Столкновение - Сапегин Александр Павлович. Страница 69

— Что вам стало понятно?

— Кланы и рода лесных эльфов всегда привязаны к родовому мэллорну или мэллорновой роще. Пустив в свой дом чужую семью, ты непроизвольно привязал их к магии родового мэллорна и ввел на правах младших родственников в свой клан, поэтому ты равнодушен к ужимкам моих девочек и стойко хранишь верность своей женщине. Не удивлюсь, если родовой мэллорн воспримет ее матриархом клана.

— Но… но я не эльф!!! — взорвался Вадим.

— И не дракон, успокойся! Насколько я знаю, кроме драконов, никто не мог вырастить мэллорн за семь дней. Кто же ты, Вадим Белов? Кто твои предки, из какой глубины веков они принесли магические дары?

— Я… я не знаю. — Плечи молодого человека бессильно поникли.

Миледи, отпустив руку Вадима, отошла к переносной жаровне и кинула на потемневшие угли несколько пучков трав. Комнату заволокло густым сандаловым ароматом.

— Есть один способ, — тихо сказала жрица.

— Не нравится мне, как это прозвучало, — хмыкнул Вадим.

— Я не настаиваю, — пожала плечами жрица.

— Миледи, не ходите вокруг да около: то, что вы принесли в комнату жаровню, курительницы и травы, говорит о заблаговременной подготовке к разговору. Вы предвидели результат и заранее приготовились к обряду.

Жрица подарила ученику скупую улыбку:

— Я рада, что не ошиблась в тебе. Готов ли ты обратиться к духам предков? Причины происходящего в настоящем надо искать в прошлом.

— Каков прогноз?

— Шестьдесят на сорок, — ответила Миледи и тут же пояснила: — Тридцать процентов — на то, что ты умрешь. Тридцать — что впадешь в транс настолько глубокий, что духи заберут тебя к себе, и ты тоже умрешь, ведь тебе придется не просто вопрошать ушедших за грань предков, но и пробиться в свой мир, минуя астральные стены, и сорок…

— И сорок — что не отброшу копыта, останусь живым, сохранив здравый рассудок и память… веселенькая перспектива, — с ненавистью глядя на тугие пучки разнотравья, сказал Вадим, поеживаясь.

— Согласись, шансы не такие уж плохие. Так я расставляю? — спросила орчанка, касаясь пальцами принадлежностей, необходимых для обряда.

— Расставляйте, Миледи, — ответил он, усаживаясь посреди комнаты в позе лотоса. — Кто не рискует, тот не пьет игристое.

— Ляг, — приказала наставница. — Расслабься и ничего не бойся, я буду тебя контролировать и сразу прерву ритуал, если что-то пойдет не так.

«Хотелось бы надеяться…» — подумал Вадим, ложась на прохладный ворс ковра и наблюдая за наставницей, которая взмахом руки левитировала к заранее обозначенным местам специальные стойки для медных чаш. Миледи плавно двигалась по кругу, пучки трав сами влетали ей в руки, и через мгновение тонкие дымные столбики благовоний упирались в подкопченный потолок. Установив последнюю чашу, орчанка словно из воздуха выхватила старинный бубен.

— Слушай мой голос, — хриплым, гортанным голосом сказала она под мерные удары. — Открой свой разум, слушай мой голос… Тарг, Тайли-заступница… Вадим, не тупи, не ставь ментальные щиты… слушай мой голос…

Вадиму казалось, что его уже нет… Ощущение полета оказалось настолько приятным, что ему жаль было отсюда уходить… В голове крутилось одно-единственное иррациональное желание… Хотелось шашлыка! Из барашка! С соусом! С зеленью и терпким вином!

«Что? Желания исполнились?» Вадим судорожно сглотнул; будь он певцом Газмановым, смог бы «ноздрями землю втянуть», но сейчас носопырку щекотали не жирные крупинки перегноя, а аппетитный аромат запеченного мяса. Изумленный, он держал в руках десять шампуров с нанизанными на них кусочками вкуснейшего шашлыка… Господа, в следующие полчаса я буду потерян для мира, и ничего, кроме почмокивания, вы не услышите…

А чем запить? Сладкое шампанское! И вот оно, в руках… Какое вкусное! Для полного счастья осталось окунуться в теплое море на каком-нибудь тропическом пляже. На солнечном песчаном берегу, без медуз и вообще ядовитых тварей… Вот оно! Какой прибой… Мечта! Это такое прикольное ощущение, когда тебя качает на волнах… Хм, чего пожелать еще? Точно не айфон пятый! Мира во всем мире! Чтобы не было зла, на…

«Дорогуша, ты за этим отправился в мир духов?» — внутренний голос разбил очарование отдыха на астральном курорте. — «Нет!»

Счастье было так близко… но пляж и волны подернулись рябью, остекленели, в следующий миг сказочное море разлетелось на миллиарды осколков. Рай ухнул в черную бездну. Вадим почувствовал, как тьма ухватила его за щиколотки и потащила в центр мрачной воронки, засасывающей лазурные блики…

Миллионы звезд крутились вокруг гигантского черного ока, поглощающего сам свет, дорога в иную вселенную кружила голову. Миледи, вы ошиблись — путь к духам оказался не тропой, а бесконечным водоворотом без возможности возврата…

Тайгора смотрела на розовеющие вершины гор. Солнце встает на востоке, но его первые лучи ласкают пики западных гор. Давно прогорели травы в чашах, превратившись в жирный пепел, перестал издавать звуки бубен. Забились в щели ночные цикады и сверчки. Новый день прогнал госпожу Ночь и громогласно заявлял права на эту часть мира.

Жрица устало присела возле неподвижного тела ученика. Подрагивающая ладонь орчанки легла на холодные веки Вадима, сердце которого почти перестало биться. Удар в минуту… в две, в пять… Скоро оно остановится совсем, аура уже погасла. Она не успела… мир духов проглотил и душу и дух человека — ее ученика. Она сама отправила его на смерть, бросила в черную воронку. Тайли-матерь, прости дочь свою…

— Вайса! Ветра! — негромко крикнула она. Бесшумно отворилась дверь, в темном проеме показались склонившиеся в поясном поклоне фигуры послушниц, простоявшие на страже всю долгую ночь и не менее долгое утро.

— Уберите здесь, — приказала жрица. — Его не трогайте! Я сама. — Тайгора жестом остановила орчанок, шагнувших к телу на ковре.

Чтобы не мешать девушкам, она отошла к окну. Послушницы, не произнося ни слова, принесли окованный медными полосами сундук и собрали в него ритуальные принадлежности. Нетронутым остался только бубен, касаться которого никому не дозволялось. Открыв нараспашку створки окна, Вайса и Ветра, коротко кивнув, подхватили сундук и скрылись за дверью. Утренняя свежесть, вытесняя тяжелые запахи благовоний и пахучих трав, проникла в помещение. Прохладный воздух принес с собой ароматы скошенного луга (видимо, соседи решили подровнять газон) и тонкие медовые струйки цветущего сада.

Тайгора, закрыв глаза, глубоко вдохнула. Вот и все… Или нет? Отвернувшись от окна и созерцания цветущего сада, она, неверяще замерев, глядела на светящуюся ауру Вадима.

— Спасибо, Тайли! — прошептали губы женщины.

— Нам нужны пирамиды, — заржавевшим колодезным воротом проскрипел Белов, лицо которого покрылось лихорадочным румянцем.

— К-какие пирамиды?

— Египетские. — Кряхтя, словно старик, ученик поднялся с пола. — Прикажи заложить экипаж, мы едем в школу.

— Какая школа? Ты себя в зеркале видел?

— Мы едем в школу! — голосом, не терпящим возражений, отрезал Вадим.

Тайгоре не осталось ничего другого, как принять волю и решение воспитанника. Сбывались ее гадания. Его время уходить пришло раньше, чем она ожидала…

Земля. Россия. Н-ск

— Ну-с, братцы-кролики, признавайтесь, че натворили? Из-за чего, ядрить за ногу, меня средь ночи подняли с нагретой люльки, — сказал Керимов, подхватывая с подноса чашечку свежесваренного кофе (кто-то из девчат, зная характер грозного шефа, постарался смягчить неминуемую грозу) и оглядывая грозным взглядом конференц-зал с собравшимися в нем сотрудниками центра. — Кто смелый?

— Илья Евгеньевич, — слово взял Иону, — разрешите мне?

— Да, Василий Николаевич, будьте добры, — разрешил Керимов, делая первый глоточек обжигающего напитка.

— Скажу сразу — обнадеживающих новостей нет.

— Я догадался, — ответил Керимов. — Василий Николаевич, я прекрасно осведомлен о ваших талантах толочь воду в ступе. Вы мне поведайте суть нашего экстренного сборища.