Страшись Темноты (ЛП) - Кеньон Шеррилин. Страница 4

На своей собственной. И шли бы они все к черту. Но он не хотел, чтобы Сатара знала об этом. По крайней мере, пока.

Она играла его волосами.

— Страйкер дал тебе средства, чтобы осуществить свою месть. Есть только один вопрос — достаточно ли в тебе от мужчины, чтобы воспользоваться ими?

Ник скривился.

— Я не мужчина, Сатара. Я бессмертный с силами бога.

Она наклонила к нему голову.

— И пока ты помнишь об этом, Ашерон — твой.

Ник бросил взгляд на ресторан, и правда пронзила его. Он с радостью принес бы в жертву Кириана и всю его семью, чтобы вернуть свою мать. Дружба — это одно, а семья — совсем другое. Кириан был ему как брат, но он не был его кровью. В день смерти матери Ник был готов продать душу ради мести. Он до сих пор хотел этого.

— Будь верен нам, Ник, и мы дадим тебе то, чего ты больше всего желаешь.

Ник обнажил зубы.

— Ты не знаешь, чего я хочу.

— Знаю. Ты хочешь отомстить и вернуть свою мать.

— Я сам могу отомстить.

— Это так. А мы можем вернуть тебе мать.

Что, черт возьми, она несла? Эта сука сошла с ума.

— Не будь идиоткой. Моя мать мертва. Этого не изменить.

— Ты так думаешь? Ты стоишь передо мной, а ведь когда-то был мертв. — Она щелкнула пальцами. Через мгновение высокий темноволосый мужчина появился рядом с ними. При своем росте Ник не много встречал людей, при взгляде в лицо которых, у него затекала шея, но этот был именно таким. По светящимся голубым глазам Ник без труда определил, кем и чем этот мужчина являлся.

Ловец Снов.

Боги сновидений спускались с Олимпа, чтобы помогать и защищать спящих. Согласно договору с Ашероном, многие из них помогали и Темным Охотникам, заживляя во сне их раны, чтобы они могли продолжать защищать человечество от врагов, охотящихся на людей.

Это был не первый Ловец Снов, которого он видел. Ник отослал М’Адока обратно, как только бог предложил помочь забыть о боли, причиненной смертью матери. Он не хотел забывать мать и все случившееся.

Ник кивнул подбородком в сторону прибывшего.

— Мне его помощь не нужна.

— Конечно, нет, Ники. Но Кратос может сделать то, чего не может Ашерон.

— И что это?

— Вернуть душу из небытия на землю.

Ник не был настолько глупым, чтобы купиться на это.

— А что взамен?

— Доказательство верности. Ты принесешь Мариссу в Калосис, а мы вернем твою мать на землю.

И все же он скептически относился к этому.

— Ты не можешь этого сделать.

Сатара одарила его самодовольной улыбкой.

— Кратос. Демонстрацию, пожалуйста.

Прежде чем Ник успел отодвинуться, Ловец Снов коснулся его. Хватка обожгла кожу Ника, заставляя дрожать, когда видения заполонили сознание. Он увидел Шериз в саду полном роз. Ее светлые волосы, спускающиеся до плеч, сияли на свету, а она смеялась вместе с детьми, играющими вокруг нее.

Слеза скатилась по его щеке, когда Ник вновь увидел ее доброе лицо.

— Мама, — прошептал он.

Она склонила голову, словно могла услышать его.

— Мой Ники, — выдохнула Шериз, — я так скучаю по тебе.

— Я могу взять тебя в Подземный мир, — произнес Ловец Снов. — Но это будет нелегко.

Он отпустил Ника, и видения тотчас исчезло.

Ник прерывисто дышал.

— Я не уверен, что могу доверять тебе.

— У меня нет чувств. Я делаю только то, что мне говорят. Предательство для тех, кто может получить с него что-то.

Это была правда. Ловцы были прокляты Зевсом и не испытывали чувств.

Сатара улыбнулась.

— Все это слишком быстро, Ник. Я знаю. Отправляйся домой и отдохни. Когда ты будешь готов вернуть свою мать, принеси нам Мариссу.

Ник кивнул, прежде чем развернуться и сделать, как она говорит.

Сатара сузила глаза, когда Ник исчез из вида. Он был упрямым и несговорчивым, но они все равно могли управлять им. Ему нужна была их кровь, чтобы жить, и пока он был к ним привязан, он не мог сбежать.

По крайней мере, если не станет молить Ашерона о помощи, а это последнее, что Ник сделал бы.

— Ты что, правда хочешь, чтобы я перенес его мать из Подземного мира? — Поинтересовался Кратос. — Тут потребуется достаточно плотное сотрудничество со стороны Гадеса.

Сатара фыркнула.

— Конечно, нет. Мы получим Мариссу, а они оба могут гореть в своем аду, мне наплевать. Но ты — совсем другое дело. Я хочу, чтобы ты посещал его каждую ночь, работая с его сознанием. У него достаточно гнева, чтобы питать тебя, мой Скотос. Играй с этим огнем. Усиливай его, пока Ник не будет готов на все, чтобы вернуть мать и убить Ашерона.

Она увидела сомнения в глазах Кратоса и скривила губы.

— О, только не говори, что тоже собираешься быть нытиком. Я сыта по горло слабыми мужиками вокруг меня.

Он схватил ее и прижал к стене.

— Я не нытик, Сатара. Запомни это хорошенько.

Девушка поцокала языком.

— Для бога, не обладающего чувствами, ты слишком обидчив.

Кратос отпустил ее.

— Я кормлюсь от тебя и твоей ненависти. Даже в этой реальности она слишком сильна.

— Оставь мою ненависть в покое. Я не хочу, чтобы она уменьшалась. Запомни, Ловец, я тоже богиня. Тронешь меня, и я спущу на тебя весь гнев Зевса.

— Ты всего лишь полукровка, да к тому же и прислуга.

— Но дорогой папочка Зевс выслушает меня, а потом оторвет тебе голову. Хочешь испытать судьбу?

Кратос отступил и одарил девушку взглядом, который сказал: теперь во сне придется поостеречься.

— Просто выполни свою часть договора, Кратос, а я выполню свою. Онерои не суются в сны Даймонов. Ты поможешь мне настроить Ника против Ашерона, а я подарю тебе площадку для игр, которую твои братья даже представить себе не могут.

Ее обещания заставили Кратоса сглотнуть. Три недели назад он был одним из Онерои, защищающих смертных и богов во сне. А потом Сатара призвала его в свои сны и превратила в Скотоса. Она соблазнила его своим телом и заставила жаждать ощущений словно наркотика. Теперь он уже не мог выносить пустоты своего существования. Скотос всего лишь хотел чувствовать и был готов на все ради этих новобретенных эмоций.

Она была права. Его род не кормился на Даймонах, и если они были хотя бы вполовину также притягательны, как она сама, то его ожидает настоящий пир.

Все, что нужно было сделать — это подпитывать горе и гнев Темного Охотника. Легко.

— Заключим сделку, Сатара. Ты даешь мне то, чего я хочу, а даю тебе то, чего хочешь ты.

Девушка улыбнулась. Все было очень просто. Она хотела преданности Ника Готье и малышку Мариссу. С ними, она сможет свергнуть оба пантеона — и греческий, и атланский.

Тогда она станет богиней и заставит саму Аполлими выглядеть бледно на своем фоне.

А Ник, Ашерон и Кратос станут ее вечными рабами…

Конец