Держи Меня Крепче. Часть 2 (СИ) - "Душка Sucre". Страница 57

– Не помяни имя Бога всуе, – обрело голос грозное лицо Николая Велимировича.

– Мамочки, – взвизгнула Леся и плюхнулась на пол.

Пол, в свою очередь, возмутился:

– Ауч, я тебе батут что ли?!

«А нет, это всего лишь Шер. Пол по-прежнему говорить не умеет,» – успокоила она себя мысленно, а в следующую секунду вскочила пружинкой обратно на кровать.

Определенно, в нашем скромном обиталище семейства Матвеевых (упс, семейства Матвеевых плюс один – Охренчик, то бишь новая я собственной персоной) все, абсолютно каждый, могут спать беспробудно, что их ни петардой новогодней, подброшенной заботливой рукой, не разбудишь, ни аварийной сигнализацией, а эта шутка – нехилая вещь: и барабанные перепонки, и нервная система подрывается на ура! Но им хоть бы хны. Одна лишь я сплю как одинокий суслик в поле – чутко и осторожно, будто какой-нибудь монстр из любимых егоровских ужастиков может напасть на мой сон с очевидным желанием порушить его и спереть мои нежные фантазии. Хотя с сегодняшним сном я бы рассталась с удовольствием, потому что преследующие меня всю ночь мрачняки на «жизненную» тематику всех готов планеты: кладбище в полнолуние, надгробные плиты, устрашающие горгульи и жизнеутверждающие надписи «Rest in peace» как-то не очень склоняли к дальнейшему сну.

Но вставать и покидать мягкие объятия постели все равно желания не было, поэтому я растягивала драгоценные секунды как могла, сладко потягиваясь и зевая.

Одновременно с очередной трелью звонка в дверь лежащая на соседней кровати Соня прорычала мне что-то невразумительное, что моей логикой было воспринято как:

– Открой же эту чертову дверь!

Сама сестричка этого делать не собиралась, ибо сон в нашей семейке дело святое.

– Сейчас, – отозвалась я, в очередной раз зевая, все же семь утра – это не мое звездное время и ко всяческим подвигам в виде квеста «встать-дойти до двери-открыть замок-поприветствовать пришедших-хлеб-соль-(чай-кофе)-и тэдэ и тэпэ» ни морально, ни физически я еще не была готова, но это лучшая альтернатива тому, чтобы слушать вопли сестрички.

– Сто лет назад проснулась, так что меня не мучай! – зловредно донеслось сквозь подушку, которой она накрыла свою рыжеволосую макушку.

Я же бодро (ну как сказать «бодро»… как раненный в попу красноармеец, на чистом энтузиазме несущий знамя соратников сквозь огонь, воду и медные трубы) метнулась к двери, чтобы прекратить надрывные предсмертные треньканья нашего звонка.

– Кто там?

Ответ оказался лаконичным:

– Это мы.

– А кто «мы»?

– Радуга, – отозвался мужской голос.

– Какая радуга? – да, хвалиться нечем, но мое сознание в подобные часы работает в автономном режиме и функции выполняет лишь посредственные. Обдумыванием новой информации и составлением выводов оно себя не утруждает.

– Радуга. Семья. Мы родители Олеси. А кто за дверью? Это Лена?

– Леночка, это ты? – включился в разговор женский голос. – Это я – тетя Нина. Мама Леси. Открой нам, пожалуйста.

-Ээ.. Да, сейчас, – проснулась я, услышав действительно пробуждающие факты. – Здравстввуйте!

Моя гостеприимность не знает пределов, к тому же я умею очаровательно улыбаться на все «32 норма». Но все эти достоинства меркнут на фоне моего напряженно работающего мозга, что чуть ли не слышен скрип задвигавшихся шестеренок, смазать надо было.

– Здравствуй-здравствуй, Леноч… Ой!

В принципе, у Николая Велимировича, глаза никогда большими не были, скорее, они напоминали две узкие щелки, и каким образом они расширились до размеров шариков для пинг-понга, я с трудом воображаю, все же факты на лицо. А именно два круглых «пятака» в пушистом обрамлении ресниц, взирающие на меня с шоковыми интонациями. Или же это мое больное воображение? Но, надеюсь, у него не базедова болезнь, прискорбно было бы…

Стоящая, то есть застывшая, по правую руку от него Нина Павловна скоррелировалась в моем представлении как окаменевшая после встречи с взглядом Медузы Горгоны. То есть получалось, что я являюсь последней, ибо она превратилась в статую после того, как увидела меня. Не очень-то приятные мысли.

– Здравствуйте! Очень славно увидеть вас у нас… в гостях! – не сдавалась я и моя вера в прекрасное в придачу. Мы вообще ребята удалые, ни по чем не капитулируем с насиженных позиций.

«Врагу не сдается наш гордый «Варяг»! – пропел стройный хор тараканов очумительным фальцетом в моей голове.

– Лена?! – ошарашенно переспросила тетя Нина. – Что с тобой произошло?

– То есть?

Эх, меня бы сейчас окунуть в латте, а затем для контраста в молочный коктейль, желательно ванильный, и еще мелком «Машенька» закусить напоследок… Хотя это вряд ли поможет очистить разум.

– Ааа! – огласил нас и так предельно недоуменных и пребывающих в состоянии экспрессии сдвоенный детский крик.

Это заголосили их два младших чада – Таня и Костик. Почему вдруг? Просто… они увидели меня. Да, кажется, я сегодня в ударе и Баба Яга, скрещенная особо извращенным умом с Мерлином Менсоном, тупо затягивается косячками, набитыми черным чаем «Принцесса Зита/Гита». Ага, это на фоне меня.

Даже желание появилось гордо стукнуть себя пяткой в грудь и собственноручно воздвигнуть себе памятник.

Эгоцентризм в запущенной форме. Вот и диагноз сразу нашелся.

– Деточки, не плачьте… – жалобно попросила Нина Павловна, присаживаясь на корточки рядом с ними.

– Дети, – еле справился с голосом Николай Велимирович. – Отставить слезы! – и поучительно потряс указательным пальцем в назидание.

– А в чем, собственно, дело? – пискнула я, хотя здравый смысл вопил дурным голосом: «Заткнись, дура!«

Но кто ж его станет слушать?.. Лично я решила, что это опять тараканы его пародируют… Они у меня вообще товарищи артистичные, с огоньком.

– Ну, как же?.. – под нос себе бормотала мама моей подруги.

– Бывает… – обреченно изрек ее папа и осчастливил нас всемирно известным жестом «А пошло оно всё на!..»

– Что бывает? – невинно поинтересовалась я.

– Мама! Шлек лазговаливает! – очень сильно удивился, да и удивил меня Костян.

Это я что ли «Шлек»?

Николай Велимирович, взяв себя в руки, заодно и мои плечи, развернул меня лицом к зеркалу, и тут я узрела… это. Да. Не зря меня мелкий так назвал, подразумевая, вероятно, Шрека. Мое лицо, тщательно промытое перед сном от косметики, и еле одобренное мною на дальнейшее существование, все же фингалы – вещь упорная и быстро покидать намеченных позиций не умеют, было зеленым! Вечером же желтоватые разводы, пришедшие на смену фиолетовым пятнам, в целом меня порадовали, значит, скоро сойдут, решила я и утопала спать. По пути мне встретился папандр, нацеленный на кухню. Пожелав ему спокойной ночи и сладких снов, я свернула к себе, оставив его немного озадаченного в коридоре. Сама же легла в кровать и моментально заснула.

Вот только сейчас до меня дошли последствия моего глобального эпик-фэила (спасибо, Стас, благодаря тебе я даже могу обозвать это по молодежному, а не как любитель шансона – капец, трындец, кабздец). Видимо, в моем папаше срочно проснулся родитель и он решил спасти дочь родную от уродства – смазать мое лицо зеленкой, пока я спала. Да, если бы я бодрствовала, фиг бы я ему позволила. Но, боже мой, кто та тщедушная сволочь, что надоумила его на сие надругательство?!

Из зеркала на меня смотрели грустные глаза. Мне бы еще повязку на глаза и Рафаэль, Донателло, Леонардо и Микеланджело с радостью взяли бы меня в свою команду, если бы я, конечно, прошла отбор у их подружки Эйприл, а то кто знает – может она бы мне из ревности и волосы все выщипала? Тогда я бы точно сошла у них за свою.

Мои руки с недоверием ощупывали лицо, а я хлопала глазами, пытаясь смыть наваждение. Нет, это же не может быть правдой?..

– Ленк, а теперь в камеру так же грустно посмотри, – дал о себе знать маленький папарацци, тем самым подтверждая мой кошмар.

– А что случилось с тобой, Леночка? – вновь спросила тетя Нина, которая пришла в норму.