Танец волка - Мазин Александр Владимирович. Страница 36

Старшую сестру Гедды взял то ли в младшие жены, то ли в наложницы богатый бонд с той стороны фьорда. Теперь там же воспитывается старший сын Гедды. Может, выйдет из него толк: научится торговле или воином станет. Что, впрочем, одно и то же здесь, на севере.

Сорок марок. Гедда просыпается и засыпает с этой мечтой. И во снах, полагаю, тоже её видит. Сорок марок. Огромная куча серебра.

А гарант того, что сон станет явью, чужак Ульф Вогенсон. Поэтому заботятся обо мне самым наилучшим образом. Например, нам с Гудрун выделили комнатушку за идолами. Большой почет, ведь раньше здесь спал глава рода. То бишь сам Гедда.

Медвежонку тоже предоставили какой-то чуланчик… Поменьше. Ведь он один.

Хотя в одиночестве моего побратима не оставляют. По-моему, за прошлую неделю в чуланчике перебывали все симпатичные женщины рода Гедды, включая и его жену. Тем не менее мой Медвежонок по-прежнему мрачен. Сорок марок!

А я – счастлив. Гудрун – со мной. Мы спим в одной постели. Мы любим друг друга… Пожалуй, даже больше, чем раньше.

Я опасался, что тень Лейфа Весельчака будет еще долго нависать над нами, но – нет. Боялся, что сам буду ревновать к прошлому… Первая же наша близость смыла прошлое, как горячая вода смывает с тел налипшую грязь.

Кстати, у местных оказалась неплохая банька. И рыбка отличная. И вода во фьорде на удивление теплая. Градусов двенадцать. Для местных – в самый раз.

Я не стал скрывать от Гедды, что у нас на хвосте висит Вагбранд-ярл. Мы с Соленым – в одной лодке. «Сорок марок серебром» – ее имя.

Гедда принял меры. Оповестил соседей. В остальном для его рода ничего не изменилось. Они и так начеку.

Но тревожных новостей не поступало. Судя по всему, молодой ярл потерял наш след.

Я расслабился. Препоручил Гедде заботу о том, как доставить меня к моему серебру, вернее, уже к его серебру, и релаксировал. То есть – отдыхал. Мы все отдыхали. Зализывали старые раны и свежие ушибы. Наконец-то у меня перестала болеть спина, рука двигалась практически как раньше.

Еще я выполнил свое намерение и занялся обучением Гудрун. Если ей снова придется защищать свою жизнь самостоятельно, пусть делает это эффективно.

Оружие, которое я посчитал для Гудрун оптимальным, – легкий клинок, что-то среднее между рапирой и шпагой, и такое же легкое копье. Кузницы тут не было, так что шпагу ей вырезал из дерева один из племянников Гедды. А копье взяли обычное швырковое, с кольцом посередине.

Свартхёвди поначалу ворчал: мол, не бабское это дело…

Ему напомнили, что он сам когда-то обучал сестру владеть ножом и луком.

– И что с того? – проворчал Медвежонок. – Нож и лук – это не меч. Баба с оружием, считай, воин. Бить будут по-настоящему. И убьют. А так бы пожалели…

– Тебя бы кто так пожалел… – сердито заявила Гудрун. – Я не боюсь смерти. Я умею убивать. Или ты забыл?

– Будь ты мужчиной…

– Нет уж! – вмешался я. – Пусть остается женщиной. Но не вижу ничего худого, если она сможет за себя постоять. Тем более, от женщины никто не ждет, что она будет сражаться как воин.

– Она не будет сражаться как воин! – рявкнул Медвежонок. – Потому что она – не мужчина! У нее слабые руки, всё слабое!

– Я в курсе, не ори! И я буду учить ее не как мужчину, а как женщину. Сам знаешь: не сила делает воина воином, а дух. А духа у нее хватит на троих. И вообще… Как насчет валькирий?

– Ты их видел? – поинтересовался Свартхёвди. – Нет? А я видел! У них руки потолще твоих!

– Я рад за них. А что еще у них – потолще?

Медвежонок фыркнул, схватил копье, которое я подготовил для Гудрун, и зафигачил со всей дури в стену сарая. Отличный бросок. Сорок шагов, а вошло на полжелезка.

– Вот так она всё равно не сможет!

– Я – тоже, – скромно напомнил брату «слабосильный» Ульф Черноголовый.

– Не о тебе речь.

– Как раз – обо мне. Ты, случайно, не забыл, что она – моя жена? И если я решил, что она будет учиться оружейному бою, то она будет учиться. Я ясно выразился?

– Так бы сразу и сказал, – проворчал Медвежонок. – Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, хотя ума не приложу, зачем тебе жена-воительница. Ты ж не Рагнар-конунг…

– Она должна уметь защитить себя! – твердо ответил я, хотя было чувство, что я чего-то недопонимаю.

– Ты – муж, – проворчал Свартхёвди.

Сходил к сараю, выдернул копье и торжественно вручил Гудрун.

– На, сестричка, владей! А ты, муж, не забудь мне сообщить, когда ее можно будет сажать на рум.

И удалился на бережок, одинокий и сердитый.

Впрочем, одиноким он был недолго. Уже через минуту к нему присоединилась местная девушка, решившая, что чинить сети лучше в хорошей компании.

– Главное, – сказал я Гудрун, вручая копье, – не то, сколько силы у тебя в руках, а то, насколько быстро и правильно ты будешь двигаться. И вот этим мы сейчас займемся…

Через пару минут выяснилось, что женское платье не слишком приспособлено для «челночного» перемещения, которому я вознамерился обучить Гудрун.

Переоделась в мужское. Ей шло. Ей всё шло – с такой-то фигуркой. Но хорошо, что Медвежонок не видел. Ух бы он и ругался!

Этой «дорожке» меня когда-то научил маленький вьетнамец из Швеции. Он преподавал то, что называлось «кун-фу», здоровенным шведам, которым дорос только до подмышки, и шведкам, которым… Ну соответственно. Мы встретились с ним на Готланде. И чем-то я его зацепил, потому что маленький мастер предложил мне постажироваться у него пару недель. Причем бесплатно. Научил немногому, но – важному. Например, умению двигаться «челноком», за счет точности и экономности веками отработанного сочетания движений выгадывая те самые четверть секунды, которые железно оберегают от встречной атаки. Кажется, всё очень примитивно. Рука сюда, нога туда, полуповорот, наклон головы… Но бамбуковая палка, заменяющая меч, с гудением рвет воздух… Только воздух, потому что тебя уже нет, и вдогонку ее не послать, потому что – неудобно.

Думаю, маленький вьетнамец попросту истосковался по внятному ученику. Огромные шведы к его боевому танцу были приспособлены не больше, чем Медвежонок – к шитью бисером. А у меня – получалось. Позже я творчески расширил данный урок, применяя ту же систему, но уже – против нескольких противников и подогнав ее под собственную специфику движений. Но это уже – мастерство. Вьетнамец подарил мне базу. Безупречную форму, которую мне бы никогда не создать самому. Это было – как чеканные слова неизвестного языка, обкатанные поколениями. Угол между ступнями, траектория смещения локтя…

Самое то для моей любимой. Прописи для начинающих. Сначала – неловко, а потом вдруг оказывается – именно это движение и есть самое удобное. Действительно – самое, иначе оно не вошло бы в систему.

Ничему подобному я бы не стал учить, допустим, ни Скиди, ни Вихорька. Во-первых, они вырастут и вся отточенная геометрия пойдет к черту. Во-вторых, им – драться в разных условиях: на свободе и в скученности, против многих противников и против одного. Стоять в строю, уворачиваться от копий и перехватывать их… Они – многофункциональные воины, если можно так выразиться.

Гудрун это не нужно. Она не станет в общий строй и не сядет на рум. Вот еще не хватало: изувечить эти ручки мозолями от весла! Ей не нужны навыки битвы. Только – поединок. Причем в условиях, когда она заведомо уступает противнику и силой, и скоростью. Только отработанная на уровне рефлекса безупречная техника. Вошел, вонзил (в варианте вьетнамца – подрезал, но так даже лучше) и ушел, опережая контратаку, туда, где врагу неудобнее всего достать. Затем заставить его развернуться под нужным углом, снова атаковать, когда он меньше всего этого ожидает… Ну да, тут будут сбои. Настоящий мастер угадает и опередит. Если он на две головы выше. А вот если только на одну – шанс есть. Потому что в графику движений уже заложены и финты, и скрытность, и перехват инициативы наиболее естественным образом.