Проституция в России. Репортаж со дна Москвы Константина Борового - Боровой Константин Натанович. Страница 18

Первое – гормоны, которые начинают играть. Второе – легкий приступ одиночества. Третье – отсутствие важных или более интересных дел. Четвертое – реклама перед глазами в данный момент. Пятое – возможность оплатить услугу. Какое-то количество денег в кармане. Разговор длится в среднем пятнадцать минут, поэтому это четыреста пятьдесят рублей. Человек в пролете, пробует все подряд. Иногда, кстати, звонят вместе с проституткой. Человек лежит и набирает этот номер телефона. У нас есть специалистка, которая устроит из всего праздник – она скажет, что сделать ему, что сделать проститутке. Это клевый способ провести досуг – не надо задницу поднимать, не надо прогревать машину, ехать, не надо быть остроумным, искрометным обаятельным, – нужно просто набрать номер, и ты оказываешься в компании интересной женщины.

Тем более что ты ее не видишь, поэтому ее легко дорисовать, а женщины умеют нарисовать себя.

Ну конечно, умеют.

А долго ваших девушек обучают?

В течение месяца. Они пишут сочинения. Ставят перед собой зеркало и описывают свои гениталии, придумываю слова, словечки, метафоры. Это, уверяю вас, непросто. Желательно, чтобы словарный запас был больше ста слов.

А какие-то специальные навыки, техника?

Технических приемов много. Например, научиться дышать в ритме, в котором клиент онанирует, просто знать этот ритм. В ней должна быть внутренняя сексуальность. Это основа. Голос – один из параметров. Поэтому набор кадров, которые решают все, – очень серьезная проблема. Нельзя ведь взять с улицы девку, дать ей телефон, и она будет кому-то нужна.

Они заучивают тексты?

Есть такое понятие – камеру не обманешь, это ведь живой разговор. Заготовленные тексты уже на вторую секунду не срабатывают. Теперь я уже не занимаюсь обучением девушек, но довольно долго я сам это делал, сейчас я один-два раза в месяц захожу к ним.

Как организовано обучение?

Суть обучения в том, чтобы вынуть из них то, что в них уже есть. И развить это. Они проходят множество тестов, и это начинается уже тогда, когда я говорю, что нужны кураж и внутренняя сексуальность. Я, слава богу, десять лет проработал в театре, у меня режиссерское образование.

Девушки сидят в отдельных комнатах?

При нынешнем положении со связью не нужны никакие комнаты. Существует переадресация звонка на домашние номера. Не надо платить аренду за ангар.

Им тоже не надо ездить никуда. Первое условие при отборе – чтобы она жила одна или имела возможность уплотнить телефонную линию. По любому домашнему номеру можно пустить до двадцати двух линий.

В каком театре вы работали?

Пять лет в Ермоловском, осветителем. Следующие пять лет работал художником по свету для Ленкома, для МХАТа.

То есть вы были режиссером-наблюдателем. На самом деле сейчас более высокая степень режиссерской работы – вы выбираете в жизни сценки, которые достойны быть в театре, так? Много общего в вашей работе с театром?

По определению, по-моему, Гончарова, если у актрисы нет блядинки в глазу, она не может быть хорошей актрисой.

Вы считаете, что не у каждой женщины есть сексуальность?

Конечно же, не у каждой. Количество гормонов в крови во многом и определяет сексуальность.

Им приходится произносить слова, для многих женщин ужасные. У меня была одна знакомая – ее тошнить начинало от разговоров на эту тему.

Ну вот, собственно, вы и дали ответ, зачем нужна внутренняя сексуальность. Люди, у которых недостаточно этих гормонов, никогда не поймут тех, у которых их избыток.

Они называют это половой невоздержанностью.

Для кого-то секс – одна из важнейших тем в жизни, а кому-то достаточно раз в месяц как-нибудь. Если отношение к сексу в среде, где она воспитывалась, было как к чему-то грязному, то ее будет тошнить от одной мысли об этом.

Как это организовано, у девушки появляется время, и она просит клиентов?

Есть расписание. Если каждый будет говорить, как ему удобно, то тогда это не бизнес, а бардак. Существует наплыв в ночное время, когда люди больше расположены к подобным разговорам – значит, ночью мне нужно больше девушек.

Ночью – это в какое время?

Теперь эти часы меняются, телевидение – мой враг. Раньше в двенадцать часов ТВ отрубалось, кроме пары каналов. Теперь круглосуточные каналы.

Сколько девушек одновременно работают?

Порядка пятидесяти. Мы обслуживаем от четырех до семи процентов общего количества желающих. Работаем только с телефонами МГТС. А девяносто процентов это либо какой-то номер из черного списка, либо это мобильный телефон, либо это межгород, либо это несовершеннолетние.

Межгород звонит вам?

Как зверь звонит. За пределами Москвы другие люди, что ли, живут? Им же тоже этого хочется.

А Владивосток звонит?…

В том числе. Но мы их не обслуживаем. Мы не можем во Владивостоке выставить счет за услугу МГТС – только в пределах Москвы, к сожалению. Теряю столько денег…

Две большие категории – гомосексуалисты и нату– ралы – вы их как-то разделяете?

Гомосексуалистов все равно не больше десяти процентов, у меня есть мужчины, которые будут с ними говорить.

Сначала клиент с оператором говорит?

Да. Тот предлагает – с женщиной, мужчиной или, может быть, послушать. Оператор нужен еще и для того, чтобы потом мама не звонила Лужкову и не кричала, что тут вот моего сына по телефону, девятилетнего…

Какие еще возможности у клиента?

Ему предлагают поговорить с двумя женщинами, послушать эротическую фантазию.

Девушки не матерятся?

Матерятся обязательно.

А какой текст? Наверное, одна другой говорит:

«Смотри, какой у него большой!…», а вторая отвечает:

«Еще больше, чем у предыдущего клиента»?

Таких вещей они не говорят. Они ж не знают, какой у него. Согласитесь, если у меня двенадцать сантиметров, то мне не понравится, если какая-то дура вдруг ляпнет: «Смотри, какой у него большой».

Вы расписали все сценарии? Сколько сюжетов, вами придуманных?

Нет, моя общая настройка, остальное – импровизация.

Сценарий – это начальный этап. Никогда не занимался подсчитыванием возможных сюжетов, это живая ткань разговора, это живая реакция собеседника.

Вы их готовите как психологов, значит, должны быть какие-то табу для них.

Она не имеет права положить трубку. Не имеет права сказать про него то, чего она не знает. Она не имеет права льстить, как большинство других идиоток.

Излишняя интеллектуальность в постели может помешать.

Не скажите, ой, не скажите. До ста слов она всегда сумеет скатиться, но если надо больше ста – ей негде будет взять их. Следующее – это богатая фантазия.

Следующий параметр – устойчивая психика.

Были случаи, когда они говорили, что «все, больше не могу…»?

Единичные случаи были.

Когда возникла эта служба?

В девяносто первом году. Однажды попали с друзьями к какой-то девушке в гости, и, естественно, вопрос к хозяйке дома: «А подружка у тебя есть?» На это она сказала: «Убалтывайте сами», – и дала номерок телефона. На предложение стать счастливейшей женщиной на свете подружка в свою очередь предложила нам обсудить сейчас, немедленно процесс осчастливливания, чтоб бедную девушку опять не обманули. Чем мы и занялись по телефону. После этого разговора мы попросили ее не приезжать, чтобы ненароком не разрушить то лучшее, что случилось в нашей скупой на простое мужское счастье жизни. Это было действительно впечатляюще.

Вы предложили ей коллективный секс или то, что любят женщины, – романтику?

Нет, мы предложили на выбор – или вместе, или по очереди, либо первый останется любимым на всю жизнь. Выбрать, с кем из нас она проведет основную часть времени, будет ли этот человек единственным на всю оставшуюся ночь. Она приняла условия игры. Оказалось, девочка породистая – с интеллектом, без излишнего зажима.

Это было после победы демократической революции?

Чуть раньше, когда перестройка уже стала необратимой. И было решено почесать в затылке на тему: почему бы не сделать, собственно, секс по телефону, который не упирался бы в криминал? После этого я уехал в Голландию, и я там завис месяца на три-четыре. Когда вернулся, они мне говорят: «Старик, а мы уже все зарегистрировали, сделаешь?»