Браслет силы (СИ) - Сербжинова Полина. Страница 21

Дверь в комнату уже заперли, но нигде не слышалось даже шороха. Наверное, теперь её откроют только утром, а до того времени, вряд ли кто-то будет беспокоить, им же нужно довести её практически до исступления. Закрывая глаза, она увидела смутную тень, метнувшуюся к ней, и в тот же момент жёсткая ладонь зажала ей рот. Затрепыхавшись под весом мужского тела, придавившего её к постели, девушка высвободила руки и упёрлась в плечи напавшего. По кисти скользнула густая прядь волос, это был не зиран.

— Тише, только не кричи и не шевелись, — знакомый голос прозвучал прямо в голове.

— Ффух, напугал, — иномирка расслабилась.

Плечи мужчины, так неожиданно свалившегося на неё, явно принадлежали воину, а не танцору. Слишком велика ширина, да и мышцы тренированы совсем по-другому. Гость не принадлежал к туранцам, те более гибкие и пластичные. Да и способ разговора был известен только одному, из тех, кого она знала. Девушка согласно закивала головой.

— Да не буду я кричать, только слезай с меня. Мне какое-то зелье дали, ещё чуть-чуть и тебе конец, наброшусь, раздену и… Ты же так на мне разлёгся, что…

Договорить она не успела, расслышав чуть заметный бархатистый смешок. Мужчина сполз с неё, устроившись рядом, и плавно повёл рукой по её телу, начиная с лица. Желание мгновенно схлынуло, дышать стало легче. Лена благодарно уткнулась носом ему в плечо, вытирая внезапно выступившие слёзы.

— Подожди, маленькая, тебе дадут это зелье ещё не раз. Поэтому, если ты не хочешь подчиниться его силе, то просто потри камень серёжки о свою кожу. Тебе их даже вынимать из ушей не придётся, подвесы достаточно длинные. Пока я не могу забрать тебя отсюда в более безопасное место.

В полумраке спальни знакомо вспыхнули голубые искры глаз, и мужчина приложил что-то круглое к её виску.

— Что это?

— Ты будешь полностью понимать язык туранцев, но вот, чтобы говорить, придётся постараться научться самой.

От камня побежали мелкие иголочки, и Лена замерла. Так хотелось обнять этого чело… явно нечеловека, прижаться к нему, ведь она каким-то непостижимым образом понимала, что он никогда не причинит ей вреда. Незнакомец на миг прикоснулся губами к её пальцам и исчез.

— Да чтоб тебя! — взвыла мысленно девушка, — Я же чувствую себя в полной безопасности только рядом с тобой. Гад! Хотя за моментальное обучение туранскому — спасибо!

Вот, если честно, она бы предпочла, чтобы этот мужчина остался в её постели до утра. Пусть она встречалась с ним дважды, всего дважды, но оба раза он просто помогал, ничего не требуя взамен.

Первый лорд нашёл Гримьера в лаборатории. Тот сосредоточенно собирал какой-то живой объект, непонятного вида, больше похожего на представителя кошачьих.

— Развлекаешься, — зло прошипел повелитель, — Зачем в Туране появлялся? Забыл закон о невмешательстве?

— А я и не вмешивался, — спокойно ответил теневой лорд, — Просто объяснил девочке, что делать, если её опаивают зельем вожделения, и помог с пониманием языка и всё, ни одного лишнего движения.

— Какая разница, что ей там намешают? — Мерсер был явно раздражён.

— Повелитель, вы забываете, что она человек, абсолютный человек. А представьте себе ситуацию — напьётся она всякой гадости, влюбится в кого-нибудь без памяти, и всё!

— Причём тут любовь и прочие эмоциональные глупости?

— Она человек, а значит, чувства для неё очень важны. Творец, который будет думать о другом мужчине и мечтать о том, чтобы воссоединиться с ним, ничего не придумает по части миров. А если и придумает, то в тех фантазиях вам места не уготовано.

— Это ерунда! — упорствовал лорд Мерсер, — Стереть память и нет проблем.

Гримьер не удержался от крохотной улыбки, повелитель был так поглощён своей отповедью, что даже не заметил, как на этой фразе его голос дрогнул.

— Вы можете стереть ей память, но чувства останутся, и они будут томить её и напоминать о чём-то, пока память не восстановится заново.

— Значит надо стереть чувства и эмоции, — Мерсер упирался, не понимая сам, зачем он это делает. Не хотелось признаваться тому, кто был его слугой, что не настолько уж ему всё безразлично.

— А вы знаете, где они находятся? Даже пусть так, вы сотрёте всё и получите абсолютно равнодушную ко всему девушку. Миры и творение не будут её интересовать. Просто живая статуя и не больше.

— Ты забываешься! — мгновенно вспылил Великий Маг. Глаза ярко вспыхнули, заливая помещение ледяным блеском. Даже стены начали индеветь, подёргиваясь голубыми кубиками.

Гримьер вздохнул:

— Нет, я пытаюсь помочь. Даже после второй инициации вы вряд ли будете уделять ей достаточно времени, да и других не подпустите.

— Она нужна для дела, для выполнения обязанностей, для создания фантазий. И не больше.

Первый лорд исчез. Младший подчинённый со стоном опустил голову на руки. Повелитель пытается заранее всё распланировать, идёт проторенным путём. Тем, который и привёл почти к краху. Должен появиться кто-то живой, пусть с неровным характером, пусть с зашкаливающими эмоциями. Потом со временем научится управлять собой, это не страшно. А в помощь ей нужна будет информация и очень хорошая, максимальный доступ. Для этого необходим собеседник. Умный, может чуть язвительный, который мало отличается по темпераменту и речи от людей. Собеседник, с которым она сможет советоваться мысленно, тот, кто реально будет на связи. Ну, а при некоторых обстоятельствах, и во плоти.

Глава 7

Во дворце шаха с самого раннего утра готовились к парадному смотру гарема. Метались служанки с ворохами новой одежды, наложницы, ссорящиеся из-за того, в каком порядке они будут выходить, зираны, огрызающиеся на всех, подвернувшихся под ноги. Уроки по такому поводу отменили, и Лена оказалась единственной наблюдательницей, не участвующей в таком значимом событии. Прогулявшись на завтрак, она обнаружила радостное возбуждение, царящее вокруг. Девушки наперебой обсуждали наряды и драгоценности, которые они наденут, чтобы предстать перед шахской семьёй в полном блеске. Все разговоры кружились только около одного события.

Лена поскучнела, сидеть и заглядывать наложницам в рот, просто захлёбывающийся от дифирамбов, рассыпаемых шаху и его сыновьям, для неё оказалось невыносимо. Тихонько поднявшись, она вышла, испытывая огромное желание зажать уши, чтобы не слышать этого. Туранки проводили её заговорщическими взглядами, расценив уход, как вспышку зависти. Ещё бы, они прекрасно знали о распоряжении, в котором ясно говорилось, чтобы девушке не выдавали украшений и нарядной одежды. Перемигнувшись и убедившись, что «жертва» их покинула, змеищи тут же свернули разговор о празднике и заговорили об очередных сплетнях, связанных со старшим сыном шаха. На самом деле, что говорить о каком-то смотре гарема, будь он хоть трижды парадным. Такие мероприятия проводились каждый месяц и были похожи один на другой как две капли воды.

Для невольниц это событие было практически единственной возможностью пробиться в фаворитки и получить в своё распоряжение личных служанок и более лучшее обеспечение. Даже, если шах забывал потом о них на долгие месяцы, для развлечения в гареме всегда оставались зираны.

Танцовщица блуждала по гаремным дворикам, совершенно не замечая окружающей её красоты. Суматоха, царившая вокруг, отступила на задний план, как только она поставила своей целью изучить дворец, или хотя бы его женскую часть. Сомнительно, что стража разрешила бы выйти за порог, но вдруг всё-таки удастся уйти и избежать участи постельной принадлежности.

Кисс, проходивший мимо, зазывно улыбнулся и плавно провёл рукой по её плечу. Он никак не мог ожидать, что будущая наложница поднимет на него совершенно отсутствующий взгляд, будто её задела свисающая ветка или штора. Это настолько не соответствовало тому состоянию, которое у неё должно быть после приёма возбуждающего зелья, что зиран озадачился. Он ждал, что невольница станет податливой и сама начнёт искать встречи, чтобы охладить огонь, блуждающий в её крови. Вместо этого, она практически совсем перестала реагировать на его страстные взгляды и прикосновения. Ладно, он разберётся с ней потом, когда закончится праздник. В конце концов, дозу можно и увеличить. На новых подружек, которые старались вызвать зависть и желание обладать дорогими вещами, тоже оставалась надежда; женщины в гареме откровенно скучали от безделья, и им оставалось только интересоваться тряпками и побрякушками.