Урожай собрать не просто - Васильева Юлия. Страница 34

Я стукнула энтузиаста веником по голове:

— У тебя здесь пятеро братьев, не говоря уже о челяди. Попробуй убедить меня в том, что кто-то из них лишний, или в том, что все они отличаются примерным поведением и не ходят туда, куда не следует, — эта отповедь навела меня на ценную мысль. — Вы все, кроме Ерема, вполне можете по нескольку часов покараулить семена.

Братьев как по волшебству одолел внезапный приступ зевоты.

— О боги, как же хочется спать! — проговорил Ефим.

— Просто на ногах еле держусь! — поддержал его Оська.

— Удивительно утомительный день!

Дальше они дружно принялись удивляться, как у них вообще еще остались силы, чтобы прийти в сарай, и, пожелав всем спокойной ночи, поспешно удалились.

Один только Лас выразил готовность караулить семена. Но его-то я знала: заснет, как только выйду. А когда вор вдруг случайно разбудит горе-охранника, то еще и подержит тому дверь, если у грабителя окажется хорошо подвешен язык.

Нет, братишки, так дело не пойдет! Хотите спать — спите! В конце концов, любая сказка вам доступно объяснит, что нет лучшего сторожа для сокровищ, чем спящий дракон…

— Эй-эй, что вы делаете?! — завопил Ефим, увидев, как на пороге его комнаты появились двое слуг с мешками семян. Хорошо, что мы пересыпали их в объемы поменьше — иначе ни за что не подняли бы этот драгоценный груз наверх.

— Ты же спать собирался, — проницательно заметила я, оглядывая разложенную между кроватями колоду карт и Михея, прятавшего валета в рукаве.

— Николетта, что ты опять задумала?! Скажи им сейчас же унести все обратно! — Слуги и ухом не повели и продолжили аккуратно складывать мешки во всех свободных и не очень углах. — Моя праздничная рубашка! Они поставили грязный мешок на мою праздничную рубашку!

— Скажи на милость, что твоя рубашка делает на полу, если она праздничная?

— Ждет праздника, — хрюкнул сунувший мордочку в дверной проем Оська.

— Зря радуешься: следующие мешки едут к вам и к Ласу с Иваром, — умерила я его восторг, заметив, что на лице мальчишки нет следов обещанного сна.

— Это произвол! — тут же завопил братец. — Я маме напишу!

— А что мне остается делать? Если вы не хотите ночевать около мешков, то мешки будут ночевать около вас. С ними не в пример проще договориться.

— А к себе ты тоже этого «зерна» натаскаешь? — недовольно спросил Ивар. Похоже, он единственный из всех действительно уже спал.

— Да-да, и себе положи под подушку парочку мешков для образования остеохондроза! — поддержал его Ефим, старательно вытягивавший из-под куля с зернами свой праздничный наряд.

— Неужели вы считаете, что у вашей хрупкой сестры для противостояния ворам должно быть столько же храбрости, сколько у вас? — лукаво ответила я.

— Ага, как же, хрупкой, — забурчал себе под нос Ефим, аккуратно расправляя извлеченную рубашку на спинке кровати. Он пребывал в заблуждении, что после контакта с мешком рубаха все еще осталась праздничной, — а как отмахать за ночь пешком путь от Земска до Кладезя — так это она запросто.

Спокойно заснуть сегодня ночью мне мешал только один неразрешенный вопрос. Я вернулась в сарай и залезла в разгруженную карету: обивка внутри немного запылилась, а сиденья местами просели, но в целом вид был сносный — хотя интересовало меня совсем другое. Я выпрыгнула из кареты и, найдя среди прочего хлама короткую складную лесенку из четырех ступенек, приставила ее к стенке экипажа. Сверху мне удалось осмотреть крышу нашего передвижного средства.

Так и есть: несколько свежих царапин и следы от молотка, забивавшего гвозди поверх краски. Не хочу сказать ничего плохого по поводу умельца, который додумался загрузить мешки внутрь экипажа, как в банку, всего лишь открыв крышку. Но вот отсутствие у Ласа элементарного любопытства к этому вопросу меня определенно пугало.

Решив первую загадку, я перешла к следующему насущному вопросу: зачем вору понадобились наши семена? Они не золотые и даже не серебряные. Мало кто из фермеров захочет купить непроверенный товар у незнакомых людей. Получалось, что воровал кто-то из своих: тот, кто точно знал, что привез сегодня Лас.

Опять же зачем?

Фермерам проще купить семена, чем идти против закона. Как бы страшно это ни звучало, но единственным, кто мог извлечь выгоду из того, что я не засеяла бы поля, был… господин Клаус…

Почему-то мне не хотелось об этом думать, но гаденькое подсознание кричало: «Он знал! Ты сама ему все рассказала!»

Наверное, я погорячилась, говоря про «спокойно заснуть».

Посреди ночи меня разбудили голоса в коридоре. Я некоторое время прислушивалась, пытаясь разобрать, что опять задумали мои братья. Прошло минут пять, но голоса так и не думали униматься. Пришлось вылезти из постели, зажечь свечу от уголька, все еще тлеющего в жаровне, и выйти в коридор. Теперь голоса можно было разобрать:

— Кто там?

— Назови себя!!

— Мы тебя не боимся! Только попробуй сунуться, вор проклятый!

— Я вот вырасту и стану городовым — попляшешь у меня!

Ефим с Михеем были явно в ударе. Я посмотрела на маленькую фигурку Ерема в ночной рубашке, постукивающую кулачком по их двери, и глубоко вздохнула. Бедный мой лунатик, ну ладно эти двое простофили, но тебе-то чего не спится. Секунду я размышляла, стоит ли пристыдить братьев за то, что испугались ребенка, но потом решила, что для меня же лучше, если с этих пор они будут постоянно настороже. Завтра поутру еще и Ласу с Иваром расскажут, как их ночью пытались обворовать, а то эта парочка спит так, что с цыганами не добудишься.

Я поставила подсвечник на пол и, подхватив Ерема, тихо понесла его обратно в кровать. Вслед мне неслось:

— Что, испугался, ворюга!

— Будешь знать, как воровать у будущего начальника городской стражи!

— И не появляйся здесь больше!

Да, покоя в этом доме не будет, пока мы не засеем поля. Завтра же надо выяснить, когда сажать марь под зиму.

В одном я попала впросак: засеять поля тогда же, когда и все, не получится просто потому, что во всей округе только у меня единственной, такой умной, озимая марь. Сомневаюсь, что можно найти человека, который сказал бы точную дату посева, но попробовать нужно.

Окрестные фермеры во главе с господином Станом уже странно косились на меня, когда, совершая свои ежедневные прогулки, я то и дело, как бы невзначай, огорошивала их нелепыми вопросами. Но после этой вылазки они должны будут привыкнуть и смириться. Принцип «не знаешь — спроси» пока не давал сбоя. Все лучше, чем делать наобум и получать соответствующие результаты.

С утра я попросила кухарку напечь пирогов, а в обед, нагруженная тяжелой корзиной, отправилась в уютное местечко за дровяным сараем на ферме господина Стана, где хозяин и несколько его толковых батраков собирались, чтобы перекусить в перерыве между работой. Пироги должны были стать ключевым аргументом к тому, чтобы меня приняли в их теплую компанию. Как говорит няня: «На голодный желудок и пони не добрее горгульи!» — нужно верить старым мудрым женщинам.

Будущие «пони» сидели на чурбачках: в одной руке краюха хлеба с сыром, в другой — кружка с молоком. Господин Стан возвышался над всеми, но не привлекал внимания, в отличие от старика с пегими бакенбардами, в полосатых брюках и шляпе, которую несколько лет назад выкинул на свалку какой-нибудь франт, а заботливая рука дала ей новую жизнь при помощи петушиных перьев и увядшей грозди рябины.

— Та самая? — спросил старик у господина Стана при моем приближении.

Фермер кивнул. Похоже, что в нашей глуши не найти развлечения интересней, чем наблюдение за моими сельскохозяйственными потугами. Я не против такой популярности, если она пойдет на пользу делу.

— Добрый день! — Моя улыбка была немного наивной, но крайне доброжелательной. По плану она должна была вызвать в суровых сердцах тружеников желание взять надо мной шефство. — А я вам пирожков принесла!