Вторая попытка (СИ) - "Акаматсу". Страница 15

– Ром, ты, правда, не злишься?

– Правда. Я просто убью Савелова, отсижу срок, и если ты меня дождешься, заживем весело.

– Я серьезно, забей. Ты не знаешь, какой это человек Андрей. Он же может и на тебя надавить, на агентство.

– О, это будет интересно. Я бы посмотрел, как они с Эдиком Ревьен рвать будут, жаль только меня к тому времени уже прикопают где-нибудь.

– Да что там такого произошло?

– Да ничего, Арти, забей.

– Я не могу забить, я там работаю, если что.

– Ну, не думаю, что на тебе это отразится. Сменится у вас начальство и все.

– Ром, я сейчас и тебе в глаз дам!

– Будем оба красивые ходить.

– Ты мне скажешь, что случилось или нет? – тигренок хмурит нос, явно не доволен.

– Я отказал Сержу, он нажаловался папе и как только Эдик прилетит из Европы, меня четвертуют. По-моему одуванчик перегнул палку и наговорил папе слишком много, потому как Вердников настроен очень серьезно и потерей агентства я, скорее всего, не отделаюсь.

– В смысле ты ему отказал?

– В прямом. Я не захотел быть его игрушкой.

– Но? Вы же тогда…

– Ты рано ушел. Остался бы еще на пару минут, не задавал бы сейчас этих вопросов. Да теперь это уже и не важно. Только знаешь, лучше сделай вид, что ты меня по-прежнему знать не хочешь.

– Ром, ты меня пугаешь.

– Да все в порядке, малыш. Не переживай. Я выкарабкаюсь как-нибудь. Просто, будь осторожнее.

Артур встает со стула и, подойдя ко мне, садится мне на бедра, прижимаясь всем телом.

– Не хочу быть осторожным. Хочу быть с тобой.

– Я тоже хочу, но я боюсь за тебя. Не хочу, что бы ты пострадал из-за моих проблем.

– А можно, я хоть раз в жизни сам решу, что мне делать?

– Можно, – сдаюсь спустя пару минут раздумий.

Ну что он ему сделает? Ладно, я, ну уничтожит он Ревьен, разорит меня. До Артура он не доберется. Летают они уж слишком на разных высотах. Что ж я тигренка своего защитить не смогу?

***

Я очень рад, что Артур снова со мной. Я очень по нему соскучился и у меня не было секса дней десять. То, что он ходит и трется об меня, ни как не способствует моему успокоению. Я его хочу. Вот только сказать или хотя бы намекнуть боюсь. Я прекрасно помню их разговор со Славой. Не хочу, что бы он думал, будто я отношусь к нему как к игрушке для секса. Я люблю его и когда-нибудь наберусь смелости сказать это вслух.

– Ром, ты чего притих?

– Думаю.

– О чем?

– О тебе. О себе. Я соскучился.

– Ром, у тебя же сердце и вообще, доктор сказал не напрягаться…

– Артурка, я не про секс, хотя и про него тоже. Я реально соскучился. А с сердцем у меня все в порядке. Это просто нервы.

– Ага, и хромаешь сегодня ты тоже от нервов. Ром, потерпи пару дней.

– Если не захочешь, секса больше не будет.

– В смысле не будет? – Арти останавливается напротив меня. – Это шутка?

– Нет, я серьезен. Если тебе не захочется секса, его и не будет. Я же сказал, я все слышал.

– Мля. Я Славу убью! Ром, ты издеваешься надо мной? Я – не хочу секса! Я его все время хочу!

– И тем не менее. Ты сказал это сам.

– Я не говорил, что мне не нравится секс. Я сказал, что мне не нравится Ревьен и твое отношение к нему!

– Не будет больше Ревьена.

– Ром, не переживай, отобьем. Придумаем что-нибудь.

– Я даже пытаться не стану. Пусть забирают. Устроюсь куда-нибудь менеджером, и буду уделять тебе все свободное время.

– Ты не сдашься, я в тебя верю.

– Если агентство будет стоять между нами, брошу. Тем более, что Эдик сейчас настроен серьезно. Да к чертям все. Артур, мне ТЫ нужен!

– Ты же не серьезно? Да что Вердников может сделать?

– Все что угодно. У него деньги и связи. У меня ничего.

– Можно поговорить с Андреем. Я могу.

– Не смей, – а вот это явно не вариант. – Я ведь действительно его придушу. Ты не догадываешься, что он потребует за свою помощь?

– Догадываюсь, но если других вариантов нет?

– Это даже не обсуждается! – я начинаю злиться. Зачем ему это? Снова хочет увидеться со своим бывшим? Ищет повод?

– Ты из-за своей ревности готов потерять Ревьен?

– Если для того, что бы сохранить Ревьен, я должен потерять тебя, то это не самый худший вариант. Работу я и другую найду. А тебя мне ни кто не заменит, – психанув, вскакиваю с дивана, и иду на балкон. Мне надо покурить.

Пошарив глазами, нахожу на полочке пачку сигарет. Думаю, Вяльцев не обидится, если я у него стрельну пару сигареток. Достаю одну, прикуриваю. Черт. Столько лет не курил, а сейчас, кажется, начинаю снова.

– И давно ты куришь? – теплая ладошка скользит по спине.

– Второй раз за эту неделю. А до этого несколько лет не курил.

– И опять из-за меня, да? – чувствую, как его руки обхватывают меня поперек груди, а сам он прижимается к моей спине.

– Из-за тебя, – выдыхаю дым.

– Прости, Ром, – парень вынимает у меня сигарету и, затушив ее об перила, выбрасывает вниз. – Не люблю курящих парней.

Как же это приятно, стоять вот так вот, чувствуя тигренка рядом. Чувствовать его сердцебиение, дыхание, подстраиваться под него. Пытаться слиться воедино, стать одним целым.

– Люблю тебя, – шепчу еле слышно и, поймав его ладошку, нежно целую.

Не вижу его лица, но чувствую, как сбилось дыхание и напряглись мышцы.

«Только не отталкивай!»

– Прости, зря сказал, – выдыхаю воздух и делаю попытку выпрямиться.

– Рома? Это правда?

– Что?

– Ты… любишь? Ты раньше не говорил…

– Не говорил и не любил, разные вещи, – разворачиваюсь в кольце его рук. – К тому же, уже говорил. Раз.

– Ага, а потом головой об лестницу шибанулся.

– Так, я ж для дела!

– Напугал меня тогда до чертиков, – Арти притворно надувает губки.

– А ты красиво матерился. Я даже очнулся. Кстати, монстра этого что-то не видно.

– Да он дрыхнет все время.

– Поехали домой, а? Не могу я в чужом доме находиться.

– Скоро Слава с работы вернется и поедем. У него ключей нет.

Пока дожидались Вяльцева, разговаривали. Арти рассказывал, как он провел эти почти две недели без меня, за исключением встреч с Савеловым. В конце концов, я не выдержал и спросил его про отца.

– Да он умер давно. Мне лет шесть было тогда.

– Ты его совсем не помнишь?

– Нет практически. Помню, что он был. А так… Мне иногда кажется, что если бы он был жив, мама бы другой была совсем. Ей ведь тяжело было одной двоих пацанов тащить. Я-то хоть в школу уже пошел, а Гер тогда совсем мелкий был. А потом я со своей ориентацией, и Гер погиб. Жалко мне ее.

– Прости, не хотел тебя расстраивать.

– Да брось. Нормально все. Уже ничего не изменишь.

Наше тяжелое молчание прервал звонок в дверь. Вяльцев вернулся с работы.

– Ну и козел же Вы, Роман Викторович, – вместо приветствия.

– Чего? – я чуть не грохнулся.

– Вы зачем невинного Сержика совратили? Да еще и склоняли к сексу со своим любовником. Как не красиво-то.

– Слав, ты нормальный? – Арти откашлявшись, выходит вперед.

– Знаете, это хорошо, что вас там сегодня не было. И завтра вам лучше туда не ходить.

– Что случилось?

– Эдуард Сергеевич заезжал, хотел с вами поговорить.

– Так, Артур, сиди здесь, я к Вердникову, – я должен ехать сейчас, пока Эдик еще не натворил дел. Если Серж обвинил и Арти, я обязан его защитить.

– Ром, я тебя одного не пущу.

– Ты не слышал, что Слава сказал? Этот сученок и тебя приплел. Думаешь, Эдик тебе это с рук спустит?

– Роман Викторович, может правда лучше переждать? Отсидитесь здесь, или валите куда-нибудь за границу. Вердников сегодня чуть здание по кирпичикам не раскидал. Он в бешенстве.

– Поэтому я и должен ехать. Смысла прятаться нет. А вот Артуру там делать нечего.

– Меня это тоже касается, – не унимается тигренок.

– Так! – повышаю голос. – Я сказал, сиди здесь. Я позвоню.

Натягиваю кроссовки, выхожу в подъезд, на ходу набирая номер Эдуарда.