Моя неприличная Майорка (СИ) - "Katou Youji". Страница 9

А вот это уже попахивало личным оскорблением. До сих пор мой английский изволили понимать даже западные инвесторы, и претензий к нему не поступало. Куда уж там было Костюне, который долгое время перед поездками за рубеж штудировал разговорники.

— Then beef? — поинтересовался я. (Тогда говядина?)

— No beef, — отрубил испанец. (Говядины тоже нет).

— So, what about the lamb? (А как начет баранины?)

— No meat. Its not the holidays, come on weekends. (Никакого мяса в будни. Приходите на выходные).

А потом меня разобрало. Я стал перечислять названия блюд и каждый раз слышал — «нет». Костик врезал мне локтем в бок:

— Слав, а может все-таки паэлью?

— Нет, теперь точно нет. Я настаиваю на своих принципиальных соображениях, — рявкнул я, таща к себе все папки с меню и теперь бомбя испанца названиями блюд уже целенаправленно.

— Слава, ты сейчас на своих принципах до глубокой ночи настаивать будешь, — честно предупредил меня Костик, — походу, он такой же упертый как ты.

Ч8. Вот они, вот они…на *** намотаны

Стрелка висящих над баром часов как раз уверенно подползла к шести, когда мне пришлось все-таки сдаться. Список блюд закончился, ответ не изменился, а внутри все окончательно скукожилось и скрутилось от голода.

— Ок. Bring us paella, — обреченно произнес я. (Хорошо, принесите нам паэлью).

Испанец радостно присвистнул, глянул на часы и победно констатировал:

— And now no paella for you. (А теперь нет и паэльи).

У него было такое довольное и лихое выражение лица, что даже Костюня въехал, как нас только что кинули. У меня же дар речи пропал полностью, и хотелось как Генри Баскервиль постучать ботинком себе по голове. Теперь я прекрасно понимал его состояние, когда он произносил эту фразу: «Да ни в одной стране, ни в одной гостинице мира со мной не происходило ничего более странного и нелепого!»

— Why? — отъехала у Костюни челюсть до пола (Почему?).

— The dinner time is over. No paella in the supper. And we are closing. (Обеденное время закончилось. Паэльи нет в меню на ужин. И мы закрываемся).

В подтверждение своих слов испанец начал демонстративно собирать легкие плетеные кресла на уличной части кафе.

— Блядь, Слава. Я в корректной форме три раза тебя предупреждал, что ты допиздишься сегодня. И ты сделал это, — выпалил пораженный Костик, раздраженно туша наполовину выкуренную сигарету в пепельнице. — Тебе что теперь прямым текстом сказать, что ты мудень?! Только из-за тебя и твоей национальной упертости мы так и не похавали. Поздравляю.

— Так хуйли ты меня пивом наодеколонил? — взорвался я. — А чем тебя моя национальность не устраивает?! Не хуже твоей будет. Вы вообще заплакали, когда мы родились. И кто тебя за руки держал самому заказать эту е*ную паэлью?!

— Шо ви гавкаете, як собаки? — раздался над ухом знакомый голос. В недрах подсобки нарисовалась та самая бабуся, которую мы встретили в аэропорту. — Здоровеньки булы, хлопцы.

— Здравствуйте, — хором, как двое из ларца, проскандировали мы с Костиком, — да, вот уже пятый день поесть нормально не можем.

Бабка метнула хитрый понимающий взгляд, а потом заорала что-то на испанском, явно обращаясь к владельцу кафе. Окрик был такой силы и, видимо, такого содержания, что испанец поронял стулья и побагровел еще больше, а мы с Костюней на автопилоте присели.

Старик хотел было разразиться долгой огрызающейся тирадой, но бабулька вмиг заткнула ему рот и понеслась за ним с веником, а он дал такого прыткого деру, которого я совсем не ожидал в столь почтенном возрасте.

— Хуясе, — сорвалось у меня само с губ.

— Слава, только молчи, я тебя умоляю, — взмолился Костик.

Бабка наконец вернулась и оттерла пот со лба:

— Звиняйте, соколики, за ирода моего окаянного. Послал же Хосподь на старости лет чоловика. Пока в Россе была, совсем от рук отбился. Пил, паскуда, без просыху. Клиентов распужал всех пьянством своим, а трескать ему каждый день подавай. Ми зараз закриваемося. Но приходьте завтра. Покормим по-людски, человеки же мы все.

Несолоно хлебавши мы с Костюней в полном молчании двинули в отель. И только, когда уже почти дошли до него, Костик выдохнул:

— Вот бабка боевая. Такая кобла на скаку остановит, в горящую фазенду войдет и поле с бананами вспашет и… Ну, помоги, мне дальше, Слава.

— Так ты ж сам приказал мне заткнуться!

Уже в номере, когда Костюня начал привычно, как на казнь, собираться на ужин, в дверь неожиданно постучали.

— Кто там? — метнулся к ней петухом Костик.

— Славочка, Костик. Я пришел, пирожков вам принес, — сообщил из-за двери наш сказочный Василий. — Откройте, пожалуйста. Они с мясом.

А из-за двери раздавался такой потрясающий дурманящий аромат свежеиспеченного теста, что у меня и у Костюни потекли слюни.

— Да, но он долбоеб и голубой, — шепотом уточнил замерший Костик.

— А тебе сейчас не фиолетово, какой он, если он принес нормальную жрачку? — поинтересовался я.

Тяжело вздохнув, Костюня распахнул дверь и отшатнулся от Васька как черт от ладана.

— Проходите, Василий.

То, что принес Васек, оказалось просто божественно. Во-первых, пироги были с пылу с жару, а во-вторых, в них действительно содержалось мясо, много мяса. Дело в том, что их в Испании готовят совсем по другому рецепту, чем в России. Так, например, в отличие от нас, в этой стране используется тонкое слоеное тесто, а начинка из баранины не мелется, а нарезается небольшими кусочками, как примерно, колбаса для салата оливье. Впрочем, кроме пирогов дон Вася припер и пару–тройку бутылок отличной риохи, нарезку хамона (потрясающей вкусноты сыровяленый свиной окорок), сыр, маринованные оливки, жаренных кальмаров, колбасу в необычной белой обсыпке и… мой любимый свежий инжир.