в школу, говоришь? Мышиный паштет! Ты его нарисовала? Покажи!

В гневе ли, нет ли, она не упускала возможности взглянуть на обнаженного Каза.

Кэроу протянула альбом, который тут же раскрылся.

— Испортила самую интересную часть! — разочарованно проговорила Исса.

— Поверь, ничего выдающегося.

Исса прыснула, в это время со скрипом отворилась дверь, и Кэроу ступила через порог, как обычно при переходе ощутив едва уловимый приступ тошноты.

Она уже находилась не в Праге.

Раньше Кэроу жила в лавке Бримстоуна, но до сих пор не понимала, где она расположена. Знала только, что дверь в нее есть в любом месте мира. В детстве она часто старалась выпытать у Бримстоуна, где точно находится лавка, на что неизменно получала небрежно брошенное: «Кое-где».

Бримстоун не был любителем отвечать на вопросы.

Лавка, где бы она ни находилась, представляла собой помещение без окон с беспорядочным нагромождением полок. Наверное, так выглядит место, куда зубная фея складывает свою добычу — если, конечно, она приходит не только к людям. Ядовитые зубы гадюк, собачьи клыки, бороздчатые моляры [2] слонов, длиннющие желтые резцы экзотических грызунов — все это было разложено по ящичкам, аптекарским шкафчикам, нанизано гирляндами на нити, свешивающиеся с крюков, и укупорено в сотни склянок, которые можно встряхивать как маракасы.